— Значит — нервничал. А может быть, с нетерпением ожидал важного для себя телефонного звонка…

— Не исключается. — согласился Сергей.

— Приблизительно в это время Леха «разбирается» в машине с двумя непонятно откуда взявшимися в центре города офицерами из периферийных отделений милиции. Один из этих офицеров должен был бы, казалось, отсыпаться после дежурства, а второй — заниматься своими делами где-то там в Кусково или в Выхино… Но они почему-то оказываются именно рядом с Лехой и явно стремятся куда-то увезти его.

— В Кусковский парк.

— Угу. В парк… Так не известий ли от наших офицеров ожидал у себя дома профессор? Не даром же он говорил Лене о своих всемогущих друзьях. Кто знает, может быть, они просто должны были хорошенько проучить Леху. А может быть — и ликвидировать…

— Но тогда — кому и зачем понадобилось убивать профессора?

— Вот-вот. А ты представь, что ежели у нас в Управлении работает кто-то из этих самых всемогущих друзей профессора? А? Тот, который откликнулся на просьбу профессора и взялся помочь ему с внезапно «возникшим» конкурентом. Тот, кто почему-то заинтересован в бывшем преподавателе Истории Партии. Ты спросишь — что их может связывать? Не знаю… Скорее всего, профессор чем-то там помог или помогает «сильным людям». И теперь в свою очередь обратился к мафиозным «друзьям» с просьбой относительно Лехи… Он-то ведь не знал, что Леха — сотрудник милиции… Да, еще, на полу в прихожей обнаружили следы гашиша… Костя поднялся и теперь стоял в проходе, слегка наклонившись вперед и опираясь локтями на верхние полки. Он говорил медленно, как бы подбирая слова и делая небольшие паузы между фразами:

— А теперь представь себе, этому нашему не очень чистоплотному сотруднику, являющемуся членом или просто информатором какой-нибудь мощной преступной группировки, становится известным, что в Управление привезли двух офицеров. Доставлены без сознания два офицера, которым надлежало что-то там сделать с Лехой. И при этом выясняется, что Леха — офицер милиции. Более того — он офицер элитного специального подразделения. Спрашивается, как в этой ситуации должны действовать те, кто принимает в банде решения?

— Ты прав. Профессор вольно или невольно подставил их. Ведь, если действительно все обстоит именно так, как тебе представляется, профессор может стать кое для кого опасным свидетелем. Особенно, если вспомнить гашиш… Логика проста — Леха поджидал его для разговора. Вместо профессора появляются офицеры в штатском, которые настроены явно враждебно. Естественно, Леха может связать воедино два этих факта. И я не понимаю, почему он до сих пор не сделал этого…

— Да из-за порядочности. — заметил Костя, — В нем слишком много порядочности. Знаешь, этакий хрестоматийный непробиваемый джентльмен с небольшими поправками на время.

— И это при том, что его жизнь хорошенько потрепала. Казалось бы, мог бы уже изувериться в человеческой порядочности…

— Так вот, — прервал Сергея Костя, — как только нападение капитана со старшим лейтенантом на Леху увязывается с профессором, тот превращается в опаснейшего свидетеля. Это было изначально ясно его мафиозным «друзьям». Поэтому ему следовало навсегда замолчать. Вот он и замолчал навеки, как только кому-то стало известным, что Леха привез в Управление своих незадачливых похитителей.

— А знаешь, все действительно могло обстоять именно так. Профессором были вынуждены пожертвовать, чтобы спасти себя. И его отправили к праотцам, не потрудившись даже инсцинировать ограбление…

— Не сочли нужным?

— Не думаю. — ответил Сергей, — Вспомни об унесенных рюмках. Похоже на то, что убийц все-таки спугнули. Не исключается, что им стало известно о предстоящем визите к профессору наших товарищей…

— Может, был звонок? Предупредила о своем возвращении жена?

— Да нет. Она обещала вернуться от родителей лишь поздно вечером. И в её планах ничего не изменилось.

— А кто обнаружил труп?

— Дети. Не дождались лифта. Спускались пешком с восьмого этажа и увидели валяющегося на лестничной клетке человека. Что-то в его неподвижности напугало ребят, и один из них решил позвать мать-врача. Ну, а та сразу все поняла и немедленно сообщила в милицию о том, что в подъезде валяется труп задушенного человека.

— Постой-постой. — снова опускаясь за столик напротив Сергея, задумчиво произнес Костя, — Ну а для чего им потребовалось выносить из квартиры труп? Не глупо ли это?

— Глупо, не глупо… Откуда мне знать? Может, они собирались увезти его с собой?

— Ага. Вот прямо так средь бела дня они и потащили бы зимой жмурика в тапочках и спортивном костюме на улицу… Не идиоты ж они в конце концов. Костя потер виски и принялся нервно барабанить пальцами правой руки по столику, — Нет, брат, тут что-то другое…

— Не скажи. Не так-то это и глупо. В конце концов, они же не знали, когда вернется профессорская жена. Так что могли постараться отодвинуть момент, когда будет найден труп. Почему бы им было не попытаться спустить труп вниз под лестницу? А? Представь — вышли из двери, огляделись, вызвали лифт и вынесли тело профессора. Потом закрыли дверь. А в это время сверху бежит ватага ребят… Вот и решили не светиться. Бросили труп, и припустили бегом вниз по лестнице.

— Все это не более чем домыслы. — возразил Костя.

— Конечно, домыслы. Вот когда их возьмут, тогда мы и узнаем отдельные детали. Да и мотивы тоже.

— Ага. Если только их все-таки возьмут…

В Курск Сергею и Косте пришлось выезжать в связи с завершением дела о фальшивых долларах, изготовлявшихся под патронажем Рубца в Примаверске. Партия фальшивых стодолларовых купюр, переданная в доме отдыха «Степной» майором Коренковым молодым курьерам Игорю Базину и его подруге Лиле, помогла-таки правоохранительным органам выйти на «крупную дичь». Деньги молодые люди доставили к себе в Курск. В результате удалось проследить путь фальшивок по всей цепочке. И в конечном итоге были арестованы те, кто организовал в городе и в области реализацию поддельной «валюты». Однако насколько самостоятельными, насколько независимыми от Рубца и его эмиссаров были арестованные в городе местные дельцы, ещё предстояло уточнить. Именно с этой целью и выехали в Курск полковник Сергей Вешнев с подполковником Константином Калиниченко. По приезде в Курск московских коллег встретил хороший знакомый Сергея, полковник Олег Леонидович Варьяш. Это был приятный человек среднего роста с тонким выразительным лицом и ироничным взглядом широко расставленных темных глаз. Он помог Сергею с Костей обосноваться в гостинице и предоставил в их распоряжение служебную машину с водителем.

Пару дней прошли в напряженной работе. Несмотря на загруженность, Сергей все время испытывал какую-то смутную тревогу. И он знал в чем дело. Он понимал,1 что0 именно зачастую мешает ему работать с полной самоотдачей, 1что0 мешает заснуть после того, как в номере выключался свет. При этом было такое ощущение, как если бы он не сделал чего-то очень важного, чего-то такого, от чего зависит успех или неуспех его пребывания в этом городе. Однако полковник гнал от себя эти мысли, стараясь не думать ни о чем постороннем, ни о чем, не связанном с задачами командировки. И в этом ему помогал некий внутренний «цензор», не позволявший ему сосредотачиваться на внезапно пробудившихся приятных воспоминаниях, на подспудных мечтаниях и подавляемых желаниях. Да, в Курске жила Наташа — Наталья Васильевна Киселева, с которой он так неожиданно сблизился тогда в Примаверске после смерти Светланы-Веты. Сергей и сейчас не понимал, как это было возможно. Ведь он же искренне любил свою Вету. И не организуй тогда Рубец этого гнусного убийства ни в чем не повинной девушки, они наверняка поженились бы с нею. Однако Вета погибла. И что же? Буквально через несколько дней после её похорон он, Сергей Вешнев, всегда считавший себя человеком достаточно волевым и вне всякого сомнения порядочным, вдруг проводит ночь, а точнее две ночи, с Натальей… Сергей и сейчас никому бы не признался в этом. Это было какое-то наваждение. Его закрутил тогда этакий вихрь внезапно овладевшей им страсти. И он не устоял. Это был праздник плоти. И если бы Наталья не уезжала, он скорее всего продолжал бы и далее ночевать в её гостиничном номере…