Через некоторое время звук шагов оповестил о возвращении Петровича. Вернувшись, он сразу же распорядился:

— Можешь развернуться, Антон. И опусти руки. Теперь твоя очередь. Серый тебя проводит, что б одному не страшно было.

Повернувшийся Стахов увидел, что охранник действительно расположился у него за спиной с пистолетом в руке, а Петрович стоит рядом с раковиной. По всей видимости, он ожидал, когда молодой человек пройдет в туалет, чтобы затем помыть руки.

Игорь направился к медленно закрывавшейся двери.

— Серый! Дверь не закрывай. Оставь её открытой, — прозвучало им вслед.

За дверью слева на стене были укреплены писсуары, а справа размещались три кабинки. В дверь ближайшей из них и направился Стахов. Войдя, он собрался закрыть за собой дверь, однако Серый придержал её. «Не велено» — напомнил он.

— Да брось ты! — возмутился Антон. — Тебе же сказали о другой двери. О той, что ведет к умывальникам.

— Кому говорят — не велено! — вновь повторил парень.

— Павел Петрович! — вновь выходя из кабинки, возроптал Стахов. — Да что же это такое?!! Вы что, боитесь, я сбегу от вас через унитаз? Так, что ли?

— Ладно, пусть прикроет дверь, — после короткой паузы милостиво согласился Петрович. — Только что б не закрывал на защелку.

Антон вновь зашел в кабинку и прикрыл за собой дверь. Однако оставалась узкая щель — охранник стоял с противоположной стороны, держась одной рукой за ручку и не позволяя закрыть дверь полностью.

Стахов поднял крышку унитаза и встал на него. Затем осторожно начал выпрямляться. Через верх кабинки он видел выход из помещения. Ведущая в «предбанник» дверь медленно закрывалась. Во всяком случае, уже ни Антон не мог видеть Петровича, ни Петрович не мог видеть его. Да и дежурившего у кабинки охранника прикрывающаяся дверь, скорее всего, уже также заслоняла собой от оставшегося в соседнем помещении господина.

Антон оперся о верхний край кабинки и слегка привстал — менее чем в полуметре перед ним виднелась коротко постриженная макушка охранника. Осторожно выпрямляясь, Стахов медленно подался вперед. Теперь он практически полностью мог видеть находившегося внизу Серого. Держась левой рукой за дверцу, охранник стоял лицом к выходу из туалета. И хотя Антон старался двигаться бесшумно, в последний момент Серый видимо все-таки почувствовал нечто неладное и резко вскинул голову. Но было уже слишком поздно. Перенося тяжесть тела в основном на левую руку, Антон на доли секунды как бы завис над парнем и тут же нанес ему ребром ладони удар. Охранник лишь сдавленно икнул и сразу же начал оседать на пол. Но ещё до того, как он коснулся его, раздался лязг упавшего на кафель пистолета.

ГЛАВА 16

— Что там? — тут же обеспокоено поинтересовался из «предбанника» Петрович. — Что там случилось, Серый?

— Извините, Пал Петрович! — выскальзывая из кабинки и переступая через лежащего охранника, поспешил ответить вместо Сергея Антон. — Это моя вина. Такой неуклюжий… Уронил, видите ли, сиденье на унитаз.

Стахов говорил, стараясь не делать пауз. При этом он успел нагнуться, поднял с пола пистолет и тут же на цыпочках метнулся к полуоткрытой двери в соседнее помещение.

— Что ты там плетешь? Какое ещё к черту сиденье?

По негромкому звуку приближающихся шагов Антон понял, что Петрович пошел ему навстречу.

— Эй! Серый!

Теперь едва ли имело смысл отвечать: по звучанию голоса пучеглазый господин наверняка бы понял, что за дверью его поджидает опасность. Поэтому Антон молча сделал ещё пару быстрых шагов и правой ногой резко толкнул дверь от себя. Она распахнулась, с ударом отбросив назад протянутую к ней с другой стороны руку пучеглазого господина. Теперь прямо перед Антоном с недоуменно-недовольным выражением внезапно вытянувшегося лица стоял Павел Петрович. Наверное, в иной ситуации его поза могла бы показаться даже забавной. Чтобы избежать удара дверью, он слегка отклонился назад. Сработал рефлекс, и, защищая лицо, его левая рука после удара о дверь взметнулась вверх. Правая же, привычным движением отводя в сторону полу пиджака, устремилась назад к поясу, где, как мог предположить Антон, был на всякий случай заложен пистолет.

— Тихо! — негромко, но весьма внушительно произнес Антон и повторил, Тихо!

Чтобы удержать равновесие, Павел Петрович был вынужден сделать короткий шаг назад.

— Еще движение — и я стреляю, — все так же вкрадчиво предупредил Стахов. — А сейчас — спокойно и ме-едленно разводишь обе руки в сторону, затем поднимаешь их вверх и кладешь ладонями на затылок… Вот так. Теперь не спеша поворачиваешься ко мне спиной… Давай-давай, я не обижусь, что ты демонстрируешь мне свои тылы.

Петрович молча выполнил подкрепленное направленным на него стволом пожелание.

— Иди к стене, — продолжал командовать Антон. — Остановись. Упрись ладонями о стену… Ноги дальше от стены… Еще дальше. Так. Теперь расставь ноги шире.

— Ты… — хотел что-то сказать Петрович, но Антон, ощутимо ткнув его стволом по ребра, не дал пучеглазому господину договорить. «Т-с-с!» прошептал он при этом.

У Павла Петровича обнаружилась трогательная любовь к оружию. Сзади под пиджаком за брючным ремнем торчал привычный «Макаров». Под мышкой в кобуре покоился револьвер незнакомого Стахову производства. Во внутреннем кармане рядом с расческой и «паркеровской» авторучкой хранился удобный нож с выкидным лезвием.

Забрав оружие, Антон на секунду задумался, а затем быстро нанес Петровичу кулаком удар по затылку. Когда тот стал падать, Стахов подхватил его и перетащил в отделение с кабинками. Тут он опустил его в углу на кафельный пол и занялся ещё не успевшим придти в себя охранником. Для начала он затащил парня в дальнюю от входа кабинку и положил, прислонив правой щекой к унитазу. Затем обыскал. В амуниции Серого нашлись наручники, которыми молодой человек соединил обнимающие унитаз руки охранника. В рот ему он запихнул оторванную половинку огромного носового платка, а вторую половинку использовал для того, чтобы сделать ему повязку на рот. Не умещавшиеся в кабинке ноги охранника пришлось протащить понизу в соседнюю кабинку — чтобы они не оставались в проходе. Теперь, кажется, Серый уже не представлял для него особой опасности.

Стахов прикрыл ведущую в «предбанник» дверь и вернулся к Павлу Петровичу. Тот, судя по всему, все ещё пребывал в бессознательном состоянии. А с ним Антону нужно было срочно пообщаться. Предварительно намочив руку спускаемой в унитаз холодной водой, молодой человек похлопал ею по лицу уже начавшего постанывать господина.

«Ты кто?» — был первый вопрос открывшего глаза Петровича. Пока что он ещё не осознавал происходящее. И он наверняка не симулировал. Судя по «плывущему» недоуменному взгляду, Павел Петрович действительно не отдавал себе отчета в том, где именно и в чьем обществе он теперь находился. «Отвечай, — через несколько мгновений слабым голосом вновь потребовал он. Ты почему молчишь? А?».

Антон отметил, что артикуляция расслабленно сидевшего в углу Петровича была «смазанной», губы ещё не особенно повиновались говорящему.

— Т-с-с! — поднес палец к губам Стахов. — Я тот, кто сразу свернет тебе шею, если ты вздумаешь шуметь.

— Антон Стахов, — на сей раз довольно четко выговорил пучеглазый господин.

— Точно, — несмотря на не располагающую к веселью обстановку, Антон невольно улыбнулся. — Это ж надо — стоило пообещать свернуть шею, как к тебе сразу же вернулась память!

— Антон Стахов, — повторил Петрович и попросил, — Помоги мне подняться.

Всего ещё менее минуты тому назад бессильно валявшийся в углу как полуспущенный надувной матрас, пучеглазый господин на удивление быстро приходил в себя.

— Охотно, — подавая лежащему руку, кивнул молодой человек. — Только без шуток. Пристрелю. Понял? Мне терять нечего.

Видимо, Павел Петрович уже успел в основном вспомнить и осознать события последних минут. Однако силы ещё не совсем вернулись к нему. Когда Антон поставил сего господина на ноги, его ещё слегка качало, поэтому он был вынужден прислониться спиной к стене.