Республика Эль-Сальвадор — в переводе «Спаситель» — это небольшая страна размером приблизительно со штат Массачусетс, расположенная на Тихоокеанском побережье перешейка Центральной Америки.

Не «банановая республика» вроде своего восточного соседа Гондураса, а республика кофейная, рабочие там такие трудолюбивые, что их прозвали «немцами Центральной Америки».

Но Арт знает: от их стараний им мало проку. Почти всей плодородной землей, большими крупными кофейными fincas — плантациями всегда владели так называемые Сорок Семей, составляющие около двух процентов населения страны. Чем больше земли отводилось под выращивание кофе, тем меньше ее оставалось для других продовольственных культур, и к середине девятнадцатого века большинство из трудолюбивых сальвадорских campesinos попросту голодали.

Арт окинул взглядом зеленые окрестности. Все так мирно вокруг и даже красиво — с воздуха, — но он знал, что это земля-убийца.

Массовые убийства начались в 1980-х, когда campesinos стали сбиваться в ФНОФМ — Фронт национального освобождения имени Фарабундо Марти, или в рабочие союзы, а студенты и священники руководили движением за трудовые и земельные реформы. В ответ Сорок Семей организовали милицию под названием «ОРДЕН» — испанский акроним, означающий «порядок», в их понимании, то есть прежний, старый порядок.

ОРДЕН, в большинстве своем состоявший из действующих офицеров сальвадорской армии, сразу приступил к работе. Начали исчезать campesinos, рабочие, студенты, учителя и священники; их тела потом находили на обочинах дорог, или их головы подбрасывали на школьные спортплощадки в качестве урока основ гражданственности.

США, следуя курсу «холодной войны», тоже внесли свою лепту. Многие из офицеров ОРДЕН проходили подготовку в США, в Школе Америк. Для охоты на мятежников сальвадорская армия получала в помощь от Америки вертолеты, транспортные самолеты С-47, винтовки «М-16» и пулеметы «М-60».

Членов Фронта освобождения тоже, конечно, ангелами не назовешь, думает Арт. И они совершали убийства и грабили. Но их действия блекли в сравнении с хорошо организованными, щедро финансируемыми операциями сальвадорской армии и ее двойника — ОРДЕН.

Семьдесят пять тысяч смертей, вспоминает Арт, пока самолет приземляется в стране, ставшей большой братской могилой. Миллион беженцев и еще миллион бездомных. А населения тут всего-то пять с половиной.

Вестибюль «Шератона» блестит и сверкает.

Богатые расслабляются, лениво посиживают в комнатах с кондиционерами или в прохладном сумеречном баре. Все такие чистенькие, красиво одетые: в светлых льняных платьях и белых пиджаках.

Все так благостно, думает Арт, так по-американски.

Американцы везде: пьют пиво в баре, потягивают коку в кафе, большинство из них — это военные советники. Все в штатском, но военную выправку видно с первого взгляда: короткие стрижки, рубашки поло с коротким рукавом, джинсы, на ногах тенниски или до блеска отполированные армейские башмаки.

С тех пор как сандинисты взяли власть в Никарагуа, к югу отсюда, Сальвадор превратился в американское военное гетто. Американцы тут якобы для того, чтобы консультировать руководство сальвадорской армии в войне против партизан Фронта освобождения. Но главная их миссия — не допустить превращения Сальвадора в очередную костяшку домино, которая опрокинется, как в известном фокусе, в Центральной Америке. Так что тут американские военные, дающие советы и сальвадорцам, и контрас. Ну и, конечно, ковбои из Компании.

Агенты Компании тоже угадываются безошибочно. Правда, они одеты получше: на них дорогие костюмы, рубашки с открытым воротом, а не спортивная одежка с вешалок военных магазинов. Стрижки стильные: волосы чуть длиннее, чем требует современная латиноамериканская мода, а на ногах — дорогие ботинки, сшитые на заказ. Если вдруг увидите шпиона в теннисках, думает Арт, то это означает, что он только что с корта.

Итак, тут солдаты и шпионы, а также служащие посольства — эти могут быть или теми, или другими, а случается, и теми и другими. Но есть и настоящие дипломаты и чиновники консульства, которые занимаются ежедневными будничными вопросами — визами, потерянными паспортами и американскими ретрохиппи, арестованными за бродяжничество или употребление наркотиков. Атташе по культуре, секретари и машинистки, военные атташе, точь-в-точь похожие на военных советников, только что одеты респектабельнее.

Служащие посольства, прикрытые для приличия своей фиктивной службой, словно прозрачной вуалью, — на самом деле шпионы — ведут радиоперехваты сообщений из Манагуа, пытаясь уловить кубинский акцент или, еще того лучше, русский. Или работают «на улице», как они выражаются, встречаясь с информаторами именно в таких местах, как бар «Шератона», стараясь разнюхать, какой полковник на взлете, какой уже спекся, а какой, может, планирует очередной golpe — переворот, и обернется ли это худом или добром для Америки.

Итак, тут вам и военные, и шпионы, и посольские служащие, и посольские шпионы. Ну и, само собой, вездесущие бизнесмены.

Покупатели кофе, хлопка, сахара.

Покупатели кофе по виду совсем как местные. А как же иначе, думает Арт, ведь их семьи живут тут уже несколько поколений. У них небрежные повадки собственников страны — бар этот их, их и сальвадорских производителей кофе, с которыми они встречаются за ланчем в просторном патио. Покупатели хлопка и сахара больше похожи на типичных американских дельцов — эти сравнительно недавно возникли на сальвадорском пейзаже и еще не успели слиться с ним. Без галстуков им некомфортно, они чувствуют себя не совсем одетыми.

В общем, тут полно американцев и богатых сальвадорцев, а если и мелькают другие сальвадорцы, то это служащие отеля или агенты секретной полиции.

Секретная полиция, размышляет Арт. Это же оксюморон. Единственный секрет секретной полиции — умение бросаться в глаза. Арту, стоящему в вестибюле, вычислить их легко и просто: дешевенькие костюмы — паршивые копии костюмов богачей и, хотя они стараются походить на бизнесменов, загорелые обветренные лица campesinos. Ни один ladino [63] Сорока Семейств ни за что не пойдет служить в полицию, хоть секретную, хоть какую, так что эти парни, приставленные наблюдать за передвижениями посетителей «Шератона», как ни старайся, похожи на фермеров, явившихся на свадьбу городского кузена.

Но, как известно Арту, задача секретной полиции в обществе — вовсе не растворяться в окружающей среде, а выделяться из нее. Чтобы все замечали их. Пусть все знают: Большой Брат всегда начеку.

И все берет на заметку.

Рамос отыскивает нужного ему копа. Они отправляются в комнату и начинают переговоры. Часом позже Рамос и Арт уже едут в особняк, где укрылся Тио со своей Лолитой.

Поездка из Сан-Сальвадора долгая, пугающая и печальная. В Сальвадоре самая большая плотность населения в Центральной Америке, и она растет с каждым днем. Небольшие деревушки с покосившимися хибарами заполонили, кажется, чуть ли не все свободное пространство вдоль дороги; наспех сооруженные киоски из картона, рифленой жести, фанеры, а то и попросту из срубленных веток, предлагают все на продажу людям, у которых денег мало или вообще нет. Продавцы атакуют их джип, когда видят на переднем сиденье гринго. Детишки бросаются к джипу, клянча еду, деньги на еду, деньги хоть на что-нибудь.

Арт едет не останавливаясь.

Ему надо добраться до особняка, пока Тио снова не исчез.

Люди в Сальвадоре пропадают постоянно.

Иногда до двух сотен за неделю. Захваченные отрядами смерти, они исчезают навсегда. А если кто-то задает слишком много вопросов про исчезнувших, то и он испаряется, будто не было.

Все трущобы третьего мира одинаковы, думает Арт: та же грязь или пыль, в зависимости от климата и сезона, тот же запах топящихся углем плит и открытых сточных канав, та же рвущая душу однообразная картина — голодающие ребятишки с раздутыми животами и огромными глазами.