— Мы давно не друзья.

— Мой дядя очень огорчен.

Арт пожимает плечами.

— Ты ведь называл его Тио, — говорит Адан. — Так же, как и я.

— Это было давно. Времена меняются.

— Это не меняется, — возражает Адан. — Такое — навсегда. Ты принимал его покровительство, советы, помощь. Он сделал из тебя то, что ты есть.

— Мы друг друга взаимно сделали.

Адан качает головой:

— Поэтому ты и можешь рассчитывать на лояльность. Или благодарность.

Он тянется к нагрудному карману, и Арт делает к нему шаг, чтобы помешать выдернуть пистолет.

— Остынь. — Из кармана Адан вытаскивает конверт и кладет на край раковины. — Тут сто тысяч американских долларов. Наличными. Но если хочешь, можем открыть счет на Кайманах, в Коста-Рике...

— Я не продаюсь.

— Правда? А что, собственно, переменилось?

Арт сгребает его, прижимает к стене и обхлопывает сверху донизу.

— На тебе микрофон, Адан? Подставляешь меня? А где твои долбаные камеры?

Отпустив его, Арт кидается обыскивать кабинки, раковины. Но не находит ничего и без сил приваливается к стене.

— Сто тысяч прямо сейчас в качестве аванса, — говорит Адан. — И еще сто за имя твоего soplon. А потом по двадцать в месяц, чтоб ты ничего не делал.

Арт мотает головой.

— Я передам Тио, что ты не взял, — говорит Адан. — Предпочитаешь другую оплату? О'кей, с нашей подачи ты проведешь столько облав на марихуану, что снова станешь звездой. Это План А.

— А каков План Б?

Теперь Адан хватает Арта за грудки и шепчет ему на ухо:

— Артуро, ты неблагодарный диего — сукин сын. Но ты все еще мой друг, и я тебя люблю. Так что как хочешь, бери деньги или не бери, но отступись. Ты сам не понимаешь, во что ты вляпался.

Адан чуть запрокидывает голову, чтобы заглянуть ему в глаза, и повторяет:

— Сам не понимаешь, во что.

Отступив, Адан берет конверт, поднимает его:

— Да? Нет?

Арт отрицательно мотает головой.

Пожав плечами, Адан сует конверт в карман.

— Артуро! Тебе про План Б даже и знать ни к чему.

И выходит.

Арт, подойдя к раковине, открывает кран и ополаскивает холодной водой лицо. Потом вытирается и выходит. И возвращается к семье.

Они стоят в толпе, перед подмостками, дети в восторге подпрыгивают при виде кривляния актеров: один наряжен архангелом Гавриилом, другой — падшим ангелом Люцифером; те дубасят друг друга по головам палками, сражаясь за душу младенца Христа.

Когда они едут домой, от бровки трогается «форд-бронко» и следует за ними. Дети, конечно, ничего не замечают, они крепко спят; ни Элсия, ни Гвадалупа, ни Хосефина тоже не видят ничего, но Арт следит за машиной в зеркало заднего вида. Арт лавирует в потоке машин, но «форд» как прилип. И даже не пытается маскироваться. Значит, это Адан, думает Арт, старается подчеркнуть всю серьезность предложения.

Когда Арт сворачивает на подъездную дорогу, «форд» проезжает мимо, потом, развернувшись, припарковывается через дорогу в полуквартале от его дома.

Арт провожает семью в дом и делает вид, будто забыл что-то в машине. Выйдя, он подходит к «форду» и стучит по стеклу. Когда окно опускается, Арт по пояс всовывается в салон, вбивает водителя в спинку сиденья, лезет в его левый нагрудный карман и выдирает оттуда бумажник.

Потом бросает бумажник с жетоном «Полиция Халиско» копу на колени.

— В доме моя семья, — говорит Арт. — Если ты напугаешь их, если даже только попытаешься запугивать, если они хотя бы заподозрят, для чего ты торчишь тут, я вернусь, возьму pistola, тот, что у тебя за поясом, и затолкаю тебе в задницу, да так, что он через рот выскочит. Понял меня, братец?

— Я только делаю свою работу, ты, братец.

— Так делай ее лучше.

Итак, Тио передал мне сообщение, думает Арт, - заходя в дом. Оно означает: не вздумай подставлять друзей.

После почти бессонной ночи Арт наливает себе чашку кофе и глотает горячую жидкость, пока его семья просыпается. Потом готовит завтрак детям, целует на прощание Элси и едет в офис.

По пути он тормозит у телефона-автомата и ставит жирный крест на своей карьере: звонит в округ Пиэрс, Аризона, в департамент шерифа.

— Веселого Рождества, — говорит он для начала, а потом рассказывает им про восемьсот коробок кокаина.

После чего отправляется в офис и ждет звонка.

На следующее утро, когда Элсия возвращается домой из гастронома, ее начинает преследовать какая-то машина. Ничуть при том не таясь, следует за ней как привязанная. Элсия не знает, что делать. Ехать домой? Страшно вылезать из машины. И она сворачивает к офису Управления по борьбе с наркотиками. Она в панике: дети сидят на заднем сиденье. До офиса еще целых три квартала, как вдруг преследующая машина прижимает ее к обочине и из салона выскакивают четверо мужчин с оружием.

Главный мельком показывает ей жетон «Полиция Халиско».

— Ваше водительское удостоверение, сеньора Келлер, — произносит он.

Руки у Элсии трясутся, пока она нашаривает документы. Полицейский замечает:

— Какие славные ребятишки.

Элсия слышит, будто со стороны, свой ответ:

— Спасибо.

Она протягивает ему удостоверение.

— Паспорт?

— Он дома.

— Но вам полагается иметь его при себе.

— Я знаю, но мы здесь уже давно и...

— Может быть, слишком давно. Боюсь, вам придется проехать со мной.

— Но со мной дети...

— Я вижу, сеньора, но вы все равно должны проехать со мной.

Элсия чувствует, что вот-вот расплачется.

— Но как же дети?

Коп, извинившись, на минутку отходит к своей машине. Элсия сидит, стараясь успокоиться, минуты тянутся бесконечно. Она борется с искушением взглянуть в зеркало заднего вида, посмотреть, что происходит, и с желанием попросту выскочить из машины и убежать с детьми. Наконец коп возвращается. Наклоняется к окну и говорит с изысканной любезностью:

— Мы в Мексике с уважением относимся к семье. Всего вам хорошего.

Арт наконец дождался звонка.

Звонит Тим Тейлор сообщить, что до него дошли тревожные слухи и им требуется поговорить.

Тейлор все еще орет в трубке, когда за окном раздаются автоматные очереди.

План Б.

Сначала слышится рев машины, летящей на бешеной скорости, потом вступает автомат «АК-47», а в следующий момент все уже лежат на полу под прикрытием столов. Арт, Эрни и Шэг, переждав несколько минут после того, как стрельба затихает, выходят взглянуть на машину Арта. От окон «форда-тауруса» остались только осколки, шины спущены, и десятки огромных дыр зияют в бортах.

— Теперь вряд ли, босс, — замечает Шэг, — вы сможете сбыть его по сходной цене.

Через несколько минут появляются federales.

А может, они тут уже и были, мелькает у Арта.

Его везут в участок, там полковник Вэга с озабоченным видом говорит:

— Слава богу, вы не сидели в этой машине. Кто мог это сделать? У вас в городе есть враги, сеньор Келлер?

— И вы даже знаете кто, — огрызается Арт. — Ваш хороший мальчик Баррера.

Вэга с картинным изумлением распахивает глаза.

— Мигель Анхель Баррера? Но зачем ему это? Вы же сами говорили, что дон Мигель не фигурирует ни в одном вашем расследовании.

Вэга томит его в комнате для допросов три с половиной часа, в основном интересуясь его расследованиями якобы для выяснения мотива нападения.

Эрни побаивается, что Арт уже и не выйдет оттуда. Он устраивается в вестибюле и отказывается уходить, пока не появится его босс. А Шэг в это время едет в дом Келлера и говорит Элсии:

— С Артом все в порядке, но...

Когда Арт возвращается домой, Элсия в спальне упаковывает вещи.

— Я взяла нам билеты на рейс в Сан-Диего на сегодняшний вечер, — говорит она. — Поживем пока у моих родителей.

— Что случилось?

— Я боюсь, Арт. — И она рассказывает мужу о том, как ее преследовали, и про то, каково ей было услышать, что машину мужа расстреляли, а его самого отвезли в участок federales.