Он скучал по Вибекке. Сосущее ощущение пустоты поселилось в душе. Такой тоски он никогда раньше не чувствовал — она напоминала о том, как он скучал по маме, когда мальчиком ездил в летний лагерь.

Вибекке была такой сильной. Она бы со всем этим разобралась.

Слезы проложили ледяные дорожки на щеках.

Он всхлипнул, по-мужски высморкался пальцами и остановился. Именно здесь таксист помог ему выйти из машины, чтобы его вырвало. Сейчас все было покрыто снегом, но он был уверен, что это то самое место. Он осторожно сунул носок ботинка в сугроб. Здесь было довольно светло, в пятнадцати метрах горел фонарь. Снег блестел под электрическим светом как россыпь бело-голубых бриллиантов.

Показались его часы.

Он в изумлении нагнулся. Это действительно были его часы. Он подул на них, стряхнул снег и поднес к глазам. Без двадцати три. Секундная стрелка двигалась, календарь показывал восемнадцатое.

Когда он надевал часы, пластмассовый ремешок обжег кожу холодом. Он обрадованно улыбнулся. Часы напоминали ему о Вибекке, он охватил руку черным ремешком и застегнул его.

Он должен рассказать об этом.

Поскольку он сам завел разговор об этих часах, он должен сообщить Ингвару Стюбё, что они нашлись. Значит, он все же не оставил их дома, надел, когда шел на мальчишник, и они упали, когда он стоял, наклонившись вперед, и его рвало.

Может, полицейский сделает все возможное, чтобы разобраться в этом деле. Но Тронд не хотел, чтобы он делал все возможное. Он хотел покоя и как можно меньше контактов с полицией.

Написать эсэмэску — это выход. Стюбё дал ему номер своего телефона и сказал, что он может звонить в любое время. Эсэмэс — это совершенно безопасно. Текстовое сообщение — обычный современный способ коммуникации для передачи банального и незначительного.

Нашел часы. Положил их не туда. Извините за беспокойство! Тронд Арнесен.

Сделано. Он повернул назад. Нельзя же ходить по улицам всю ночь. Может, он найдет какой-нибудь фильм на DVD и так убьет время. Можно выпить таблетку снотворного, у Вибекке в аптечке они есть. Он никогда не принимал их раньше, и, если выпить сейчас сразу две, он наверняка тут же отключится. Это было соблазнительно.

Исчезнувшая книга его совершенно не тревожила. Рудольф Фьорд купит себе новую.

— Ингвар. — Она толкнула его.

— Ммм... — Он перевернулся набок.

— Я боюсь.

— А ты не бойся. Спи.

— Я не могу.

Он демонстративно вздохнул и накрыл лицо подушкой.

— Нам все-таки придется иногда спать, — донеслось оттуда приглушенно. — Хотя бы изредка. — Он выглянул из-под подушки и зевнул. — Ну, чего ты боишься?

— Я проснулась от твоего телефона, и потом...

— Телефон звонил? Черт побери! — Он перевернул стакан с водой, нащупывая выключатель ночника. — Господи, — простонал он. — Где же...

Свет ударил ему прямо в лицо. Он скорчил гримасу и сел в кровати.

— Нет, не звонил, — сказала Ингер Йоханне. — Эсэмэска пришла. И потом...

Ингвар возился с телефоном, мерцал зеленый цвет.

— Боже мой, — пробормотал он, — отличное время для эсэмэс. Несчастный парень, наверняка не может уснуть. Он какой-то жалкий.

— О ком ты?

— О Тронде Арнесене. Забудь. Это не важно.

Он неловко поднялся и поправил трусы.

— Хорошо, что ты наконец-то согласилась, чтобы Рагнхилль спала отдельно. Иначе мы довольно скоро превратились бы в настоящих зомби. Впрочем, мы уже в них превратились.

— Ну не злись. Ты куда?

— За тряпкой, — ответил он. — Я воду пролил.

— Оставь. Это же просто вода.

Он поколебался, пожал плечами и снова лег под одеяло. Приглушил свет и протянул Ингер Йоханне руку. Она прижалась к нему.

— Чего ты боишься? — снова спросил он. — С Рагнхилль все хорошо.

— Я не из-за этого. Из-за всех этих дел...

— Так я и знал, — сонно сказал он, укладываясь поудобнее. Свет продолжал резать глаза. — Я не должен был втягивать тебя в эту историю. Идиот. Можно я выключу свет?

— Ммм. Я думаю, что у вас мало времени.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что сказала.

— Мы все знаем, что время — наш главный враг. — Ингвар протяжно зевнул. — С другой стороны, раз мы не нашли пока ничего существенного, нужно соблюдать осторожность, продвигаться в расследовании постепенно.

— Но что, если...

Он внезапно высвободился и сел на кровати.

— Уже почти три часа, — простонал он. — Я хочу спать! Мы не можем отложить это до утра?

— Что, если убийце нужна была только одна из жертв? — предположила Ингер Йоханне. — Например, Фиона, а Вибекке он убил только для того, чтобы скрыть настоящий мотив.

— Эй! Ты не бредишь? — обернулся к ней Ингвар. — Мы живем в Норвегии. Убийство для сокрытия мотива! Ты вообще когда-нибудь слышала о таком?

— Да. Много раз.

— Но не здесь! Не в маленьком норвежском королевстве, где люди главным образом убивают друг друга ножами, да и то напившись! К тому же, на мой взгляд, убийство — довольно жалкое средство для сокрытия мотива! А теперь уже мы будем спать!

— Ш-ш-ш, — призвала она его говорить потише. — Я согласна с тем, что убийство — плохая маскировка. Именно поэтому у вас так мало времени.

Ингвар вскочил. Пол заскрипел под его весом. Он выругался, ступив ногой в лужу воды. Стакан медленно покатился по полу к кровати. Он рванул на себя одеяло и пошел к двери.

— Тебе хватает настолько малого количества сна, что это достойно восхищения, — не оборачиваясь, проговорил Ингвар. Она могла поклясться, что голос у него дрожит, словно он старается не расплакаться. — Но я так больше не могу. Если тебе страшно, — он подхватил спустившееся с плеч одеяло, глубоко вздохнул и продолжил: — ты, конечно, можешь меня разбудить. Но тебе должно быть по-настоящему страшно. Я лягу в кровать Кристиане. Спокойной ночи.

Дверь хлопнула. Рагнхилль заплакала.

— Нет! — приглушенно раздалось из коридора. — Нееееееет!

Вегарду Крогу не нравилась та часть леса, которую ему надо было миновать, чтобы выйти к маминому дому. Когда он был маленьким, он отваживался бродить здесь только в очень светлые дни и по возможности вместе с другими ребятами. Ходили истории о том, что в чаще деревьев тут живут привидения — это место якобы когда-то было кладбищем. В восемнадцатом веке его сровняли с землей без всякого уважения к покоящимся. И привидения, как считали дети в округе, мстили, без устали преследуя каждого, кто решался пойти через лес после наступления темноты.

Теперь в такую ерунду Вегард Крог уже не верил и не хотел идти окольными путями. Был поздний вечер четверга, девятнадцатое февраля. Снег, который последние два дня старательно укрывал обнаженные ветви и ложился ковром между деревьями, к счастью, давал немного света — было видно, куда ставишь ногу.

У Крога в руках были два красивых пакета из магазинов дорогой одежды. Мама, не раздумывая, одолжила ему пятнадцать тысяч крон без привычных колких замечаний о том, что он взрослый женатый мужчина, который должен сам справляться со своими финансовыми проблемами. Наоборот, у нее блестели глаза, когда она отдавала ему деньги. Взамен он пообещал провести у нее несколько вечеров. Что ж, хороший обмен: вкусный ужин и бесплатное вино.

Пятнадцать тысяч — не так уж много, но он был доволен. Когда он делал запись в своем интернет-дневнике, у него было искушение рассказать о приглашении, но он сдержался. В данном случае необходимо проявить такт, подумал он, и довольствовался описанием похода по магазинам. Получилась ироническая заметка о бутиках, где висит пять предметов одежды, а возле них изнывают от скуки два продавца, такие пресыщенные жизнью, что кажется, они готовы в любой момент пустить себе пулю в лоб.

Самые важные читатели, может быть, поймут, зачем ему, обычно одевающемуся в джинсы и свитера с капюшоном, понадобилось потратить целое состояние на «Камикадзе» и «Фернер Якобсен», где он наконец-то нашел то, что, по его мнению, было одновременно и casual, и sharp.