Сорок восемь случаев охватывают временной диапазон от Шакьямуни, Кашьяпы и Ананды до современников Мумона, таких как Сегэн и Вакуан. Таким образом, Мумонкан охватывает семнадцать веков и очень разнообразен по содержанию. Дзэнский гений Мумона в том, что в этой маленькой книжечке (вместе с приложениями в оригинале 19 страниц) так много повторений и противоречий. Однако на эти два десятка страниц Иноуэ умудрился написать 1526 страниц комментариев. Для сравнения: Хэкиганроку занимает 258 страниц.

Мумонкан впервые издан в 1229 году и переиздан через восемнадцать лет. До нас не дошли сведения о том, когда Мумонкан привезли в Японию, но известно, что в 1554 году здесь вышло его первое японское издание. Впоследствии он выходил в 1632 и 1752 годах. Однако перед этим выходили Комментарии к Мумонкану Сэйсэцу Сётё, который прибыл из Китая в 1326 году, во времена династии Юань. Сётё жил в Кэнтёдзи, Энгакудзи, Кэнниндзи, Нандзэндзи и других храмах. Он вернулся в Китай в 1339 году. Таким образом, к концу периода Ка-макура в Японии Мумонкан уже был популярен. Другие комментарии на Мумонкан были опубликованы в 1637, 1648 и 1650 годах, в период Токугава, когда ученые пользовались авторитетом.

Интересно отметить, что в своем Contra Deum (Опровержении христианства) Фабиан, дзэнский священник и дважды вероотступник, ссылается на Мумонкан следующим образом: «Литера My — железный барьер, который простирается на десять тысяч миль».

Мумонкан — это учебник, сборник упражнений и контрольных вопросов по дзэн. Но, если вопрос является дзэнским вопросом и мы понимаем его в дзэнском смысле, мы знает также и ответ на него, поскольку подлинный ответ — это правильно понятый вопрос. Сама вселенная представляет собой незаданный вопрос. Когда мы глубоко понимаем, о чем вселенная спрашивает нас, нам уже не нужно отвечать. В этом смысл стихотворения Эмерсона Сфинкс. В этом смысле Мумонкан похож на все остальное. Он является собранием не-дзэнских, рациональных, не-бессмысленных вопросов до тех пор, пока мы не постигли, что это дзэнские вопросы, а значит, вопросы нерациональные и бессмысленные. Стоит нам увидеть проблему в поэтическом свете, как мы уже решили ее. Мумон постоянно пытается приблизить нас к этому состоянию сознания. Для этого он использует два пути: во-первых, он отрицает то, что совсем недавно утверждал, и критикует тех, кто заслуживает похвалы; во-вторых, он то и дело предлагает нам выбрать одну из двух возможностей, предварительно лишив нас возможности выбирать. Но, строго говоря, целью Мумонкана является не достижение какого-то состояния сознания, а просветление — разрубленный гордиев узел эмоциональных и интеллектуальных ограничений. Это (внезапное) просветление и состояние сознания, рожденное созерцанием парадоксов Мумонкана, — не одно и то же. В соответствии с традиционными представлениями, сатори идет вначале и лишь потом — приложение сатори, в частности, к проблемам практической жизни. Но на самом деле просветленность не гарантирует улучшения характера, мировоззрения и эстетического чутья, не говоря уже об интеллектуальных способностях, умении выявлять ошибочные мнения и разоблачать псевдопоэтические предрассудки. Помогает ли нам в этом внимательное изучение сорока восьми случаев Мумонкана? Думаю, что да. Мешает ли нам в этом «просветление»? Думаю, что тоже да, потому что «просветленный» становится самодовольным, он наслаждается каждым мгновением, он безмятежен и невозмутим даже среди воплей страдания, физического или духовного. Мумонкан должен быть основным предметом в университетах всех стран. Имена Мумона, Уммона, Хякудзё и дзэнских мастеров должны войти в наш обиход, Проведенный недавно социологический опрос показал, что превыше всех других «великих людей» японцы почитают Абрахама Линкольна. Но как можно уважать человека, который рассуждал о колонизации негров, объявлял войны и больше всего на свете любил централизованную власть? Лично я бы выбрал (порядок существен) Баха, Басе, Торо и Уммона в качестве первых четырех великих людей, за которыми шли бы Шекспир, Моцарт, Вордсворт, Экхарт, Хакуракутэн и другие. В таком порядке они видятся мне в свете дзэн.

Предисловие Сюана

Мумон — человек, свободно путешествующий по всей вселенной.[5] Умон[6] — принцип, который означает, что великие учителя никому не нужны. К первому случаю были добавлены некоторые примечания, словно шляпа, одетая поверх другой [и без того ненужной] шляпы.[7] Старика Сю буквально вынудили написать это хвалебное предисловие. По его мнению, автор[8] похож на человека, который выдавливал сок из сухой бамбуковой палки, и в результате написал книгу для детей. Забудьте о ней! Забудьте о ней! Ведь это подобно еще одной капле, упавшей в большое озеро.[9] Далее быстроногий Усуй не смог понять смысл этих слов.[10]

Первый год периода Дзё-тэй, 1228, 20 июля.

Писал Сюан Тинкэн.[11]

Памятник трону

Мы дожили до пятого января второго года периода Дзётэй, а это день поздравлений Вашего Высочества. Скромный слуга Вашего Высочества, монах Экай, пятого декабря опубликовал комментарий на сорок восемь случаев из истории духовных деяний Будды и Патриархов. Я молюсь за вечное здравие и процветание Вашего Высочества. Я смиренно желаю, чтобы Ваша мудрость с каждым днем становилась все более сиятельной, а Ваша жизнь была столь же вечной, как сама вселенная. Пусть все восемь направлений поют хвалу Вашим добродетелям, а четыре океана наслаждаются Вашими непревзойденными деяниями.

Написано Глашатаем Закона, гражданином-монахом Экаем, бывшим главным монахом дзэнского храма Хойнюдзи, построенного во славу императрицы Дзий.[12] Дзэнсю.[13] Мумонкан.[14]

Предисловие Мумона

В основе буддизма лежит сознание.[15] Путь к буддизму пролегает через Заставу Без Ворот. Но как пройти Заставу Без Ворот? Разве ты не слышал:[16] «Вещи, проходящие через врата, не есть сокровища.[17] То, что рождено причиной и следствием, имеет начало и конец и поэтому в будущем прекратит существовать».[18] Тот, кто делает такие замечания, поднимает волны в безветренную погоду и наносит раны здоровому телу.[19] Тот, кто верит словам, пытается сбить луну палкой и почесать мозоль, не снимая туфли,[20] — разве он постиг реальность?

Летом первого года периода Дзётэй (Шо-дин).[21] Экай находился в провинции Рюсё (Лун-шуан) в Восточном Китае. Будучи настоятелем, он обучал монахов и наставлял каждого по его способностям, используя коаны древних мастеров, как черепки, которыми стучат в ворота. Он стал записывать коаны[22] и вскоре собрал целый сборник. С начала и до конца в нем не было никакой системы.[23] Эти сорок восемь случаев[24] были названы Мумонкан.