Ужасные вещи проносились перед внутренним взорром капитана Зорро:
– Зорро! – прикрикнул Дед. – Рабочее совещание плавно переходит в рабочий ужин при свечах… Эй…, – но поскольку Зорро не реагировал, Дед сделал еще один вывод из рабочего совещания. – Мда… Похоже, мы его теряем… Еще десяток таких мозговых штурмов, плавно переходящих в дружескую попойку при свечах, и Зорру можно будет смело отправлять в психбольницу… Менять нужно секретаря… Менять… И желательно – на секретаршу. Капитана Зорру – на капитаншу Еву! Я думаю, будет в самый раз.
– Товарищ генерал-майор! У меня есть еще одно чрезвычайно важное предложение. Государственной важности! Нет, Межпланетной! Разрешите? – ЧукиГека прямо таки рвало в бой обеими головами.
– Разрешаю. Но если оно такое важное, то говорите лучше про себя. Или между собой. Я не хочу даже слышать о таких секретных вещах.
– Ничего – ничего, как раз вам можно. Я знаю самое лучшее оружие против этих самых р'хнэхров! Которое сничтожит их в один момент!
– Ну? Говорите, только шепотом!
– Это капитан Зорро! Он – наше оружие огромной разрушительной поэтической мощи! Его мощные поэтические эмоции для этих самых зеленожопых пришельцев – это же наше настоящее Оружие Массового Уничтожения! По уровню эмоционального накала, эмоциональной зорровой любви к поэзии и эмоциональной ответной поэтической ненависти к Зорре никакая Мясорубка не сравнится! Зеленожопые просто его еще не разнюхали, как следует. Но стоит им только один раз сесть на его сверхэмоциональную поэтическую иглу, и все они – уже труппели. Причем сразу всей своей цивилизацией, всей своей гопкомпанией. Тем более, учитывая то, что зоррова ядовитая поэзия будет расходиться между ними не по дипломатическим, а по телепатическим каналам! А секретаря мы вам другого найдем. Непоэтического.
– Эта… Можно. Я даже знаю, что они ему вживЯт в первую очередь. Я думаю, Зорро попросит ему вживить старинную пишущую машинку прямо себе в животяру. Чтобы в любой момент можно было проснуться, постучать по клавишам и записать свое очередное бесценное поэтическое произведение, не приходя в сознание. И так тому и быть!
И только самозагипнотизировавшийся капитан Зорро что-то бормотал, ни на кого уже не обращая внимания, и мутные мысли его витали не то на планете Земля, не то уже на планете Р'хнэхр…
ЧАСТЬ ПЯТАЯ.
СХВАТКА.
Белый снег, серый лед,
На растрескавшейся земле,
Одеялом лоскутным на ней -
Город в дорожной петле…
А над городом плывут облака
Закрывая небесный свет,
А над городом желтый дым,
Городу две тысячи лет,
Прожитых под светом звезды
По имени – Солнце…
И две тысячи лет – война.
Война без особых причин.
Война – дело молодых,
Лекарство против морщин.
Красная, красная кровь…
Через час уже, просто, – земля,
Через два на ней – цветы и трава,
Через три она снова – жива.
И согрета лучами звезды
По имени – Солнце.
И мы знаем, что так было всегда,
Что судьбою больше любим,
Кто живет по законам другим,
И кому умирать молодым.
Он не помнит слова "Да" и слова "Нет",
Он не помнит ни чинов ни имен,
И способен дотянуться до звезд,
Не считая, что это – сон.
И упасть, опаленным звездой,
По имени – Солнце.