Начать хотя бы с такой частности, как должности и награды на фронте. Уверяют, что генерал Ефремов командовал Брянским фронтом. Чушь. Для меня это был первый фронт, на который попал. Или: «Конев в 1945 году стал маршалом». (Сказать «…Советского Союза» не смеет, премии лишат.) На самом деле — ещё в феврале 1944-го. И так далее.

Зато с каким увлечением и точными подробностями повествуют о талантах и прочих достоинствах немецких генералов, правда, кое-что умалчивая. Например, сообщается, что «после провала наступления на Москву (точнее говоря, после разгрома. — В.Б.) командующий группой фон Бок отправлен в отставку». Воистину так, но почему ни слова о том, что заодно с Боком были сняты с постов и отправлены в фатерланд к жёнам ещё десятка три генералов? И даже сам Браухич, главнокомандующий сухопутными войсками был отправлен к своей старушке. Так что победа тогда была двойная: Красная Армия разгромила под Москвой немецкие войска, а наш агент еврей Шикльгрубер — высший немецкий генералитет.

Затем: «Присылают(!) фон Клюге. Головокружительная карьера!». Прекрасно, хотя в армии не «присылают» неизвестно кто, а назначает вышестоящее лицо, в данном случае — Гитлер, ставший в те дни Верховным Главнокомандующим.

Интересно, а чем окончилась карьера Клюге? Молчок. Приходится просветить: 18 августа 1944 года бедняга застрелился после того, как Гитлер наказал его за провал и на Западе. А вот ещё Вальтер Модель, командующий той самой 9 армией, которая удерживала Ржевский выступ. Талант! Большой талант! Совершил блистательное отступление. Сообщается даже его армейское прозвище — «пожарник Гитлера» — и то, что он был страстный охотник, и цитируется по-немецки какой-то его афоризм. А чем блистательный кончил-то? Опять ни слова. Да ведь тоже болезный 21 апреля 1945 года пустил пулю в свой гениальный лоб. Причем вовсе не был тяжело ранен, как наш генерал Ефремов. А просто войска, которыми он командовал уже во Франции были разбиты, в плен сдались 325 тысяч солдат, офицеров и 30 генералов. Что оставалось делать?

Поскольку нам и дальше придётся говорить о самоубийствах, то полезно вспомнить, что один наш патриотический автор пустил гулять по свету байку о том, что в день капитуляции множество немецких генералов, как по команде, застрелились. И он видит в этом их высокую честь и благородство. А ведь самоубийство может быть и выражением трусости перед ответственностью за содеянное, и фактом прямого дезертирства. И в данном конкретном случае автор, увы, ошибается, хотя самоубийств среди немецких генералов и всей нацистской верхушки действительно было немало. Кажется, первым ещё 15 ноября 1941 года, видя, что блиц-криг не состоялся, и понимая, что впереди — неминуемое поражение, застрелился генерал-полковник Эрнст Удет. То была первая ласточка. Вторая прилетела только в июле 1944 года, когда под ударами маршала Рокоссовского вдребезги рушилась оборона немцев в Белоруссии: застрелился генерал-полковник Бек. 18 августа этого же года — помянутый генерал-фельдмаршал Клюге. 28 сентября 1944-го между генералами затесался Йозеф Бюркель, рейхскомиссар Австрии. 14 октября — знаменитый и непобедимый генерал-фельдмаршал Роммель. 21 апреля 1945 года, когда уже на всю Европу пахло жареным, присоединился к большинству известный нам ржевский триумфатор генерал-фельдмаршал Вальтер Модель. Ну, а уж дальше посыпались, как горох: 30 апреля вместе со своей несчастной Евой — сам Гитлер, которого наш остроумный патриарх называет «товарищем», 2 мая — Геббельс с женой Магдой и прихватили с собой, изверги, шестерых детей. 21 мая — Гиммлер. В те же майские дни — чехословацкий гауляйтер Конрад Генлейн, Главком флота адмирал Фрейдебург, министр культуры Бернхард Руст, начальник имперской канцелярии Филипп Бюлер, начальник всех лагерей смерти Одило Глобочник, рейхскомиссар Норвегии Иозеф…15 октября 1946 года их догнал Геринг.

А у нас? В самом начале войны застрелился начальник ВВС терпевшего страшное поражение Западного фронта генерал Копец. Вот ещё и тяжело раненый Ефремов в 1942 году. Других примеров за время войны среди военачальников, народных комиссаров, секретарей обкомов я не знаю, хотя, возможно, они и были. А ведь положение-то было порой отчаянное, как признал сам Сталин. И вот из таких фактов, таких соотношений иные авторы делают вывод о моральном превосходстве врага…

Однако обратимся к совсем иной области знаний о войне. Мы слышали с экрана: «2 марта 43 года отряд немецких сапёров во Ржеве протягивает к берегу реки телефонный кабель: выполняется последняя прихоть фюрера — он хочет услышать, как взорвётся мост за уходящим из города вермахтом». Господи, от таких, как этот Пивоваров, хочется защищать даже Гитлера. Ну, во первых, уж если говорить о «последней прихоти» Гитлера, то уместнее сказать о его предсмертном венчании с Евой Браун. Во-вторых, изумляет и то, что творцы фильма думают, будто Гитлер был такой болван и делать ему после Сталинградского побоища было нечего, как только развлекаться звуками взрывов на фронте по телефонному проводу. Наконец, если вы, Пивоваров, служили в военторге, или, как Алексей Баталов, — в театре, или даже вовсе не служили в армии, то и тогда могли бы при наличии шариков знать, что кабелем, телефонами занимаются не сапёры — связисты. А танкистов от лётчиков отличаете? А известно ли вам, какая разница между ППШ и ППЖ?

Кстати, о ППШ наш знаток говорит: «Перезарядить ППШ — целая история». Какая история? Нет ничего проще. Диски заряжались заранее, один ставился на место, другой, уже заряженный, был в запасе. Но потренироваться, как и со всяким оружием, конечно, приходилось. Это тебе не в микрофон вякать.

А ведь маэстро Пивоваров говорит, что у нас, мол, всё документально точно, мы советовались с крупнейшими специалистами, знатоками. Вот один из них — доктор исторических наук Светлана Герасимова. Она повествует: «В начале октября 42 года бои на ржевском выступе затухают. Поставленную задачу так и не удалось достигнуть». Вообще-то говоря, доктор, задачи не достигают и даже не выполняют, как сказано у вас дальше, а решают. И затем: «Но главная задача выполняется. Она сформулирована в одном из сообщений Софинформбюро: «Немцы ежедневно теряют на фронте тысячи и тысячи солдат, а это подготавливает поражение Германии». Разве не так? Но самое интересное, доктор ещё и уверена, что Совинформбюро ставило войскам задачи! Мадам, это всего лишь, как ныне говорят, СМИ, и только, командными функциями оно не располагало.

А Пивоваров тут же присовокупил: «Сводка Совинформбюро не договаривала, что гибнут тысячи и тысячи не только немцев, но и с другой стороны» (сказать «с советской стороны» он опять же не смеет — от кормушки прогонят). Этот гуманист с НТВ убеждён, что мы должны были информировать немцев о своих потерях. И постоянно. И с предельной точностью. А коли не делали, значит пренебрегали великим принципом демократии — гласностью без берегов.

Вот что слышим от докторицы ещё: «В Ржевско-Вяземской наступательной операции Красная Армия потеряла убитыми около 300 тысяч человек и более 500 тысяч раненых». Мадам, не может быть такого соотношения. В подобных операциях раненых обычно бывает раза в три больше. Но позже от Пивоварова услышим и такое: «Согласно советской статистике, в четырёх операциях подо Ржевом погибли 433 тысячи красноармейцев. Число это занижено. В постсоветских источниках говорится о 800 и 900 тысячах. А общие потери, включая раненых, превышает 1,5 миллиона. Эта цифра тоже не окончательна, потому что убитых продолжают находить до сих пор». То есть человек уверен, что военные потери считают не по уменьшению личного состава частей, а по обнаруженным трупам: кто-то ходит с блокнотиком и карандашиком да считает, записывает, потом кому-то докладывает. Это, говорит, военная статистика. А верит он, конечно, не советским, а постсоветским, т. е. родным антисоветским данным.