– Ты не обижайся, пожалуйста, - улыбнулся Саблин. - Я не усомнился, а всего лишь принял во внимание расстояние. За несколько тысяч километров можно ведь и не быть достаточно осведомленным.

– Хороший начальник и за десятки тысяч километров должен знать, что у него там делается, - все еще ворчливо проговорил генерал-директор. - Долго ты, однако, подбираешься к своему вопросу.

– А вопрос вот какой: там у вас большой объем земляных и скальных работ, применяете ли вы для этого атомную энергию?

Снова удивленно поползли вверх пушистые брови генерал-директора:

– Откуда ты взял это?

– Ниоткуда, просто спрашиваю, - спокойно произнес Саблин. - Мне это очень важно знать…

Саблин не договорил, для чего ему нужно это знать, но Вознесенский понял, что он и не имел права это сказать.

– Нет, мы там не пользуемся атомной энергией, - ответил он Саблину. - У нас там нет в ней нужды. Мы удаляем породу взрывным способом с помощью аммонита. Взрывные работы ведет у нас специальная организация “Желдорвзрывпром”. У лее солидный опыт в этом деле. Еще совсем недавно американские специалисты утверждали, будто по взрывному делу впереди идет Аргентина, расходующая в год до полутора тысяч тонн взрывчатых веществ. А мы еще в 1936 году одним только массовым взрывом на Урале подняли на воздух тысячу восемьсот тонн взрывчатки. Как тебе это нравится!

Вознесенский довольно засмеялся. С лица его исчезло теперь выражение самодовольства. Чувствовалось, что говорил он о хорошо знакомом и близком ему деле. Саблин вспомнил даже, что в гражданскую войну служил Вознесенский сапером и всегда был неравнодушен к взрывчатке.

– Не хвалясь тебе скажу, Илья, - продолжал генерал-директор, - не без моего участия создавался этот “Желдорвзрывпром”. Слыхал ты что-нибудь о направленных взрывах и взрывах навыброс? Интереснейшее дело, дорогой! Закладывается для этого по тысяче двести - тысяче триста тонн взрывчатых веществ, поворачивается ключ взрывной машинки, проносится электрический заряд по электровзрывной сети, срабатывают электродетонаторы, летят на воздух тысячи кубометров породы - и готова километровая железнодорожная выемка глубиною до двадцати метров! Точно так же направленным взрывом создаем мы и насыпи. И учти, Илья, что все это в одно мгновение, не считая, конечно, подготовительных работ. А сколько на это ушло бы времени при разработке выемок экскаватором, даже самым мощным?

– Ну, спасибо за справку, Емельян Петрович! - протянул Саблин руку генерал-директору. - Извини, что отнял у тебя столько времени.

– Э, да что там! - дружески хлопнул Вознесенский Саблина по плечу, и к нему снова вернулся покровительственный тон. - Я, брат, рад, что с тобой встретился. Ну, как у тебя дела-то по службе? В каких чинах ходишь? Помнится, в последний раз, когда встречались, майором был?

– Майором был, майором и остался, - засмеялся Саблин. - Правда, теперь пишется еще одно слово перед этим званием.

– Ах, так ты генерал-майор?! - уже каким-то другим тоном воскликнул Вознесенский. - Ну, брат, от всей души поздравляю!

Когда Саблин возвращался к себе, он все еще испытывал неприятное чувство от свидания со своим прежним приятелем. Знал он, что Вознесенский человек деловой, заслуженный, но откуда этот покровительственный тон, важность? Нельзя разве простым и скромным оставаться даже при больших заслугах? Непонятно было это генералу Саблину, хотя уж кто-кто, а он-то хорошо знал, как портила людей слава.

ДЛЯ ЧЕГО МОТОЦИКЛ ЖАНБАЕВУ!

Вернувшись в свое управление, генерал Саблин тотчас же зашел к полковнику Осипову и сообщил ему о результате разговора с Вознесенским. Полковник не сразу высказал свое мнение по этому поводу, обдумывая и взвешивая что-то. Он никогда не торопился с выводами и заключениями, хорошо зная, как нелегко приходят верные решения.

– Что же это получается, Афанасий Максимович? - нетерпеливо спросил Саблин, не дождавшись ответа Осипова и начиная уже досадовать на него. - За чем же тогда охотится Жанбаев? Не могли ведь ввести его в заблуждение взрывные работы и не принял же он их за взрывы атомных бомб?

– Да-а, - задумчиво покачал головой полковник Осипов. - Тут все полно противоречий. В твое отсутствие мне принесли еще несколько вырезок из иностранных газет. В них сообщается, что мы, то есть Советский Союз, ведем в Средней Азии крупные строительные работы с помощью атомной энергии. И совершенно точно указываются именно те районы, где идет строительство нашей новой железной дороги.

– Какой давности эти сведения? - настороженно спросил Саблин и закурил папиросу, что было явным признаком волнения, ибо курил он очень редко.

– Двухнедельной.

Генерал задумался. Прошелся несколько раз по кабинету. Постоял у окна, глядя вниз на шумную площадь.

– Ну что ж, - произнес он наконец, не замечая, что папироса его давно уже потухла. - Могло быть и так: принял Жанбаев массовые взрывы аммонита за атомные и сообщил своим хозяевам. Кто-то из них мог обмолвиться об этом в присутствии журналистов, жадных до сенсации, а уж они постарались соответствующим образом раздуть ошибку “Призрака”.

– Не хочешь ли ты этим сказать, что Жанбаев все еще находится в заблуждении относительно характера взрывов на нашем железнодорожном строительстве? - спросил Осипов, не совсем еще понимая, к чему клонит Саблин.

– Нет, не хочу. Он мог заблуждаться только вначале, но с тех пор у него было достаточно времени с помощью счетчика Гейгера убедиться в своей ошибке.

– М-да… - с сомнением покачал головой Осипов, - а может быть, он все-таки еще заблуждается?

– Почему же? - удивился генерал.

– Да потому, что Ершов доставил ему мотоцикл для того, вероятно, чтобы он лично съездил на строительство и собственными глазами посмотрел, что там делается.

– Едва ли только для этого понадобился ему мотоцикл. Он мог бы съездить на строительство и на поезде.

– Но зачем все-таки понадобился ему мотоцикл? - стоял на своем Осипов.

– Скорее всего, для скрытой перевозки рации. Ершов ведь надежно замаскировал ее в коляске мотоцикла.

– Меня такой ответ не удовлетворяет, Илья Ильич. Он нашел бы более надежный способ запрятать куда-нибудь свою рацию. Это не проблема.

– А ты считаешь, значит, что мотоцикл ему нужен только для поездки на стройку? - спросил Саблин, подумав с досадой, что упрямство полковника выведет его когда-нибудь из терпения.

– Нужно ведь как-то объяснить, зачем ему понадобился этот мотоцикл, - уклончиво ответил Осипов, не собираясь сдаваться.

– А для меня ясно одно, - слегка хмурясь, заметил Саблин: - на стройку он на мотоцикле не поедет, - это рискованно, а Жанбаев всячески избегает риска. Я даже думаю, что мотоцикл ему нужен, пожалуй, для того только, чтобы свободнее перемещаться и не дать возможности запеленговать свою рацию во время радиопередач.

– Но Ершова-Мухтарова, которого он считает своим помощником, тоже ведь могут запеленговать? Выходит, что, спасая себя, он ставит под удар своего помощника?

Саблин ждал этого вопроса и, не задумываясь, ответил:

– Ершов-Мухтаров будет, очевидно, вести с Жанбаевым очень короткую радиосвязь, главным образом прием его приказаний. Сам же Жанбаев, кроме связи с Ершовым-Мухтаровым, должен еще поддерживать регулярные сношения со своим резидентом, что связано, конечно, с немалым риском. Вот ему и потребовалось вмонтировать рацию в мотоцикл, чтобы вести передачи из разных точек, значительно отстоящих друг от друга. Мотоцикл же может быть у него совершенно легально. Донес ведь нам Малиновкин, что как член археологической экспедиции, работающей где-то на отшибе от основной группы, Жанбаев имеет возможность заправляться бензином в Перевальской археологической базе.

Говоря это, Саблин все более проникался убеждением в правильности своей догадки. Встав из-за стола, он прошелся несколько раз по кабинету, продолжая обдумывать эту мысль, и, окончательно уверившись в правильности ее, остановился перед Осиповым: