Заблуждение приходит вследствие эгоцентрических мыслительных штампов, порождаемых «я», которое связывает истинного человека. Никто не стесняет вас, кроме вас самих. Ваша истинная свобода будет достигнута тогда, когда вы освободитесь от самого себя.

Для того, чтобы восстановить подлинную познавательную способность, мы должны завершить реставрацию в смысле дзэн. Это процесс освобождения первого нэн (ощущение) от контроля третьего нэн, а третьего нэн — от контроля эгоцентрической индивидуальности. До тех пор, пока этот эгоцентризм продолжает существовать, мы не в состоянии видеть его в чистой форме. Ученик дзэн привыкает к устранению своего эгоцентрического индивидуального «я», к возвращению в состояние абсолютного самадхи, абсолютной душевной пустоты, обнаруженности

Реставрацию в смысле дзэн можно в некоторых отношениях сравнить с тем, что называется феноменальной редукцией, но между этими двумя явлениями есть и существенная разница. Может быть, небесполезно внести ясность в этот пункт. Сначала процитируем одно место из Гуссерля: «Я, как личность, как предмет в этом мире, и душевная жизнь, как душевная жизнь этой личности, размещены в объектном времени; неважно, если даже мы размещены совершенно независимо друг от друга, — в трансцендентном и эпистемологическом смысле мы не существуем. Только благодаря редукции, той самой, которую мы уже назвали феноменологической редукцией, я достигаю абсолютной величины, которая более не представляет собой чего-то трансцендентного. Если бы даже я поставил под вопрос «я», мир и душевную жизнь этого «я», как таковые, все же мое простое «видящее» размышление о данности апперцепции, относящейся к текущей ситуации душевного процесса, и о «я» приносит с собой явление этой апперцепции, — так сказать, явление «восприятия, объясняемого, как мое восприятие». Конечно, я могу также воспользоваться здесь естественным способом размышления и отнести это явление к моему «я», постулируя такое «я» как эмпирическую реальность, снова говоря: я обладаю этим явлением, оно мое. Тогда, чтобы вернуться к чистому феномену, я должен был бы еще раз поставить под вопрос «я», как и пространство, и мир, и благодаря этому обнаружить чистый феномен, чистое мышление. Но, воспринимая, я могу также, в качестве «чистого» виденья, как бы смотреть на само восприятие, на такое, каким оно является, и не обращать внимания на его связь с «я», по крайней мере, отвлечься от этой связи. Тогда восприятие, которое благодаря этому схвачено и лишено ограниченности в «виденье», будет абсолютным данным, чистым феноменом в феноменологическом смысле, отвергающем все трансцендентное.

Гуссерль говорит здесь, что его «виденье» смотрит на его же восприятие, которое освобождено от «я» процессом редукции; и таким образом приходит к чистому феномену. Согласно нашему пониманию, это «виденье» должно быть действием третьего нэн, а восприятие Гуссерля должно представлять собой действие первого нэн. Согласно Гуссерлю, это восприятие первого нэн до редукции представляет собой действие «я» и эпистемологически не существует. Чтобы дойти до чистого феномена, необходимо освободить от «я» первый нэн и очистить его редукцией. Гуссерль ничего не говорит о взаимоотношениях между третьим нэн и «я», он как будто считает само собой разумеющимся, что «виденье» третьего нэн интуитивно, чисто и не имеет ничего общего с «я». Но мы уверены в том, что деятельность третьего нэн обычно искажена заблуждающимся «я», т. е. самой же деятельностью этого третьего нэн, что ее нужно освободить от такого искажения. Мы верим, что для достижения этой цели необходимо предпринять трудную тренировку дзадзэн. Такое состояние не есть нечто, сознаваемое процессом умственного абстрагирования, и этому пункту мы придаем большую важность. Короче говоря, с нашей точки зрения, необходимо сначала добиться освобождения третьего нэн, а вслед за этим первый нэн естественно восстанавливает свою функцию познания мира таким, каким он есть. А Гуссерль не признает познания мира явлений первым нэн. Таковы важные пункты, в которых мы расходимся с Гуссерлем.

Если мы прочтем приведенную выше цитату в свете теории трех нэн-действий, мы найдем, что запутанные фразы Гуссерля не так уж трудны для понимания. Дело обстоит очень просто: третий нэн смотрит на первый нэн, и это все. И поскольку все нэн-действия суть действия внутри вашего ума, они не подлежат сомнению, и вы имеете право называть их абсолютными фактами. А объекты внешнего мира, ощущаемые первым нэн, находятся вне вашего ума; так что эту информацию Гуссерль считает трансцендентной. В действительности феноменологическая теория гораздо сложнее этого нашего объяснения. Однако для наших целей данная здесь упрощенная схема вполне достаточна.

Гуссерль подчеркивает «виденье» третьего нэн, но это «виденье» узнает о внешнем мире только благодаря информации, доставляемой первым нэн; поэтому оно не имеет подлинного права говорить о внешнем мире. Таким образом, рассуждения Гуссерля ограничены явлениями, происходящими внутри нашего собственного ума, и это с самого начала исключает познание внешнего мира.

Гуссерль говорит о «виденье», как если бы оно было простой вещью, легко осуществимой на практике. Однако если вы попытаетесь выполнить то, что предлагается для феноменологической редукции, вы найдете это очень трудным, если не невозможным. В качестве эксперимента посмотрите на книгу, которая лежит на столе, и попробуйте воспользоваться чистой интуицией («виденьем»), чтобы уловить свое восприятие, которое глядит на книгу. Вы обнаружите, что испытываете замешательство по поводу того, как это осуществить. Когда изучающий дзэн смотрит таким образом на книгу, если он настолько же зрел, насколько зрелым был, например, Нансэн, он видит «существо» книги. Нансэн видит его. Говоря в духе буддизма, когда Нансэн смотрел на пион, он видел в нем природу Будды. Это прямое познание первым нэн, на которое не был способен Рикко; последний мог видеть только пион. В этом-то и заключается разница между интуитивным проникновением в объект и концептуальным пониманием.

Это очень важная тема, и, пожалуй, стоит еще раз остановиться на ней, чтобы придать нашим идеям ясность. Первый нэн — то, что Гуссерль называет восприятием. Он говорит, что восприятие должно основываться на «виденье», т. е. чистой интуиции. Затем, согласно Гуссерлю, вы получаете феномен восприятия, рассматриваемый как ваше восприятие (т. е. подлинно данный факт, который не является трансцендентным). Иначе говоря, Гуссерль требует, чтобы первый нэн воспринимался третьим с помощью чистой интуиции, и тогда мы имеем восприятие. Конечно, это узнавание первого нэн третьим не выходит за пределы самого себя, не соприкасается непосредственно с внешним объектом.

С другой стороны, познание Нансэна есть действие первого нэн, который прямо, интуитивно проникает в объект и благодаря этому достигает трансцендентного познания. Для Гуссерля это действие первого нэн представляет собой личное, психическое, индивидуальное переживание, и оно не имеет эпистемологической ценности. Таким образом спор сводится к тому, можно ли эпистемологически полагаться на первый нэн. В дзэн мы настаиваем на том, что первый нэн, действуя чисто интуитивным образом, бесспорно способен на достижение трансцендентного познания. Гуссерль говорит только о «виденье», т. е. о чистой интуиции третьего нэн; он не признает познания первого нэн, которое считает личным, психологическим переживанием. Однако, несомненно, настоящая интуиция, личная или безличная, всегда бывает чистой и непосредственной. Она становится нечистой только тогда, когда оказывается запятнанной третьим нэн. Первый нэн, предоставленный самому себе, интуитивно принимает импульсы из внешнего мира и спонтанно совершает трансцендентное познание. Истина проста, потому что она есть непосредственный факт.

Вернемся еще раз к эксперименту и пристально взглянем на книгу. Если вы не достигли зрелости в дзэн, вы увидите эту книгу лишь со своим обычным пониманием. Вы можете думать, что вам надо как-то направить внимание на «сущность», «идею», или «универсалию». Но где находится сущность книги? Гуссерль говорит, что при помощи феноменологической редукции нужно устранить «я», как личность, как «вещь в этом мире». «Я», как вещь в мире, в действительности представляет собой рутинную деятельность сознания, обремененную ошибочным, иллюзорным мышлением. То, что говорит Гуссерль, можно свести к одному утверждению: если вы остановите деятельность рутинного сознания, исчезает хаотическое иллюзорное мышление в личном, психологическом, индивидуальном переживании, и тогда появится чистое сознание. Если это истолковано правильно, тогда мы можем сказать, что как раз то же самое пытаются сделать ученики дзэн, сидя на подушках. Однако из своего тяжелого опыта мы знаем, как трудно устранить деятельность рутинного сознания. Мы, последователи дзэн, практикуем дзадзэн месяцами и годами, часто просиживаем ночи напролет без сна, чтобы приучить себя уда-|лить индивидуальное «я», «как вещь этого мира». Если вы хотите каким-то образом постигнуть книгу на столе, будь то феноменологическая редукция, или интуитивное знание, или виденье «сущности», или переживание дзэн, вы должны сначала отложить книгу в сторону и начать с устранения собственного хаотического, иллюзорного образа мышления. После того, как это будет сделано, вы можете вернуться к книге. И посмотрите: какой иной мир вы там найдете! Книга излучает сущность, идею, универсальное свойство. Вы совершили эпистемологическую революцию; ваше познание вышло за пределы самого себя и прямо коснулось книги. Как раз это и есть кэнсе.