Поражаясь себе, Андрей мотнул головой и чуть не плюнул на пол с досады. Он не мог поверить, что, несмотря на насмешки над Ю, он сам подхватил его бактерию паники и поддался давлению неизвестности, которая всегда затмевает рациональные рассуждения, подменяя их всевозможными страхами.

— Ю! Сядь ты и успокойся, — рявкнул Андрей, приводя его в чувство и немного злясь на себя.

— Ю, что ты несешь! При чем тут Моррис… Даже если этот карантин связан с нами. Даже тогда надо опасаться того, что в бессмертие не поверят, а не наоборот. Ты думаешь, кто–то по своей воли откажется от бессмертия?

Глядя на притихшего Ю, он не стал ничего добавлять, последний козырь лучше придержать. Андрей еще больше разозлился потому, что у него едва не сорвалось с языка рассказать Ю о случайно обнаруженном им ворохе страниц с незаконченными рабочими записями Морриса. Он нашел их через месяц после его исчезновения. Как Рой и Хэнк их пропустили? Он тоже участвовал в разборке бумаг и тоже пропустил их в первый раз. После того, как Андрей передал Рою тетрадь Морриса, и они нашли незаконченную копию документации, скорее всего, в лаборатории никто особо больше ничего не искал. Назвать отдельные страницы и отрывочные пометки записями можно только с большой натяжкой, но в то же время они должны быть достаточно важными, раз Моррис их тоже не выбросил. Первым желанием было отдать их Рою, но, подумав, Андрей оставил их себе. На всякий случай. Жизнь долгая штука, практически бесконечная, мало ли что может произойти. Кто знает, как теперь все повернется… Правда, если Ю прав, и карантин связан с Моррисом, то он опять опоздал, и его записи окажутся бесполезными. «Это как повезет», — подумал Андрей, а вслух предложил другое:

— Давай лучше еще по стаканчику холодного, пока есть, а то с этой эпидемией народ еще все пиво расхватает. Вот что ТОГДА делать будем?

62

Сара уже не ждала Роя, когда он, под вечер, появился в садике клиники. Она поправила съехавший плед и получше укутала голые ноги. По вечерам становилось заметно прохладнее, но ей было лень встать из уютного кресла и пойти переодеться. Приехав сегодня в клинику, она побросала вещи, так и не удосужившись их разобрать. Сара надеялась найти лазейку и убраться из страны, несмотря на закрытые границы. Она молча наблюдала, как Рой не сел, а именно бросил свое тело в кресло напротив. Оно натужно скрипнуло и сдвинулось на несколько сантиметров назад с шаркающим звуком дерева по мраморной плитке. Сара приложила руки к ушам, пытаясь спастись от звука, который не могла переносить, в особенности, если на поверхности плитки оказывалось хотя бы несколько песчинок.

Днем разговор с Роем не получился, вернее, большую часть короткого разговора она сочла бесполезной, а Хэнк до сих пор не вернулся. Раздражения и негодования в голосе Роя было ничуть не меньше, чем всегда, но Сара заметила произошедшие изменения. Раньше его поведение не выглядело злобно–уставшим, а днем он произвел на нее именно такое впечатление. Похоже, все происходящее ему тоже мало нравилось, а бессильный что–либо изменить, он компенсировал свое настроение излишней грубостью в разговоре. Кое–что узнать Саре все–таки удалось, но в главном вопросе, как выбраться из страны, он помочь не мог, и ей пришлось остаться дожидаться Хэнка.

События, которые она предвидела и которых опасалась, начались раньше, чем она предполагала, и теперь Саре физически не хватало места, стало душно, тесно и хотелось поскорее вырваться из капкана. Лучше всего переждать эту заваруху в укромном уголке подальше, где–нибудь в глуши или на островах. У нее не оставалось сомнений, что борьба началась, а была это борьба за мировое господство, власть или бессмертие, по большому счету не имело значения. Главное и самое печальное, эту борьбу не удалось оставить в тиши кулис политических игр, решить полюбовно, без конфронтации и вовлечения общественности. Вне зависимости от того, кто спровоцировал этот худший вариант разрешения всех противоречий, Сару теперь волновал только вопрос, как долго придется ждать возвращения стабильности. Лес рубят — щепки летят, и не имеет значения кто ты есть. Оказаться одной из таких щепок, пусть даже случайно, Сару никогда не устраивало, а сейчас и тем более.

Правда, попутно она надеялась успеть решить небольшую проблему. Рано или поздно, так или иначе, наступит статус–кво, и прежде, чем забиться в щель, ей надо убедиться, что, выйдя из нее, будет место, куда вернуться.

— Застряла? — с усмешкой или даже задиристо окликнул ее Рой. — Ладно, не обижайся. Эм, послушай, знаешь, сейчас происходит вся эта ерунда… Эм, я сам только утром прилетел, вымотался, как собака. Я хочу сказать, эм, ты извини, если я днем, может, лишнее сказал…

Увидев вздернутую бровь Сары, сконфужено пробормотал Рой, чем удивил ее еще больше, но вздернуть бровь еще выше она уже не могла.

— И давно у вас тут проходят сборища «фанатов»? — спросила Сара, чтобы избежать продолжения щекотливой темы.

Она намекала на небольшую толпу у ворот, сквозь которую пришлось проехать, прежде чем попасть на территорию «HR». Толпа была слишком пестрая, и сам протест каким–то спонтанным, непонятно кем организованным, а их плакаты и выкрики слишком противоречивыми. Кто–то обвинял ученых в создании неизвестных болезней и требовал прекратить эксперименты генной инженерии, кто–то обвинял в тайном сговоре с правительством для сокрытии правды об эпидемии, или требующие от «HR» бессмертия.

— А, придурки! Не знают, чего хотят. Еще сами же и передерутся. Слышала, наверное, сейчас местами беспорядки возникают. Как водится, все хотят урвать хоть что–то в смутное время. Если что хорошего и произошло в последнее время, так это охрана «HR». Видела, нас теперь еще официально полиция охраняет, так что можешь не волноваться, в «HR» безопасней, чем где бы то ни было. А эти покричат, покричат, да разойдутся.

— А… Ты домой не идешь, ждешь, пока они разойдутся? — по старой привычке Сара не удержалась и поддернула Роя.

— Что? Я пришел с тобой поговорить, как с человеком, а ты! — вскричал Рой, приподнимаясь в кресле.

Секунду он смотрел на нее, потом опустился обратно, погладил рукой живот и шутливо погрозил ей пальцем.

— Ха! Взялась за старое, меня дразнить. Домой я всегда успею. Ты лучше расскажи, какие у тебя планы, я даже и не знал, что ты здесь. Хэнк мне ничего не говорил. А, да черт с ним.

Сара рассмеялась и одновременно снова удивилась тому, как Рой не купился на ее подначивание и больше не собирается скандалить. Перекинувшись парой слов насчет Хэнка, она поняла, как неохотно Рой обсуждает тему их отношений. Заметив на столе пачку свежих газет, он начал брюзжать по поводу прессы. Читать там нечего, а вот именно из–за этих безмозглых писак и политиков все насмарку и идет. Что именно имел в виду Рой, она не поняла, но попутно досталось и Хэнку с его манией величия и дурацкими идеями, в которые он заигрался, как мальчишка, и все обвели его вокруг пальца. Тоже, как мальчишку. По своему обыкновению, Рой не стеснялся в выражениях и не выбирал слов, но у Сары складывалось впечатление, что говорит он безвольно, с каким–то разочарованием и даже признался в собственных просчетах. Похоже, ему не с кем было делиться своими соображениями, а рассуждать в одиночестве надоело даже Рою. Беспредметные разговоры навевали на Сару скуку, но сейчас она почувствовала интерес к разговору. В таком философском настроении у Роя могло вырваться что–нибудь полезное для нее, или она хотя бы сможет узнать его планы на будущее. То, что у Роя теперь есть свое виденье будущего, она не сомневалась.

— А тот же ваш Джо! Сколько раз я говорил, нельзя верить ни единому слову этой канальи. Сколько лет притворялся, гаденыш! — воспоминание о Джо оказали бодрящее действие на Роя, и он с явным удовольствием длинно и громогласно выругался в его адрес, как будто тот мог его услышать.

— И что ты улыбаешься, он ведь и твой дружок! Он еще и тебе свинью подложит. Кстати, а ты не заодно с ним? А то, может, опять по его делам приехала вынюхивать, — совсем разошелся Рой и бросил перед Сарой одну из газет.