— Пакистанский, подсластим кальян? — Да так, блядь, и до клуба можно не добраться. Словно бы прочитав мои мысли, Катя заныла: — Да мы немного, только пару напасиков?

— Ладно, уговорили. Может, потом мы и кокоса в туалете понюхаем?

— Да не, мы не увлекаемся, но если есть, то угостимся.

Да, бойкие жабы. Катя повеселей, но Алена тот случай, когда в тихом омуте одни только черти и водятся.

Алена аккуратно отколупнула длинным блестящим ногтем кусочек гашиша и положила на уголек кальяна. После пары кругов меня так вкрячило, что дальше я пропускал, а девчонки добили гашиш, как ни в чем не бывало, глазки их покраснели, щечки порозовели, и вскоре мы уже все втроем пили на брудершафт, а затем два язычка извивались у меня во рту. Да, вечерок начался, что надо, может, хуй с ними, с клубами, сразу домой? Но тут сучки все обломали: Алена шлепнула меня по паху. — Остудись-ка, ковбой, этим заняться мы успеем, сейчас нас ждут клубы, а в Gallery у нас встреча с подружками.

— Да, ночь нас ждет, повеселимся, подружки должны Алене кое-что отдать, нам стопудово надо с ними сегодня встретится, а потом поедем куда захочешь. — игриво добавила Катя.

Как мне этого не хотелось, пришлось с ними согласиться. Я попросил у официанта счет. К этому моменту я немного протрезвел, видимо, алкоголь и наркотики на этот раз друг друга нейтрализовали, а не катализировали как обычно. Когда вернулся официант, я демонстративно, понтуясь перед жабами, достал свой бумажник от Paul Lauren и расплатился. Даже официанту дал на чай не обычную сотку, а целый пятихат, халдей заискивающе заулыбался.

— Какой ты щедрый! — игриво протянула Алена, гашиш явно пробудил ее от спячки, пожалуй, в постели она будет повеселей, чем Катя. По поведению, Катя — обычная московская проблядь, соответственно и цирка в постели от нее ожидать не приходится, максимум на что она способна в своих фантазиях — это отсосать, да и то упрашивать придется. А Алена запрягает долго, но если ее правильно разжечь, заебет до смерти.

Когда мы вышли из кабака, на летнюю Москву уже падали душные сумерки. На Тверской как обычно наблюдался полный паноптикум: побирались бомжи, сыпавшие струпья на мостовую, шатались ослепленные неоновыми огнями ярких вывесок пасынки рабочих окраин, а подле них шла совсем другая жизнь — дорого одетые нувориши сгружали и загружали гламурных, словно с картинок Vogue и Maxim дам, в свои авто Ferrari и Lamborgini.

— Ну что, красавицы, куда едем?

— С подружками в Gallery мы встречаемся только в два, так что для начала можем заехать в Dalay Lama. - сказала Катя.

Я поймал такси, за рулем оказался какой-то чурбан, уроженец солнечного Закавказья.

— Вах, какой красивый у тебя девушки, зачем тебе две, отдай мне одна. — попытался чурка сострить.

— Нет, шеф, это мой гарем, делится не буду.

Девушки на заднем сиденье расслабленно рассмеялись. В окно заднего вида я обратил внимание, что Алена начала ласкать бедро Кати. Водила тоже обратил на это внимание, горячая кровь взыграла, и он чуть не въехал в зад, впереди стоявшего Lexus.

— Эй, шеф, поаккуратнее!

— Извини, дарагой! — попытался скрыть смущение южанин. — Нечаянна палучилась.

Скоро мы были у дверей клуба, несмотря на то, что час-пик клубной жизни еще не наступил, возле входа уже образовалась внушительная очередь. Я сунул таксисту сотенную купюру и галантно подал руку выходившим из машины девушкам.

Не обращая внимания на возмущенные писки размалеванных блядей и чертыханья их кавалеров, я уверенно протолкался сквозь очередь и поздоровался с Рамазом, модным чернявым парнем, стоявшем на фейс-контроле.

— Как дела, брат? Сегодня будет что-нибудь интересное? — мы обнялись и по кавказскому обычаю расцеловались.

— Да, сегодня к нам приехал неплохой ди-джей с Ибицы — DJ Franck, постоянный резидент дискотеки Pacha. Я думаю, он должен сегодня зажечь.

— Когда начинает играть?

— Через полчаса.

— Ну, как, пустишь послушать? — пошутил я.

— О чем разговор, брат! Ты в нашем клубе всегда желанный гость, а то посмотри какие клоуны навалили. — обвел он очередь тусовщиков рукой — Больше половины хуй пущу. Ты один?

— Вот еще две красавицы со мной. — показал я на нетерпеливо переминавшихся с ноги на ногу Катю и Алену.

— А ты даром времени не теряешь!

— Ну так! Освободишься, подходи к нам, перетрем за жизнь.

— Заметано, проходите. — Рамаз кивнул охранникам и пропустил нас внутрь.

В клубе царил легкий полумрак, между входом и танцполом открыли полукруглую летнюю площадку, уставленную плетеными креслами и застеленную иранскими коврами.

— Ну что? Может, присядем? — предложил я девушкам.

— Да сколько можно сидеть, пойдем лучше попляшем! — недовольно сказала Катя. (Попляшешь ты у меня сегодня, тварюга!).

— Не вопрос. — девушки радостно попрыгали на танцпол, я не спешно шел за ними. По пути я пожал пару рук и чмокнул несколько щек знакомых тусовщиков и тусовщиц.

Девушки начали резво отплясывать друг с другом полулесбийские танцы около барной стойки. Меня стало что-то рубить, и я взял себе лучший клубный напиток — Red Bull+Водка. Вдруг из темноты клуба на меня вывалилась чья-то стремительная тень. Это оказалась моя сокурсница Джема, дочь известного алюминиевого магната. На ее смуглой коже переливались драгоценности от Сhopard, стройное тело облегал летний сарафан от Yoshi Yamamoto.

— Как дела, Гришенька, снял очередных дешевых сосок? — эта ехидная стерва могла устроить черный пиар кому угодно, жертвами ее острого язычка стал уже не один, добивавшийся ее благосклонности кавалер и не одна перешедшая ей дорогу красотка. Джема ни с кем долго не встречалась, обычно она снимала кавалеров на одну ночь в клубах. В ее постели мог оказаться любой: от стриптизера и официанта до олигарха и модного певца. Но это было очень опасным занятием. Постельные достоинства каждого из них в считанные часы становились темой для обсуждения ее не менее злокозненных подружек. Уже многим Джема напрочь испортила репутацию. Кое-кто из-за этого даже перестал тусоваться, не вынеся позора и ироничных взглядов окружающих.

Джема была самой желанной девушкой московской клубной тусовки: ультрастильная в своих нарядах с недель Высокой моды Парижа, Милана и Лондона, коктейль восточной и европейской кровей воплотился в безумно красивых нестандартных чертах лица, фитнесс-фигура без грамма жира плюс папины миллионы, все это делало ее неотразимой. Я пытался выебать ее еще на первом курсе, но был отшит в довольно грубой форме. С тех пор мы с ней обменивались колкостями в адрес друг друга, и, надо признать, что ее выпады были ядовитей моих.

— Что замолк, Гришенька или я не права? — Джема, улыбаясь, грызла трубочку для коктейля.

— Просто я, как и ты, веду активную половую жизнь. Ты тоже, наверное, пришла сюда в поисках толстого и длинного члена, способного заткнуть твою ненасытную дыру. — попытался парировать я.

— Фу, как грубо, Гришенька. И даже если это так, вряд ли я засуну в себя твой жалкий гороховый стручок.

— Не знаешь, не болтай. Все мои девушки стонали от удовольствия и просили еще, жалоб не было!

— Странно, а я слышала, что были. — задумчиво протянула Джема.

— И кто же эта врунья?

— Ну, например, Марго, стриптизерша из Storm, была от тебя, мягко говоря, не в восторге.

— Да пошла она. Во-первых, я выпил тогда почти литр текилы, а во-вторых, она сама ни хера не умеет.

— Ой, как мы оправдываемся, ути-пуси. — с издевкой сказала Джема.

— Да иди ты, коза, блядь. — я понял, что она опять меня умыла. Вот еще, будет мне в уик-енд настроение портить! Я пошел к Кате и Алене. Джема с улыбкой смотрела мне вслед.

— Кто это? — с ревнивой ноткой в голосе спросила Алена.

— Да, тварь одна, учимся вместе.

— Тварь? А мне показалось вы так мило ворковали. — продолжила Алена.

— Да что вы все до меня доебались! — взорвался я, и чуть не расплескав свой коктейль, направился вглубь танцпола.