«Однажды Государь слушал, как читали «Повесть о Гэндзи», и сказал: „Эта дама, должно быть, читала «Нихонги» («Японские исторические анналы». – Т. С.-Д.). Она и в самом деле весьма сведуща в науках». Услыхав его слова, Саэмон-но найси, не долго думая, подхватила их и принялась всем рассказывать о моей необыкновенной учености. В конце концов меня прозвали госпожой Нихонги, что совсем уж нелепо. Я перед домашними своими и то стесняюсь, так стала бы я хвастаться своей ученостью перед Государем?»

О последних годах жизни Мурасаки не сохранилось почти никаких сведений. Скорее всего она так и не решилась принять постриг, будучи не в силах отстраниться от забот о совсем еще юной дочери, лишенной надежных покровителей, и пренебречь своими обязанностями при государыне.

Известно, что на Вторую луну 1011 г. Тамэтоки получил назначение в Этиго (ему в ту пору было уже лет 65) и отправился в провинцию вместе с сыном Нобунори, который вскоре скончался. На Пятую луну того же года отрекся от престола и вскоре ушел из мира император Итидзё, и престол перешел к Сандзё. После окончания срока траура императрица Сёси со своими придворными дамами переехала во дворец Бива. В «Повести о расцвете» приводится песня, которую по этому случаю сложила дама по прозванию То-сикибу:

Там же говорится, что в те годы при дворе императрицы Сёси служила «дочь Тамэтоки, наместника Этиго».

Упоминание о Мурасаки есть в дневнике Фудзивара Санэсукэ (957—1016), известном под названием «Сёюки» («Записки Правого министра»). Вот запись, датированная 25-м днем Пятой луны Второго года Тёва (1013 г.):

«Вчера вечером я тихонько отправил Сукэхира (приемный сын Санэсукэ. – Т. С.-Д.) к Государыне, дабы он принес извинения за то, что я не сумел вовремя справиться о здоровье принца Весенних покоев. Утром он вернулся и доложил, что его приняла придворная дама, которая сказала…» Далее сообщается, что дамой этой была «дочь наместника Этиго, Тамэтоки, которая и раньше оказывала мне подобные услуги».

На 20-й день Первой луны следующего (1014) года Сукэхира снова был послан в покои императрицы, но на этот раз посредником в их беседе был тюнагон Масамунэ, сын Митинага, а не Мурасаки. Может быть, к тому времени она уже покинула придворную службу; во всяком случае, никаких упоминаний о ней как о прислужнице императрицы Сёси больше нет.

Можно предположить, что именно в те годы Мурасаки привела в порядок свои стихи и составила домашнюю антологию. Есть сведения, что в конце Первой луны 1014 г. она совершила паломничество в храм Киёмидзу, вернувшись откуда написала знакомой даме:

Ее отец Тамэтоки в 1014 г. вернулся в столицу, а в 1016 г. принял постриг в монастыре Миидэра. Когда он умер – неизвестно. Есть основания предполагать, что он пережил не только сына, но и дочь, и некоторые исследователи связывают его возвращение в столицу и принятие пострига с кончиной Мурасаки.

Во всяком случае, последние сведения о ней и последние ее стихи относятся к 1014 г.

Дочь Мурасаки, Кэнси, стала поэтессой, известной под именем Дайни-но самми (ее супруг Такасина Нариаки в 1054 г. получил звание дзю-самми). После нее осталась домашняя антология «Дайни-но сам-мисю», ее стихотворения входят во многие поэтические собрания. Известно также, что она была кормилицей принца Такахито, будущего императора Горэйдзэй (1025–1068).

Принято считать, что могила Мурасаки находится рядом с могилой поэта Оно Такамура (802–852) у реки Хорикава, к северу от современного Киото. В своде комментариев «Реки и моря» («Какайсё», 1362), одном из первых исследований текста «Повести о Гэндзи», сообщается, что Мурасаки была погребена к «югу от обители Урин-ин», с западной стороны могилы Оно Такамура. Камень на могиле (так же как и на могиле Оно Такамура) поставлен в конце XIX в.

В трех храмах – Эндзёдзи, Исияма, Дайтокудзи – стоят посвященные Мурасаки ступы для приношений.

Теперь трудно точно установить, когда Мурасаки начала писать «Повесть о Гэндзи» и когда завершила свою работу над ней (да и завершила ли?).

Разные исследователи отвечают на этот вопрос по-разному.

Первая версия. Повесть была начата либо еще до того, как Мурасаки вступила в брак с Фудзивара Нобутака, либо в годы замужества. Рассказы отца об императоре Кадзан и его окружении послужили толчком к написанию главы «Павильон Павлоний» («Кирицубо»), которая стала основой для дальнейшего повествования.

Вторая версия. Мурасаки начала писать «Повесть» после смерти мужа, до поступления на службу во дворец. Во всяком случае, некоторые записи «Дневника» свидетельствуют о том, что «Повесть о Гэндзи» (или часть ее) к тому времени (т. е. к 1008 г.) уже была не только написана, но и широко известна в женских покоях дворца, где она активно читалась и переписывалась.

Третья версия. Мурасаки приступила к написанию «Повести» после того, как ушла с придворной службы.

Последняя версия основывается на известной легенде, зафиксированной в «Безымянных записках»:

«Великая жрица святилища Камо как-то обратилась к обитательнице дворца у Верхних восточных ворот (императрице Сёси. – Т. С.-Д.) с такими словами: «Ах, как хотела бы я иметь повесть, способную развеять тоску моих дней». Та же, призвав к себе даму по прозванию Мурасаки Сикибу, повелела: «Преподнеси нам какую-нибудь повесть». – «Что же у меня может быть интересного? Разве только сочинить что-нибудь новое?» – ответила дама. «Сочини же», – приказала Государыня, и, повиновавшись, Мурасаки сочинила «Повесть о Гэндзи» – воистину благословенный случай».

Легенда говорит и о том, что, получив такое приказание, Мурасаки удалилась в монастырь Исияма и там, любуясь луной, исчезающей за горными вершинами, начала писать главы «Сума» и «Акаси».

Правда, в тех же «Безымянных записках» выдвигается другая версия: «…но некоторые утверждают, что она сочинила «Повесть», находясь в отчем доме, еще до того, как поступила на службу, и именно потому и была призвана, именно потому и прозвали ее Мурасаки. Сейчас трудно сказать, как было на самом деле».

Большинство исследователей все-таки склоняются к мнению, что Мурасаки начала писать «Повесть о Гэндзи» после смерти мужа, т. е. около 1001 г. Скорее всего первыми были написаны главы о женщинах среднего сословия («Пустая скорлупка цикады», «Вечерний лик» и др.).

Поступив на придворную службу, Мурасаки продолжала писать, причем круг ее персонажей расширился, изменилось и место действия. Трудно установить точно, когда она закончила работу над «Повестью». Может быть, в 1008 г. (к которому относится запись «Дневника», касающаяся чтения «Повести о Гэндзи» в присутствии императора Итидзё) уже существовал полный текст. Может быть, была написана лишь часть его.

Название «Повесть о Гэндзи», судя по всему, не было дано автором, а возникло позже. Известны разные варианты названия: «Повесть о блистательном Гэндзи» («Хикару-Гэндзи-моногатари»), «Повесть о Мурасаки» («Мурасаки-но-моногатари»). Последнее встречается в «Дневнике из Сарасина» (середина XI в.), и некоторые исследователи считают его самым древним. Часто под отдельным названием – «Повесть из Удзи» («Удзи-моногатари») – объединяют последние десять глав.