Глава 21

Паника распространялась по Техасу со скоростью чумы.

Безоблачное прошлое штата не давало иммунитета против подобных потрясений. Сначала люди не верили в происходящее, потом отрицали очевидные факты, а потом их захлестывал страх. Никто не был защищен, даже самые богатые и влиятельные. Сокращались рабочие места, закрывались фирмы, миллионы долларов мгновенно испарялись в воздухе.

Названия буровых, компаний-поставщиков и эксплуатационных организаций с многомиллионными доходами стирались из памяти компьютеров и вычеркивались из учетных книг.

Почти в каждой энергетической фирме штата был упразднен средний руководящий персонал. Количество нефтяных скважин сократилось с нескольких тысяч до семисот.

28 января взорвался «Челленджер». Техасцы восприняли это как личную трагедию. Многие считали, что таким образом Бог покарал их штат за былую распутную жизнь. Богачи избавлялись от своего имущества. На дорогах больше не встречались «мерседесы», «БМВ» и «роллс-ройсы». Вдоль скоростных трасс, ведущих в Даллас и Хьюстон, как грибы после дождя вырастали рынки подержанных машин. Техасцы отправлялись в Нью-Йорк и Лос-Анджелес и там пытались продать свои многочисленные курортные квартиры, искали среди кинозвезд и биржевых маклеров покупателей на свои реактивные самолеты.

Пробил звездный час ломбардов. Состоятельные дамы закладывали свои драгоценности, меха и фамильное серебро.

Этой зимой хозяева светских салонов на восточном и западном побережьях Америки, на юге Франции, в Сент-Мэрисе и Лондоне оплакивали пустые места за своими обеденными столами, ибо на их вечеринках не хватало веселых, обаятельно наивных техасцев.

Цена за баррель нефти упала до предсказанных Брендвном Уильямсом десяти долларов.

Болезнь поразила и недвижимость. Сотни семей покидали родные дома, навсегда расставаясь с добрыми соседями и друзьями детства.

Прогорали банки, наводненные неоплаченными кредитами.

Штат был охвачен безумием.

Высокопоставленные служащие выбрасывались из окон хьюстонских небоскребов, в Далласе нефтяные магнаты приставляли к вискам пистолеты. Благотворительные организации надрывались, выпрашивая денежные пожертвования, которые они легко получали всего несколько месяцев назад.

Голодные дети с отчаявшимися родителями ютились под мостами в Ларедо, Эль-Пасо и Сан-Антонио. Закрывались миссионерские дома-приюты.

Хьюстон, 14 апреля 1986 года

Перед высотным зданием в деловой части Хьюстона стояли четыре черных «кадиллака». Шестеро безупречно одетых мужчин средних лет доедали ленч в клубе, расположенном на последнем этаже небоскреба — над суетой и проблемами большого города.

Первым из-за стола поднялся седой мужчина, сидевший спиной к окну. Остальные последовали его примеру.

Щелкнув пальцами, он подозвал метрдотеля и что-то шепнул ему на ухо, потом дал знак всем идти за ним.

В лифте он нажал кнопку, и они спустились на несколько этажей. Когда двери лифта открылись, перед ними предстал устланный белым ковром конференц-зал с длинным столом орехового дерева.

Мужчина с серебристыми волосами сел в голубое кожаное кресло во главе стола, как обязывало его положение председателя собрания.

Остальные расселись сообразно рангу: по левую руку от председателя президент, за ним — вице-президент и три заместителя. Такой порядок был заведен во всех цивилизациях с незапамятных времен — с тех самых пор, как люди признали необходимость гармонии в жизни.

— Мы переживаем поворотный момент в нашей истории, джентльмены, — начал председатель, — десятилетиями мы стремились внедрить наши планы в жизнь, но не имели такой возможности. Обстоятельства, время и цены на нефть были против нас.

Все засмеялись. Когда председатель шутил, полагалось смеяться, даже если его шутки были не очень удачными.

— Техасский план, джентльмены, скоро станет реальностью. — Он выдержал паузу. — Как вам известно, за последние недели мы купили несколько мелких банков. Ио моим расчетам, к концу второго квартала их число утроится. Мы будем и дальше отказывать в праве выкупа просроченных закладных нефтяным компаниям, фирмам-разработчикам, земельным хозяйствам и скотоводческим фермам.

Председатель сделал глоток воды и продолжил:

— Если вы заглянете в бумаги, которые я положил перед вами, то увидите там карту территории Кервилла. За последнее время мы приобрели два небольших ранчо в этом районе. — Он показал на карту. — А вот это огромное ранчо самый лакомый кусочек. Обратите внимание на длинную взлетную полосу. Она требует ремонта, но это ерунда в сравнении с теми преимуществами, которые дала бы нам эта земля. Местность очень живописна, как видно на фотографиях. Там много воды и хорошая ирригация. Превосходная площадка для строительства нашего собственного Лас-Вегаса. Только на одном этом участке мы могли бы возвести полдюжины отелей и казино. Как только земля окажется в нашем распоряжении, мы сможем более агрессивно взяться за приобретение новых площадей. Как вы знаете, сейчас наши люди в Остине активно проводят в конгрессе билль об игорном бизнесе. Дела идут успешно. Я доволен.

Председатель положил карту на стол.

— Господин президент, — обратился он к мужчине, сидевшему непосредственно слева от него.

— Да, господин председатель.

— Направьте своих людей в Кервилл, пусть свяжутся с нашей сотрудницей, Дженни Слоан. Она сообщила, что у нее на примете есть человек, который может быть нам очень полезен. Он очень хочет с нами поговорить.

— Это Александр Котрелл, сэр?

— Да. Нам будет на руку заручиться фамилией Котрелл, особенно в Остине.

— Я просмотрел свои бумаги и нигде не нашел названия этого ранчо.

— Я нарочно его не проставил. Следы, мистер президент!

Мы никогда не оставляем следов.

— Да, сэр, конечно.

— Это ранчо Макдональда, и я хочу, чтобы вы мне его добыли.

— Да, сэр.

Брендон Уильямс прошел в зал ресторана «Бобби Мак».

Был прекрасный весенний денек. Он предпочел бы провести его с Морин, но все же согласился встретиться с Джоэлом Коннером, президентом и учредителем Национального банка Кервилла.

Джоэл, уже сидел за столиком.

— Привет. Как дела? — спросил Брендон, разворачивая на коленях салфетку. Он еще никогда не видел Джоэла — человека сильного и решительного — таким расстроенным.

— Хуже не бывает.

— Никогда не зарекайся, — пошутил Брендон, тщетно пытаясь разрядить обстановку.

— Я рад, что ты пришел. Надеюсь, ты мне поможешь.

— Не буду ничего обещать, но постараюсь.

— Как твой банк в Далласе?

— Пока держится.

— Значит, ты не собираешься сматывать удочки?

— Нет. С какой стати?

Джоэл удивленно взглянул на Брендона.

— Может быть, ты не заметил, но в Техасе самый разгар депрессии.

— Сматывать удочки — не выход из положения. — Брендон отпил глоток чая со льдом. — Джоэл, два года назад я говорил тебе, чтобы ты ввел более жесткие ограничения на кредиты. Ты сделал это?

— Нет.

— О Господи!

— Черт возьми, откуда мне было знать? Я же не бабка-гадалка!

— Это ты зря, парень. Признаки были повсюду. Что, дела совсем плохи?

— В банке наплыв требований о возврате вкладов. Мне уже пришлось отказать в выкупе просроченных закладных. И у меня такое чувство, что это только начало.

— Что еще, Джоэл?

— Я хочу, чтобы ты помог мне возместить некоторые потери.

— С таким же успехом ты мог попросить, чтобы я отрезал себе руку. Мне очень жаль, но я ничем не могу тебе помочь. У меня проблем не меньше.

— Нет, меньше.

Брендон понял, что Джоэл что-то недоговаривает.

— В чем дело, Джоэл?

— Мне пришлось обратиться за поддержкой к частным инвесторам.

— О Боже! — Брендон физически чувствовал панический страх Джоэла. — Что это за инвесторы?

— Они из Хьюстона.