Однако в восьмидесятых годах возрастание концентрации власти в руках Чаушеску уже не приводит к упрочению стабильности режима. Недовольство существующими порядками в стране, плохим продовольственным снабжением растет. В городах появляются антиправительственные листовки с призывами свергнуть Чаушеску и его клан, а в ноябре 1987 года происходит «хлебный бунт» в Брашове, жестоко подавленный диктаторским режимом.

В апреле 1989 года в западной печати появилось получившее широкий отклик «Письмо шести». Его авторы — ветераны компартии, занимавшие в разные годы ключевые государственные и партийные посты. В этом письме режим Чаушеску обвинялся, в частности, в использовании госбезопасности для подавления выступлений рабочих, преследовании старых членов партии, представителей интеллигенции. Авторы письма требовали восстановления конституционных прав граждан, соблюдения решений Венской конференции по правам человека.

Экономика страны на протяжении восьмидесятых годов находилась в состоянии стагнации. Провалились амбициозные программы модернизации и интенсификаии производства, повышения качества и конкурентоспособности продукции. Страдая гигантоманией, Чаушеску любыми средствами стремился вывести Румынию в число передовых индустриальных держав. Это привело к созданию потенциала, который превышал реальные возможности страны.

В марте 1989 года Чаушеску торжественно объявил, что внешняя задолженность погашена досрочно и Румыния, таким образом, «является единственной страной в мире, полностью выплатившей свой внешний долг». Всего зарубежным кредиторам за период с 1975 по март 1989 года было выплачено около 21 миллиардов долларов, в том числе свыше 7 миллиардов — в счет процентов. Сказалось стремление Чаушеску проводить эффектные мероприятия, которые повышали бы его авторитет и, кроме того, служили оправданием политики «затягивания поясов», введения жестких ограничений в снабжении населения энергией, газом, отоплении жилых и служебных помещений. Все это, особенно перебои в продовольственном снабжении (мясо и другие продовольственные товары также экспортировались), вызывало растущее недовольство населения.

Президент принял ряд непопулярных декретов, таких как рационирование основных продуктов питания, ограничение цен на рынке, запрещение абортов. Негативную реакцию среди кадровых офицеров вызывало использование армии на стройках «эпохи Чаушеску» (строительство ирригационных систем, железнодорожных и шоссейных магистралей). У крестьян-кооператоров отбиралась почти вся произведенная продукция, были урезаны приусадебные участки.

У Чаушеску в последние годы сложились напряженные отношения как с западными странами, так и с Венгрией, Болгарией, Югославией, Польшей и Советским Союзом. Противясь всему новому, он долгое время замалчивал перемены в Советском Союзе, других восточноевропейских странах, а затем откровенно выступил против перестройки и гласности. Даже во второй половине 1989 года он пытался удержать страну в стороне от преобразований, происходивших в соседних странах.

XIV съезд компартии, состоявшийся за месяц до восстания, был назван пропагандой «съездом великих побед, торжества социализма, полного проявления независимости и суверенитета Румынии» и прошел в атмосфере безудержного восхваления «героя из героев», «любимого сына нации», «титана мысли» Чаушеску. В докладе диктатора на съезде практически не упоминалось о реальных проблемах и трудностях страны. Но зато, указав, что во многих социалистических странах «говорится о совершенствовании, обновлении, перестройке», он категорически отверг необходимость и возможность аналогичных преобразований в Румынии. Чаушеску хвастливо заявил, что его страна не нуждается в перестройке, так как РКП уже давно «создала широкую систему революционной рабочей демократии», обеспечивающую непосредственное участие всех категорий трудящихся, всего народа в управлении всеми сферами деятельности.

Но вот наступил декабрь 1989 года, и в Румынии — стране, где, по словам корреспондента английской газеты «Гардиан», остановилось время, произошел революционный взрыв. Первым сигналом грядущей катастрофы стали волнения в трансильванском городе Тимишоаре, где проживало немало этнических венгров.

Чаушеску пытался любыми средствами сохранить власть в руках клана. На заседании Политисполкома ЦК РКП 17 декабря 1989 года он требовал стрелять в безоружных демонстрантов, перебросить в Тимишоару дополнительные войска, танки, отряды «патриотической гвардии». Елена Чаушеску при этом кричала: «Стреляйте! Раненых сносите в подвал, чтобы они оттуда больше не вышли!» Диктатор заявил, что следует освободить от занимаемых должностей министров национальной обороны, внутренних дел и командующего органами госбезопасности, а все руководство армией он берет на себя.

21 декабря по указанию Чаушеску в Бухаресте был созван митинг. На Дворцовой площади собрались манифестанты с лозунгами в защиту социализма в стране, с портретами супругов Чаушеску. В полдень с балкона здания ЦК партии Чаушеску начал свою речь. Вначале все шло как обычно и ничто, казалось, не предвещало неприятностей. Вдруг прямо в толпе раздался взрыв, что вызвало панику среди манифестантов. Позже станет известно, что кто-то взорвал петарду. Чаушеску застыл с открытым ртом и поднятой рукой. На несколько минут телетрансляция была прервана, а когда возобновилась, обстановка на площади уже изменилась. Отовсюду слышались крики «Долой тирана!», «Долой коммунизм!». Люди разрывали лозунги, топтали портреты диктатора и его жены. Приближенные увели потрясенного Чаушеску с балкона, а тот силился понять, что же происходит.

К вечеру на Дворцовой площади появились танки, затем послышалась стрельба. Однако, несмотря на вмешательство войск, восстановить порядок не удалось. Днем 22 декабря на крышу здания ЦК сел личный вертолет диктатора, на котором и сбежали супруги Чаушеску. Вскоре после этого обезумевшая толпа ворвалась в здание. Тогда же стало известно о смерти генерала Василе Миля. По официальной версии, он покончил с собой. Однако его смерть сразу же приписали диктатору, что вызвало взрыв негодования в войсках. Вскоре армия начала переходить на сторону восставших.

После бегства из Бухареста чета Чаушеску добралась до города Тырговиште. Вечером 22 декабря их задержали и доставили в уездный комиссариат полиции.

25 декабря состоялся скоротечный суд над диктатором и его женой. Весь ход процесса передавался по телевидению. После вынесения приговора осужденных вывели во двор и подвели к стене здания. Николае Чаушеску неожиданно запел «Интернационал», а потом чуть слышно сказал: «Долой предателей». Раздалась автоматная очередь. Чаушеску погиб мгновенно. Его жена, упав, несколько секунд билась в агонии.

Расстрел Николае и Елены Чаушеску, транслирующийся по телевидению, вызвал настоящий шок во всем мире. Пытаясь хоть как-то устранить неприятный осадок от поспешной казни супругов Чаушеску, Совет Фронта национального спасения (СФНС) опрадывался тем, что драматизм политического момента диктовал стремительность народного приговора диктатору, который живым еще сохранял большую силу, а секуристы, стремясь его освободить, пролили бы много крови. Спустя некоторое время обвинитель Джеку Попа покончил с собой. В 1994 году организатор процесса Войкан Войкулеску признал: «Расстрел четы Чаушеску — это преступление, и этот грех — на мне»…

Созданный в первые часы восстания Совет Фронта национального спасения объявил о роспуске всех государственных структур, существовавших при диктаторе, в том числе и компартии, дискредитированной и деморализованной политикой клана Чаушеску. Председателем СФНС был избран Ион Илиеску, известный политический деятель, один из тех, кто не соглашался с насаждавшимся режимом Чаушеску курсом на утверждение культа вождя и строительство социализма феодального образца.

Премьер-министром был назначен доктор технических наук Петре Роман. Были образованы исполнительные бюро СФНС, местные советы фронта и органы самоуправления в уездах, муниципиях, городах и коммунах. С 29 декабря 1989 года декретом СФНС Социалистическая Республика Румыния именуется просто Румыния.