— Фото №5 я уже видела!– решительно сказала Жанна. На фото была группа офицеров в форме ВМФ Меганезии вокруг электронных весов, на которых стояла ужасно худая голая чернокожая девушка, почти подросток. Табло весов показывало 36,89 кг. Офицеры весело улыбались. Лишь один (анфас к фотографу) смотрел на табло с серьезным видом.

— Вполне возможно, — Касси кивнул, — Этот кошмар уже опубликован в нескольких масс–медиа. Если я не ошибаюсь, его даже показывали по ABC.

— Я видела это не в медиа. Это фото из частного фото–альбома. Оно имеет к концлагерю меньше отношения, чем… — Жанна на миг задумалась в поисках аналогии, — Чем башня Space–needle к инопланетянам.

— Гм… В чьем фото–альбоме, если не секрет?

— В частном — значит не в публичом, — отрезала Жанна, — Владелец альбома не давал мне разрешения обсуждать с прессой его фото. Уж извините, это — этика.

— Знаете, мисс Ронеро, у многих нацистских офицеров в частных альбомах были фото из концлагерей. Я хочу сказать, что такое фото не может быть частным делом.

— Ни это фото, — медленно сказала канадка, — ни состояние девушки на нем, не имеют ни малейшего отношения ни к какому концлагерю. Я понятно выразилась?

— Да, — ответил Касси, — Непонятно только, почему вы в этом так уверены.

Жанна одним глотком допила остывший кофе.

— Не хочу показаться грубой, мистер Молден, но у вас меньше причин не доверять мне, чем у меня – не доверять вам. Одно фото из десяти – точно фэйк. Два фото 40–х годов не имеют отношения к делу. Теракт в Риме, термоядерный взрыв над океаном и одна из ста локальных войн в Африке — притянуты за уши. Женщина–инкубатор – тоже. По восемь близнецов рождалось и в США: Хьюстон, 1998 и Бэлфлауэр, 2009. И что бы помешало сделать такую же надпись под фотографиями их мам? Разве что, страх, что затаскают по судам. Пирамида черепов на берегу острова – это, извините, Голливуд. Итого: из всей этой кучи, только два фото имеют значение, и только вместе: долгожитель Рашер и эти заключенные за колючей проволокой. Если первое не связано со вторым, то мы имеем просто факт геронтологии (редкий, но не уникальный). В журанале «Nature»…

— А сами по себе голые люди за колючей проволокой? – перебил Касси.

— Я знаю частный нудистский пляж во Флориде, который обнесен такой же колючкой, да еще и под напряжением – чтобы не лезли папарацци. Даже специальная табличка висит.

Касси трижды хлопнул в ладоши.

— Браво, мисс Ронеро. Вы отправили «Daily Mirror» в нокаут в первом же раунде. Все это было бы верно – если бы не свидетельство репортера, который пытался выяснить, что же на самом деле происходит на острове Такутеа. Збигнев Грушевски из «Trwam–media». Он едва ушел оттуда живым. Его чуть не схватил военный патруль Waffen–SS, потом в него стреляли, ему пришлось бросить лодку в открытом море. Он бы точно погиб, если бы не рыбак–полинезиец, который вытащил его из воды и вывез, спрятав под кучей рыбы.

— И этот поляк привез кучу фото, — с неприкрытой иронией продолжила Жанна, — Патруль белокурых бестий в черной форме со свастиками и серебряными черепами на лацканах, ствол пулемета, нацеленный прямо в камеру и, конечно, штрихи трассирующих пуль, как по заказу, летящих мимо цели. Кстати, последнее – это типичная ошибка таких жуликов. Если фото–оператора обстреливают, то картинка трасс выглядит иначе, а именно…

— Стоп! – Касси поднял верх ладонь, — Позвольте ответить. Грушевски не привез никаких фото. Аппаратуру ему пришлось бросить, и он несколько часов пробыл в морской воде. Потом он сдался меганезийской полиции на острове Атиу, и ждал дубликат паспорта из Польши – тот паспорт, что был у него в кармане, превратился в мокрую промокашку.

— Вот как? И полиcменам он, конечно, не стал рассказывать эту историю?

— Напротив, мисс Ронеро. Он все рассказал и написал официальное заявление.

— Сомнительно, — произнесла она.

— Это я как раз проверил, — сообщил Касси, — Мне добыли копию этого заявления, а его оригинал лежит в полицейском участке на Атиу без всякой реакции властей.

Жанна задумчиво покрутила в руке пустую кофейную чашечку.

— Пожалуй, это уже становится интересным…

…

=======================================

3 – ТЕКУЩИЙ МОМЕНТ.

Дата/Время: 1 сентября 22–го года Хартии.

Место: США, Гавайи — Меганезпия, Ист–Кирибати,

Гонолулу, Ала–Ваи – Пальмира, Большой мост.

=======================================

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

Жанна Ронеро, Green world press. Репортаж №1.

Aloha, foa. На пути в страшную Меганезию.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

Меганезийский округ Ист–Кирибати соприкасается со штатом Гавайи, США, не на 15 параллели Северной Широты, как записано в Сайпанском Пакте, а прямо в яхтенной гавани Ала–Ваи, которую можно увидеть из окон высотных зданий Гонолулу. Именно Здесь швартуются легкие флаеры–амфибии меганезийской ассоциации «Waikiki Mega Rickshas» (WMR), конкурирующей с американской компанией «HAL» за пассажиров южного и западного направлений. «WMR» в два с половиной раза дешевле, но «HAL» летают почти вдвое быстрее. Кто из них безопаснее — никто точно сказать не может.

Таксист, который везет меня из Honolulu International Airport в Ala Wai Yacht Harbor, шутит: «Конкуренция рулит! За 10 лет наши авиа–перевозчики скинули 20 процентов цены, а меганезийские этажерки прибавили 30 узлов скорости». На мой осторожный вопрос: «Почему этажерки?» он коротко отвечает: «Увидите, мисс», и смеется…

Когда я вижу этот флаер, пришвартованный к пирсу, то решаю, что он похож, все–таки, скорее не на этажерку, а на 30–футовый прогулочный катер с остекленным салоном и дизайном «Hi–Tech». Если следовать этой аналогии, то поперек катера, над ютом и над баком, приделаны по овальному крылу (так что, если смотреть сверху, вся конструкция оказывается похожа на литеру «H»). Кроме того, над ютом торчит высокий киль, а над баком – труба, похожая на турбореактивный агрегат обычного авиалайнера. Этажерка стоит на воде, у пирса, делая вид, что она действительно катер. Впрочем, по борту идет яркая надпись зеленым по белому: «US Honolulu – MZ Palmyra–Atoll — MZ Lanton – MZ–Tonga–Nukualofa — NZ Auckland». Не верится, что эта штука может пересечь по воздуху половину Тихого океана (пусть и с тремя посадками), но видимо, все–таки, может.

Рядом с этим флаером, двое копов–янки болтают с гавайцем, одетым в лимонно–желтые шорты и пеструю красно–бело–черную рубашку. Я отвлекаю их от этого занятия своим вопросом: «Где тут регистрация, контроль, посадка и все такое». Оказывается, прямо здесь. Копы фиксируют мой выезд из США. Субъект в желтых шортах, оказавшийся не гавайцем, а меганезийским пилотом, смотрит на листок, который я распечатала, когда покупала по интернет место на этот рейс, улыбается, и говорит: «Ваше место 3B. Это правое кресло с левой стороны. Хотите — проходите, садитесь, а хотите – постойте пока здесь, покурите или позагарайте. Мы полетим (он смотрит на часы) через 24 минуты».

Постояв четверть часа, и послушав болтовню пилота с копами (о девушках и о барах, в которых этих девушек лучше всего клеить), я лезу в салон флаера. Внутри он похож на маленький автобус. По пять рядов двойных кресел справа и слева. Кабина водителя отделена от салона только прозрачной полу–перегородкой. В хвосте дверца. Табличка «WC». Под ней плакатик: «Don’t use the toilet for exit! Hole is too narrow!». Юмор…

Я улыбаюсь, устраиваюсь на месте 3B, засовываю свой небольшой багаж под кресло, предварительно достав ноутбук и кое–какие бумажки, которые намерена прочитать по дороге, и настраиваюсь на работу. Все–таки, я уже на борту меганезийского судна….

Еще несколько минут. Пилот занимает водительское кресло, бросает короткий взгляд в салон (19 мест из 20 заняты и, видимо, больше ждать уже некого), и громко объявляет:

«Aloha, foa! Мы летим на Пальмиру, потом в Лантон, потом на Тонга, и финишируем в Окленде, на Аотеароа. Если кому–то это не подходит, лучше скажите об этом сейчас!».