Вечером Найджел вернулся в пустую квартиру. Андреа ушла, собрав все свои вещи. Вернее, кое-что она оставила. Золотую цепочку с кулоном-туфелькой Найджел обнаружил на своей прикроватной тумбочке. Рядом лежала записка: «Я любила тебя не за то, какой ты, а за то, какая я, когда ты рядом».

Найджел перечитывал записку раз за разом, словно пытаясь найти в ней ключ к разгадке самой большой тайны в своей жизни. Как вернуть любовь и доверие Андреа?

Через пару часов, выпив пять чашечек кофе и выкурив полпачки сигарет, Найджел набрал номер Бетти.

Женщина на другом конце провода была чем-то расстроена, и Найджел испугался, что Бетти сейчас набросится на него с упреками и потребует никогда больше не звонить ни ей, ни Андреа.

Однако Бетти только спросила:

– Что-то случилось?

– Андреа у тебя?

– Нет. После опознания она позвонила и сказала, что у нее очень много дел, нужно что-то там собрать… не знаю, я не поняла… Наверное, твой отец снова завалил ее работой.

– После какого опознания? – спросил Найджел, до которого дошло наконец, что Андреа делала в морге.

– Ника… – в трубке послышались глухие рыдания и всхлипывания, – моего… моего мужа.

– А-а-а, – протянул Найджел. – Мои соболезнования, Бетти. Мне очень жаль.

– Спасибо.

– Можно попросить тебя об одном одолжении?

Бетти только шмыгнула носом. Найджел воспринял это как знак согласия.

– Если Андреа зайдет к тебе или позвонит, сообщи мне. Я волнуюсь за нее.

– Вы поссорились? – наконец догадалась Бетти. Из-за обрушившегося на нее горя она стала плохо соображать.

– Да, – вынужден был признаться Найджел. – Бетти, я люблю твою сестру. Я не хотел причинить ей боль.

– Найджел, это ты должен говорить не мне, а Андреа, – резонно заметила Бетти. – Не пытайся перетянуть меня на свою сторону. Даже если Андреа не права, я буду с ней. Она моя сестра, и я не позволю кому бы то ни было обижать ее.

– Я не пытаюсь оправдываться. Я знаю, что во всем виноват только я. Я совершил ошибку, от которой никто не застрахован. Но я сделаю все возможное, чтобы Андреа простила меня.

– Ладно, Найджел. Я позвоню, если Андреа придет ко мне. Хотя сдается мне, что она появится не раньше завтрашнего вечера. Она наверняка предвидела, что ты начнешь искать ее у меня.

– Где же она может быть?

– Не знаю, сегодня мне не хватало только беспокойства за сестру.

Бетти повесила трубку, не попрощавшись. То, что Найджел принял за бестактность и безразличие, было попыткой скрыть слезы. Представительницы семейства Джекобс никогда не показывали мужчинам свою слабость.

10

Дурное настроение мало-помалу перерастало в депрессию. Через час раздумий о несправедливости мира Андреа всерьез начала считать себя самой несчастной и невезучей женщиной на свете.

Вопросы возникали в ее голове со скоростью света. И ни на один из них Андреа не находила ответа. Почему она влюбилась не в того мужчину? Почему Найджел обманывал ее с первого дня? Почему она доверяла ему едва ли не больше, чем себе самой? Почему не послушалась Бетти, ведь сестра предупреждала ее? Глупо. То, во что она верила в последние недели, сыграло с ней дурную шутку.

Какой же она была дурой, когда расхваливала Найджела, уверяя всех и прежде всего саму себя в том, что он идеальный мужчина: добрый, нежный, умный, обходительный и… занимающийся благородным делом! Вот до чего доводят детские мечты! Хотела получить в мужья врача – пожалуйста.

Но разве она полюбила Найджела только за то, что он занимается медициной? Разве испытывала бы она другие чувства, будь он клерком в одном из миллиона душных и пыльных офисов Чикаго? Неужели Найджел не понял, что для нее не важна его работа? Во всяком случае не так важна, как он сам. Зачем же он обманывал ее? Почему не был откровенен с самого начала? А она так ему доверяла… Андреа шмыгнула носом и посмотрела в окно. Холодный дождь, стучавший по стеклу, заменял ей слезы.

Будучи школьницей, Андреа дала себе слово никогда не реветь из-за мальчишек. «Они не стоят твоих слез», – повторяла ей мать. И Андреа хорошо усвоила этот урок. Вот еще, хныкать из-за того, что одноклассник дернул тебя за косички или подсунул в школьный рюкзак мышь! Однако проступок Найджела был куда серьезнее детских шалостей. И сдержать свое обещание Андреа не удалось. Горькие слезы обиды и разочарования жгли ей кожу, струясь по щекам. Андреа не обращала на них внимания, понимая, что остановить их все равно не удастся.

Весь вечер она провела в постели с книгой какого-то мрачного романтика. Отчего ее настроение еще больше ухудшилось. Если даже герои выдуманных историй то и дело погибают на дуэли или выходят замуж за нелюбимых, то что уж говорить о реальности?

Наутро настроение Андреа ухудшилось. На смену сожалениям и вопросам пришло раздражение. Андреа приходила в бешенство от каждой мелочи: от не выключившегося вовремя чайника до мятой блузки. Казалось, даже окружавшие ее вещи пытались доставить неприятности или разозлить хозяйку.

На работу Андреа отправилась без макияжа и дежурной улыбки. Мистер Шарп будет недоволен? Ну и пусть! Сегодня Андреа ни до чего. Увольнение больше не страшило ее. Что значита потеря работы по сравнению с потерей любимого человека?

Но почему же Найджел обманывал ее? Разве он не понял, не прочитал в ее глазах в самую первую минуту их знакомства, что она другая, не такая, как остальные женщины?.. Андреа готова была принять Найджел таким, каков он есть. Однако сам он не решился предстать перед ней с открытым лицом. Нет, он предпочел скрыться под маской хирурга. Вот только он забыл предупредить Андреа о том, что они на маскараде.

Она вновь и вновь прокручивала в голове одни и те же вопросы, словно надеялась найти на них ответы.

Мистер Шарп еще раз взглянул на помощницу, чтобы убедиться в верности своих подозрений.

– Вы плакали, мисс Джекобс?

Андреа подняла голову и посмотрела на босса.

– Вовсе нет. С чего мне реветь на рабочем месте? – Она растянула губы в жалком подобии улыбки.

– Вот именно. Не забывайте, что вы на рабочем месте, мисс Джекобс, и не должны пугать моих клиентов красными от слез глазами. А то, чего доброго, кто-нибудь решит, что я над вами издеваюсь.

Мистер Шарп вернулся в кабинет, но уже через полчаса вызвал по внутренней связи свою секретаршу. Андреа уже давно не дрожала от страха, входя к боссу. Однако сегодняшнее настроение Патрика Шарпа внушало ей опасения, а ее собственное состояние было таково, что если на нее повысят голос, то она и впрямь разрыдается.

– Мисс Джекобс, сколько раз вам говорить, чтобы вы просматривали письма, прежде чем нажать на кнопку «отправить», а? – Босс сидел в своем внушительном кресле, сложив лежавшие на столе руки домиком.

– Я так и делаю, мистер Шарп.

– Неужели?

Андреа промолчала. Да и как она могла доказать свою правоту?

– Тогда почему наш уважаемый Колин Тор получил послание, адресованное Филиппу Вернону? Все бы еще ничего, если б в этом письме не шла речь об оборудовании, в котором заинтересованы оба адресата. Я сегодня полчаса выслушивал недовольство обоих клиентов. Что вы на это скажете, мисс Джекобс?

– О… я не знаю, как это получилось. – Андреа ссутулилась, втянув голову в плечи. – Я всегда очень внимательна с корреспонденцией.

– Похоже, ваше «всегда» не относится к сегодняшнему дню. Потому что в послании Филиппу Вернону, которое получил мистер Тор, вы выражаете ему «нашу привлекательность» вместо признательности. О чем только думаете в рабочее время? О собственной внешности?

Андреа шмыгнула носом, а в следующую секунду ее щеки обожгли ручейки слез. Явно не ожидавший такого поворота событий Патрик Шарп смущенно кашлянул, затем вздохнул и наконец отеческим тоном спросил:

– У вас какие-то проблемы?