– Почему в трех? – Джейми на секунду отвлекся от своих бед.

В полумраке сверкнула широкая белозубая улыбка Дэвида, когда он начал считать по пальцам:

– В английских владениях его отца, в валлийском княжестве его шурина и в его собственном норманнском имении. Кроме того, мне кажется, он и в Рокстоне доказал, чего стоит.

– Ты прав, лорду Марку понадобилось на удивление мало времени, чтобы завоевать преданность людей. Я теперь еще больше убежден, что не должен признаваться в моей потере до тех пор, пока не найду приемлемое объяснение… тем более в такой потере.

– Что за потеря? – Элизия вышла вперед, не желая больше, пусть даже ненароком, шпионить за своим другом.

Открыв рот от неожиданности, Джейми повернулся к дверям и увидел стройную фигурку, почти слившуюся с тенью. Он не сумел бы правдоподобно соврать, тем более этой женщине, которая так хорошо его знала, а потому был благодарен Дэвиду, когда тот заговорил вместо него.

– Куда-то подевался ключ от сундука, в котором хранятся любимые латные рукавицы лорда Марка.

Увидев, как обеспокоен его новый друг, Дэвид тут же признался в собственной недавней оплошности, чтобы отвлечь внимание хозяйки, не прибегая к обману. Этой уловкой он заслужил благодарный взгляд Джейми.

Зная, как дорожат мужчины боевыми перчатками, Элизия выслушала объяснение с облегчением.

– Если это так, Джейми, я тоже тебе советую признаться человеку, чью вещь ты потерял.

– Ты искала меня? – Джейми поспешил перевести разговор на другую тему, испугавшись, что придется подтвердить полуправду или согласиться с тем, чего он не совершал.

Элизия кивнула, шагнула вперед, и солнечный свет, проникавший в конюшню, придал ее фигуре золотистые очертания.

– С тех пор как ты всерьез начал готовиться в рыцари, твоя мать все время по тебе скучает. Она хотела поискать тебя, но от сырости после недавнего шторма у нее усилилась боль в суставах. Любое движение дается ей с трудом, потому я предложила пойти вместо нее.

– Сейчас же бегу к ней. – Ухватившись за возможность удрать с места действия, Джейми выскочил из дверей, не договорив до конца.

Элизия сидела на кровати, обхватив ноги руками и положив на колени голову, – ей предстоял долгий скучный вечер. С тех пор, как несколько дней назад Ида застала ее в объятиях Марка, Элизия еще больше укрепилась в своей убежденности, что Марк способен лишить ее здравомыслия. Чтобы избежать общества этого привлекательного человека, она даже пошла на то, что вообще перестала ужинать, лишь бы после не придумывать предлоги, почему ей необходимо пораньше уйти к себе, минуя их общую гостиную.

Расплатой за такое решение были долгие часы скуки, но, к счастью, не голода. Твердо веря, что хорошая еда излечивает от любого недомогания, заботливая Ида всегда оказывалась поблизости с чем-нибудь подкрепляющим. Толстушка полагала, что ее подопечная стала жертвой ежевечерних мигреней, а потому поставляла любимице простую, но обильную пищу.

Если бы Ида, несмотря на терзавшую ее боль, сама приносила бы еду Элизии, девушка, несомненно, призналась бы в своем обмане, чтобы та не волновалась за нее. Но из-за боли в суставах Ида поручала это дело слугам. Те исправно несли службу, что подтверждалось пустой тарелкой на краю комода, в которой осталось несколько крошек да огрызок от яблока.

Элизия собиралась забрать из отцовской спальни одну из его бесценных книг до возвращения Марка. Осуществить это ей не удалось. Чтобы как-то занять свои мысли, она принялась вспоминать подслушанный утром разговор между Джейми и оруженосцем Марка.

Хотя Элизия приняла поспешный ответ Дэвида на вопрос, который адресовала Джейми, поразмыслив как следует, она нашла, что здесь не все гладко. Ответ, который она получила, вообще таковым не был, тогда как ее бывший соратник по играм, превратившийся в поклонника, промолчал.

Как можно объяснить, что Джейми не захотел поделиться с ней, его верным другом, каким-то секретом? Неужели эти двое юношей затевали что-то недоброе? Ведь Дэвид, безусловно, ни за что не вступит в заговор против человека, которого он так тепло защищал, называя справедливым лордом. Лордом, которого уважают в трех странах.

Устав от множества безответных вопросов, Элизия направила свои мысли в более спокойное русло, вызвав чересчур приятное воспоминание о смуглом красавце с притягательной улыбкой и блестящими серыми глазами. Элизия стряхнула наваждение. Если уж она зашла так далеко, что избегает его общества, то не должна позволить ему заполонить свои мысли. Сон. Вот, что сейчас ей нужно.

Элизия быстро разделась, задула свечу и забралась в кровать, решив заглушить предательские мысли сладкой дремотой. Но она не получила долгожданного забвения. Лежала с открытыми глазами и то беспокойно металась по подушке, то невидящим взором смотрела в темноту, как ей показалось, целую вечность.

Погас факел, мимоходом отметил про себя Марк, взбираясь по узкой винтовой лестнице. Поводя в разные стороны плечами, он лениво пытался уменьшить боль в спине. Весь вечер пришлось просидеть не разгибая спины над расходными книгами замка, исписанными убористым почерком. Настроение вконец испортилось от этого нудного занятия, к тому же Элизия слишком явно избегала его общества, стараясь держаться подальше. Когда Марк поднялся на следующую ступеньку, он вдруг понял, что решение девушки дает ему слабую надежду. Поначалу его беспокоило, не окажется ли Элизия соучастницей предательского заговора, но сейчас он понял, что будь его подозрения справедливы, она ни за что не стала бы избегать его. Наоборот, старалась бы проявить дружелюбие и почаще бывать рядом. В темноте, которую прорезал слабый свет от следующего факела за поворотом, сверкнуло острое лезвие кинжала. Рассекая воздух, оно проделало за спиной Марка смертоносную дугу и задело шею. Марк мгновенно схватил руку в перчатке, держащую оружие. Он дышал с трудом, чувствуя острую боль, из раны обильно сочилась кровь.

Остановленный на полпути к успеху, безмолвный убийца вырвал руку, оставив Марку пустую перчатку, из которой выпал кинжал и со звоном покатился вниз по каменным ступеням. Марк принялся преследовать невидимого врага, пустившегося в бегство, он слышал только его быстро удалявшиеся шаги. Преследование так захватило Марка, что он не заметил специально брошенный плащ. Шагнув через две ступеньки, он запутался в ткани, споткнулся и с грохотом полетел вниз.

Громогласное и яростное проклятие разбудило девушку, забывшуюся сном в своей спальне, которая была неподалеку. Элизия вскочила с кровати, поспешно завернулась в красное покрывало и бросилась к лестнице.

Проклятие Марка было направлено и против злобного врага, и против его коварной засады. Нетерпеливо отбрасывая прилипший к ногам плащ, Марк заметил, что тот сшит из тончайшего бархата, из какого был сшит его собственный плащ.

К тому времени как Марк освободился от мешавшей ему ткани, он понял, что дальше преследовать негодяя бесполезно. Отвратительно, конечно, но все же… лицо Марка посуровело. У него остались ключи к разгадке личности убийцы – перчатка и плащ.

Марк бросил взгляд на лежавшую перчатку. При свете факела, прикрепленного на следующем повороте лестницы, он разглядел зловещую деталь. Кожаная перчатка с золотыми накладками была из его собственной любимой пары. Подарок от Генриха – в то время принца, а теперь короля. Марк надевал их, только когда выступал от имени своего повелителя. Он очень дорожил ими и всегда хранил в запертом маленьком сундучке.

В дурном настроении Марк повернулся и начал вновь подниматься по ступеням, которые оставили на его теле болезненные синяки. Немного выше того места, где он упал, внимание Марка привлекла еще одна неприятная деталь. Кинжал, поднятый на него, был ему уже знаком. Этот самый кинжал он вернул Джейми. Марк хотел было наклониться, чтобы забрать его, но почувствовал чье-то присутствие. Взглянув вверх, он увидел фигуру, стоявшую под аркой, что вела в коридор, где располагалась его спальня.