Жизнь — прогулка при северном ветре,

Хоть и кажется — все нипочем…

Но судьба на любом километре

Все маячит за левым плечом.

Приближается давнее лихо,

Подступает к тебе не спеша.

И на холоде странно и тихо

Замирает больная душа.

Растекается время по жилам

Это вечности тягостный знак.

К дорогим ты привязан могилам,

А в глазах твоих плещется мрак,

Обещающий четко и верно,

Расплатиться по старым счетам…

И с тоскою надменной, безмерной,

Ты по проклятым бродишь местам.

Привиделись обрывочные сны —

Сюжеты из реальности за гранью…

Следы потусторонней тишины,

Ведут опять к тоске, к воспоминанью.

Хотя в твоих глазах мелькает страх,

И свет, и тьму ты любишь в самом деле.

В очищенных страданием мирах,

Где ты порой скитаешься без цели.

И нечего страшиться пустоты,

Ведь из нее ты был когда-то создан.

И, глядя сквозь печали и мечты,

Идешь к уже давно погибшим звездам.

Чтоб вдруг, дойдя до края, замереть,

Увидев бесконечность, неизбежность…

А после… самого себя стереть,

И погрузиться в вечности безбрежность.

Среди линий скользящих

По множеству лет

Будто ненастоящих,

Которых уж нет.

Среди сонма объектов

И тысяч миров,

Ты один из проектов

Архангела снов.

Все, что было и будет

Быльем порастет.

О тебе позабудет

И та, что так ждет.

Неизвестность опасна

Но кровь горячит

Жизнь под грифом «ужасно»

То пьет, то молчит.

И уходит бесследно,

Но все неспроста…

Ты с улыбкою бледной

В тени от креста.

И опять повторяется

Странный финал…

И душа растворяется

В том, что не знал.

Вот суеты знакомые шаги —

Ад жизни, как всегда, бесчеловечен.

И души попадают на круги…

Кошмар событий призрачен и вечен.

И в лабиринтах сумрачных скользя,

Все пропадает медленно, но верно…

Не помнить об отчаяньи нельзя,

Скитаясь зло, бесцельно, суеверно.

В ладонях лед трагических миров,

В глазах тоски мерцающие слезы.

И ветер лет, что странен и суров,

Бормочет непонятные угрозы.

Осталось стать таким же как и все

И умирать без воздуха, без стона…

Как загнанная белка в колесе —

В тяжелых снах из стали и бетона.

Когда уволишься из Ада,

Тогда поймешь наверняка

Как проходить сквозь годы надо,

Как жизнь трагически-легка.

Сотрешь таинственные грани,

И через звезды перейдешь

На тонкий лед воспоминаний,

Где погибают смерть и ложь.

Ну а пока, броди по кругу

Забытых истин и идей…

Стремись то к северу, то к югу.

Иль к людям, или от людей.

Вопреки событиям печальным,

По давно разрушенным мечтам

Ты стремишься к звездам самым дальним,

К странным и туманным берегам.

Вопреки житейской глупой скуке,

Прозреваешь судьбы ты порой,

Через бесконечность тихой муки,

Через жизнь, что кажется игрой

Темной, непонятной и невнятной,

Без надежд за гранью лучших дней.

Осязаешь свет невероятный,

Погружаясь в вечность все сильней.

И о чем-то с грустью вспоминая,

Не прощая пошлости и лжи,

Дышишь снами, сам того не зная,

Грезами отчаянной души.

За каждой строкой, на каждом столбе,

Уж как ни проси и как ни смотри

Стоит по душе, висит по судьбе…

Ты хочешь — не хочешь: себя усмири.

За левым плечом вновь колеблется тень

Вот бесы нежданно метнулись с цепи.

Пусть будет неважно, как кончится день,

Ты темную маску надежно крепи.

И в этих кошмарах, как в жутком бреду,

Свободно и честно, как можешь, живи…

Назначь ей свидание в личном аду,

И в самую полночь шепни о любви.

По памяти ты снова пишешь строки —

Здесь все слова надменно-одиноки,

И все дороги падают во тьму.

Признайся сам, что жизнь твоя — напрасна,

Бесчеловечна, зла, и тем прекрасна,

Что можно верить Богу одному…

И письма человека-невидимки,

Пустые зеркала, пустые снимки,

Как сопричастность вечной пустоте.

Здесь тысячи вопросов без ответа,

Здесь бродят души проклятых поэтов,

Распятых на космическом кресте.

Кругом сплошная магия кошмара —

Ты в эпицентре главного удара.

И должен стать собой в один момент…

И снова инфернальные уголья,

И странные "записки из подполья"…

Наверное, ты вечный инсургент.

Твори наперекор людским потокам,

Ты должен быть неузнанным до срока,

Жизнь преломлять в своем больном уме.

Трагической тропинкой откровений

Иди туда, где обитают тени.

На стыке сна и яви, как в тюрьме.