— Я поскачу вперед и приготовлю привал. Ускакал он вперед, остановил коня и завыл по-волчьи:

— Братья-волки, на охоту зовет вас брат ваш, Саууай!

И отовсюду, со всех ущелий, и лесов, и гор, завыли ответ волки, и со всех сторон побежало к множество оленей и диких коз. Набил Саууай сколько ему нужно зверей, ободрал и раскинул шатер из этих шкур. А когда развел он огонь и приготовил шашлыки, тут и прибыли его спутники. Досыта угостились они шашлыками и прилегли отдохнуть. А так как Саууай был из них младшим, он остался на ночь караулить коней.

Утром, когда старшие встали, Саууай сказал Урызмагу:

— Ну, теперь поведи нас в такую страну, где ты еще не бывал.

Ответил ему Урызмаг:

— Побывал я в молодости между двумя морями, и оттуда Пегого своего я еще жеребенком привез. Только с этой страны не пришлось мне взять дани.

— Тогда вы здесь пока задержитесь, угощайтесь дичью, а я в ту страну поеду на разведку, — сказал своим спутникам Саууай.

— Трудно будет туда добраться. Нет через море дороги, пропадешь ты, — предостерег его Урызмаг.

Не послушался его Саууай, оседлал он своего коня и отправился в путь. Отъехал он от привала и завыл по-волчьи, и множество волков собралось ему на помощь. Так же быстро, как скакал он посуху, так же быстро переплыл он море, и все волки поплыли за ним. Прибыл он в ту дальнюю страну, о которой рассказал ему Урызмаг, и увидел: много пегих коней пасется здесь на равнине. Подскакал к табуну, заарканил трехгодовалого пегого жеребенка, вывел и погнал его. А следом за ним волки погнали весь табун.

Забили тревогу хозяева табуна. Но когда увидали они, какое множество волков напало на их табун, испугались они и вернулись. Саууай пригнал табун на привал, где остановились его спутники, и долго дивились нарты тому, как это Саууай один гнал такую богатую добычу.

После отдыха решили нарты делить свой табун. Так как старше всех был Урызмаг, то его просили, чтобы он разделил добычу. Но Урызмаг не согласился. Долго шли споры, разговоры, и наконец все согласились на том, что Саууай должен делить. Раз он сумел угнать табун, то пусть сумеет его поделить.

Согласился Саууай. Того пегого трехлетнего жеребенка, которого Саууай сам заарканил, отделил он от табуна и привязал отдельно. А всех остальных разделил он на пять частей.

Никак не мог уразуметь Урызмаг, что за раздел задумал Саууай, и сказал он Сослану и Хамыцу:

— Прикончить нам надо бы этого юнца. Видно, он намеревается наделить нас долей незаконнорожденных!

— Не спеши! — успокаивали Сослан и Хамыц Урызмага. — Лучше посмотрим, как хочет он раздать эти доли.

Вот Саууай начал раздел. Прежде всего обратился он к Урызмагу и сказал, указывая на первую долю:

— Это тебе в знак уважения, как нашему старшему. Потом еще одну долю он отдал ему:

— А это тебе как товарищу нашему по походу. Потом он дал право Хамыцу и Сослану выбрать каждому свою долю. Последнюю, свою собственную, он тоже разделил на две равные части и подарил их Хамыцу и Сослану. Только пегого жеребенка оставил он себе и потихоньку объяснил Сослану, что должен он этого жеребенка подарить Шатане. Ведь мать невесты его должна, по обычаю, получить коня в дар.

Как тут было не понять Сослану, что Саууай собирается стать зятем Урызмага?

После похода приехали они к Урызмагу. Ко времени их приезда все нарты собрались к дому Урызмага. Рассказали тут Хамыц и Сослан о силе и доблести и других достоинствах Саууая. Было чему подивиться нартам! А Сослан в это время шепнул на ухо Шатане:

— И сам Уастырджи, и Курдалагон, и многие другие небожители сватались за нашу сестру, но всем им она отказала. Теперь ее сватает этот молодец. Но нельзя нам не выдать ее за него.

— Если он такой доблестный от рожденья, то мы согласны, — тут же ответила Шатана от имени дочери.

Устроил пир Урызмаг в честь своего гостя Саууая. Много народу собрал он на пир, и люди сразу поняли, в честь чего устроил Урызмаг этот пир.

Преподнесли Саууаю почетную чашу Уацамонга, и до дна осушил он ее.

Три дня пировали нарты, а когда закончился пир и стали гости расходиться, решил Саууай возвратиться домой. Поблагодарил он своих хозяев и сказал:

— Ждите меня целый год, считая с сегодняшнего дня. В один из дней этого года я приеду к вам.

И он вернулся домой.

Как не радоваться было Урызмагу, что Саууай засватал его дочь! Но тревожило его то, что не знал он точно, когда приедет Саууай. Не раз бывало, что откармливал он барана, но Саууай не приезжал. Случалось принимать других гостей, и приходилось Урызмагу для них резать барана.

Год подходил к концу, и как было не возмужать за этот год Саууаю! Молодым волосом уже опушилось лицо его. Когда три дня осталось до конца года, попросил он у отца своего разрешения поехать в поход. Ни мать его, ни отец не знали еще, что засватал он дочь Урызмага.

Приехал Саууай в дом Урызмага, коня своего привязал к Урызмаговой коновязи, сам зашел в покои для гостей и сел там.

В это время нарт Бурафарныг справлял пир в честь праздника «Трех Сегодня», и все мужчины Ахсартагата приглашены были на этот пир.

Кроме Лашин и Шатаны, никого не было в доме. Посидел Саууай в одиночестве, снял он со стены двенадцатиструнный фандыр Сослана, стал на нем играть и сам себе напевать:

— Ах, пропасть бы вам, нарты! До какого вы позора дошли, что некому у вас в доме присмотреть за гостем!

Услышала Шатана звуки фандыра и послала в гостевой покой:

— Узнайте-ка, что еще за гость посетил нас.

— Сидит там какой-то мужчина и на фандыре играет, все лицо его обросло бородой, — так сказали Шатане.

И велела тут Шатана вынести гостю золотой фынг и поставила на нем остывшие остатки сегодняшней еды.

Когда увидел Саууай эту скудную еду, стало ему обидно: «Что я, бродяга, который дров им наколол!»

Толкнул он ногой золотой фынг — на улицу вылетел фынг и рассыпался на четыре части.

Обломки фынга собрали, принесли к Шатане и рассказали о поступке гостя. Обиделась Шатана, позвала она одного из уаигов, которые прислуживали в хозяйстве после победы Лашин, и сказала ему:

— Иди в гостевую да поколоти-ка хорошенько этого гостя! Осмелился он поступить с нами так, как никто еще не смел поступать.

Вошел великан к Саууаю, и сошлись они. Саууай схватил великана, ударил его об стену и убил насмерть.

Когда Шатана узнала об этом, то послала на пир, чтобы подняли тревогу:

— Торопитесь скорее домой, плохие дела у нас дома.

Гости бросили пир и хотели бежать скорее на помощь, но Урызмаг остановил их:

— Сперва надо узнать, кто это нас посетил. Ведь мы дорогого гостя ждем, может быть это он?

Отборная нартская молодежь во главе с Сосланом вошла в покои для гостей, и увидели они, что Саууай играет на двенадцатиструнном фандыре и поет печальную песню:

— Эй, пропасть бы семейству Урызмага, где не могут признать своего гостя и ставят перед ним стол, накрытый точно для незваного бродяги!

Увидел Саууай Сослана, тут же повесил фандыр на стенку и, по обычаю, как полагается зятю, скромно опустив голову, стал возле дверей. Узнал тут его Сослан и сказал ему:

— Здравствуй, наш зять!

Когда весть об этом дошла до Шатаны, то и ей и Лашин ее стало стыдно. «Никогда, мол, не случалось с нами такого дела!»

Сослан их утешил. Народ перешел пировать в дом Урызмага. Стали тут судить да рядить о выкупе за невесту:

— Сотню коней возьмем мы с него и к каждому коню все снаряжение к походу: сбрую, бурки, башлыки и оружие, да еще пусть пригонит по сотне из каждой породы диких зверей.

Сообщили об этом Саууаю и сказали:

— Отправляйся за выкупом! А когда уплатишь его — делай свое дело, забирай невесту.

Согласился Саууай на такой выкуп. Попрощался он с нартами и отправился в путь. Думали, что много времени пройдет, пока соберет Саууай выкуп. Но трех дней не прошло — видят: на двор Урызмага везут на повозках выкуп: позади ржут кони, а совсем позади слышен вой и визг, и блеянье и порсканье — то волки гонят от каждой породы зверей по сто голов. Доставил свой выкуп Саууай в дом Урызмага и сказал: