Чеда. Тебе я скажу, но ты никому не говори. Смотри, я дам тебе динар, чтобы ты молчал. Я иду к Анке в комнату. (Дает ему динар.) Никому, слышишь ты? Я знаю, что мама дала бы тебе даже два динара, если бы ты ей об этом сказал, но ты выдержишь характер и не скажешь. Не скажешь?

Рака. Конечно, нет!

Чеда. Ну, хорошо! (Уходит.)

Рака, Живка.

Рака. Мама, мама!..

Живка (входит). Чего тебе?…

Рака. Зять Чеда дал мне динар, чтобы я проявил твердый характер и не говорил тебе, где он сейчас. Если ты мне дашь два динара, я буду еще тверже характером и скажу.

Живка. Говори, где он?

Рака. Два динара, и услышишь.

Живка (дает ему). Вот тебе, скотина. Говори!

Рака (взяв деньги). Он в комнате у Анки.

Живка. Правда?

Рака. Он сейчас туда пошел.

Живка (в восторге). Ию, дорогое мое дитя! (Целует его.) Вот тебе еще два динара.

Рака. Ол раит!

Живка. Иди и позови скорей Дару.

Рака уходит направо.

Живка одна.

Живка (по телефону). Алло… прошу 7224!.. Это участок? Соедините меня с участковым надзирателем… А, вы у телефона? Говорит госпожа Живка, министерша. Прошу вас спешно, только очень спешно, пришлите ко мне в дом одного писаря и двух жандармов. Да, спешно… Правда, это не совсем грабеж, но все-таки грабеж… Пусть писарь принесет бумаги для допроса и приведет двух граждан как свидетелей. Прошу вас сделать это непременно, пусть приведет двух граждан. Сейчас же, конечно, очень срочно! Да! (Кладет трубку.)

Дара, Живка, Рака.

Дара входит в правую дверь, за ней Рака.

Живка. Дара, дочь моя, я позвала тебя, чтобы подготовить. Будь мужественной, дитя мое, и перенеси удар, ожидающий тебя.

Дара. Что еще опять? Что значит такое предисловие?

Живка. Я говорила, что ты сама сможешь удостовериться, как этот негодяй тебя обманывает. И вот смотри, дочь моя, пришел час, когда ты лично, своими глазами убедишься. Твой собственный муж в данное время находится в комнате у нашей Анки и с плохими намерениями.

Дара. Неправда!

Живка. Скажи, Рака, где наш зять Чеда?

Рака. Пусть даст динар, тогда скажу.

Живка. Вот прорва ненасытная! Неужели тебе все еще мало?

Рака. Больше ничего бесплатно! (Уходит.)

Дара. Пойдем! (Хочет идти в комнату Анки.)

Живка. Подожди, я еще одно дело подготовила.

Дара. Что ты подготовила?

Живка. Увидишь.

Полицейский писарь, граждане, жандармы, те же.

Писарь (поспешно входит с двумя жандармами и двумя гражданами). По вашему требованию, госпожа министерша, господин надзиратель срочно направил меня. Я привел также двух граждан.

Живка. Очень хорошо! Ну, теперь все за мной! (Идет вперед, за ней Дара, за ними все остальные.)

Пауза.

Средняя дверь тихо и незаметно открывается, и Чеда просовывает в нее голову. Он наблюдает и прислушивается, заслышав крик, быстро закрывает дверь. С левой стороны, куда все ушли, слышатся крики женщин. Немного погодя писарь вводит Ристу без сюртука, за ним идет вся толпа, кроме Анки.

Живка (в волнении падает в кресло). Никарагуа, чертов Никарагуа, чего тебе там надо было?

Риста (в волнении). Не знаю… так… видно, судьба.

Живка. Влез в комнату прислуги, снял сюртук, запер дверь – и это судьба? А зачем ты снял сюртук, убей тебя бог, упаси боже?

Риста. Было жарко натоплено.

Дара (Живке). Значит, это тот почетный господин, которого ты мне предназначала? Ну, спасибо тебе, мать!

Писарь (Живке). Прикажете, сударыня, взять этого господина для допроса?

Живка. Какой там допрос. Его, бог даст, допросят на том, а не на этом свете! А если надо его допросить, это я сделаю. Говори, что ты там делал?

Риста. Меня послал дядя Васа.

Живка. Дядя Васа? Значит, это он все заварил? Э, Васа, так ты позаботился о родне!

Чеда, те же.

Чеда (входит, неся сюртук Ристы, держит сюртук, помогая ему надеть). Наденьте сюртук, а то получите насморк.

Рис та (замечает Чеду; его будто осенило). Дядя Baca, помогите. Вы меня заставили спрятаться у прислуги.

Живка (в недоумении). Да разве это дядя Васа?

Риста. Конечно, он!..

Живка. Провалился бы он, бог дал! Чеда!.. (Писарю.) Пожалуйста, запишите, что я вам скажу, и поставьте номер. (Поднимает вверх три пальца.) Чеда, клянусь всем на свете, что еще к вечеру ты будешь переведен в Иваницу.

Чеда. Лучше переведите меня в Никарагуа…

Действие четвертое

Та же комната. Слева на стульях кипы газет, сложенные словно для продажи, на стульях справа набросана мужская и женская одежда, шляпы и прочее. Здесь же большой открытый чемодан, куда Дара укладывает все эти вещи, принося их из соседней комнаты.

Анка, Дара.

Анка (входит с улицы, неся кипу газет). Вот, барыня, больше двадцати штук не могла купить. (Кладет их на стул поверх остальных.)

Дара (укладывая чемодан). Меня это не касается!

Анка. Я только хотела вам сказать, что барыня приказала мне подойти к любому продавцу и купить все газеты, какие есть; но за то время, пока я стояла у ворот, прошел только один… Не знаю, еще, что ли, подождать у ворот?…

Дара. Делайте, как барыня приказала, а меня ни о чем не спрашивайте. (Уходит в соседнюю комнату за вещами.)

Рака, Анка.

Рака (входят с улицы, неся более десятка газет). Вот, с трудом нашел еще двенадцать штук. (Кладет газеты на стул.) А ты, Анка?

Анка. А я двадцать.

Рака. Хватит!

Анка. Господин Пера из административного отделения оказался самым ловким – он купил уже триста.

Рака. А дядя Васа?

Анка. Всего восемьдесят. Господи, Рака, ты не знаешь, почему барыня покупает так много сегодняшних газет – и все один и тот же номер?

Рака. Конечно, знаю!

Анка. Почему?

Рака. Ее выругали в газетах, и она хочет их все скупить, чтобы никто не читал.

Анка. Ию, да как же смели обругать министершу?

Рака. Ее обругали за то.

Анка. За что?

Рака. Из-за тебя.

Анка. Почему из-за меня?

Рака. Хочешь, я тебе прочту?

Анка. Прочти, пожалуйста!

Рака (берег газету, раскрывает ее и садится в кресло). Дай-ка мне одну из министерских папирос.

Анка. Ай-ай-ай, как ты смеешь курить?

Рака (закуривая). Вообще-то я не курю, но, знаешь, газеты всегда читают с папиросой. (Читает.) «В одном округе Китая…» (Прерывает чтение.) А ты смотри хорошенько, чтобы мать как-нибудь не вошла, а то и тебе и мне здорово достанется!

Анка. Посмотрю, читай спокойно!

Рака (читает). «В одном округе Китая еще до нашего времени существует странный обычай. Если какому-нибудь жениху понравится замужняя женщина, он сватается к ней, невзирая на то, что у нее есть муж. На днях такой случай произошел в доме мандарина Си-по-по». (Прерывает чтение.) Знаешь, мандарин Си-по-по – это мой отец, Сима Попович.

Анка. Ию!..

Рака (читает дальше). «В его жену, отвратительную бабу…» (Оглядываясь.) Отвратительная баба – это мать. Смотри, чтобы она не вошла, иначе попадем к мандаринам и я и ты.

Анка. Ию, шо, ию, ию!.. (Оглядывается.)

Рака (читает дальше). «В его жену, отвратительную бабу, влюбился Ни-ни-ко…».

Анка. А это кто?

Рака. Не знаю, какой-то китаец… Итак… (Читает.) «…влюбился Ни-ни-ко, секретарь Министерства иностранных дел…».