В переговорнике шлема Райкера ответил голос Пикарда.
- Следы взрыва настоящие?
Райкер огляделся. «Беннетт» взорвался прямо над головой, примерно в километре от поверхности астероида. Поверхность вокруг команды была испещрена выпуклыми серебристыми полосами, в центре был источник радиации. Райкер знал, что такие отметины остались от микроскопических кусочков крушения, когда «Беннетт» ударился о никелево-железный астероид почти на скорости света. Кинетической энергии этих крошечных частиц хватило, чтобы выплавить следы в необработанном металле, из которого состоял астероид.
На тренированный взгляд Райкера, и это вначале подтвердили сенсоры и обзорные экраны «Энтерпрайза», следы взрыва, казалось-таки, были недавними и соответствовали разрушению «Беннетта». Но несмотря на все хитроумное оборудование «Энтерпрайза», иногда оно никак не могло заменить присутствия квалифицированного наблюдателя - человека. Или же, как в случае с Джорди Лафоржем, не только присутствия человека.
Лафорж манипулировал маневровым оборудованием так, чтобы плыть по горизонтали, всего лишь в сантиметре от поверхности астероида. Райкер знал, что новые глазные имплантаты инженера сканируют повреждения от взрыва намного более результативно, чем с такого расстояния можно было настроить даже самые мощные сенсоры «Энтерпрайза».
- Коммандер, - сказал Лафорж. - Я не нахожу никаких следов космической пыли на полосах расплавов. Этим пятнам от ожогов нет и дня. Я уверен.
Райкер удержался и не пожал плечами. В его костюме это лишь снова нарушило бы его ориентацию.
- Капитан Пикард, - сообщил он, старательно придерживаясь нейтрального тона. -«Беннетт», кажется, взорвался, когда мы за этим наблюдали.
Ранее Пикард предположил, что «Беннетт», возможно, замедлил ход, чтобы избежать тягового луча, затем с секундной задержкой перешел на сверхсветовую скорость и отделил двигатель, оснащенный взрывным устройством. По показателям журнала был необъяснимый взрыв в подпространстве, когда произошел перебой в записях, вызванный перегрузкой сенсоров «Энтерпрайза» из-за взрыва на сверхсветовой скорости. Была возможность, что пока сенсоры еще автоматически не перенастроились, можно было завершить этот обман. Но то, что было возможно, и то, что произошло на самом деле - разные вещи.
Сам Райкер подозревал, что Пикард ищет любые оправдания, чтобы как-то уменьшить монотонность и свое отвращение к поддержке блокады средствами Звездного Флота. На самом деле он почти сожалел, что была доказана ошибочность теории капитана. Райкер был согласен с Пикардом - «Энтерпрайз» и его экипаж предназначались для более сложных миссий..
- А органические остатки? - спросил Пикард. Если «Беннетт» взорвался, Строн и его помощник испарились бы, и следы углеродных изотопов их тел должны были равномерно рассеяться по всей площади взрыва. Обнаружить эти зловещие остатки было задачей Дейты.
Как и Лафорж, Дейта парил над поверхностью астероида, легонько втыкая молекулярный зонд в вероятные районы и считывая показания с экрана трикодера, встроенного в дно шлема.
- Следы изотопов, которые я нахожу, относятся только к машинам, - сказал андроид. - Я не вижу никаких признаков органических останков.
Это удивило Райкера.
- Ты уверен? - спросил он, забыв на мгновение, с кем говорит..
- С точностью до четвертой цифры после запятой, сэр. Что оставляет место для некоторых сомнений, хотя они невелики. На самом деле можно сказать, что…
- Дейта, - прервал Райкер, внезапно вспомнив еще одно рассуждение Пикарда. - А если Строн не был вулканцем, а его помощник - человеком? Что, если они были замаскированными клингонами или ромуланцами?
Дейта медленно развернулся в вертикальное положение.
- В этом случае, - сказал андроид, - углеродные изотопы их тел действительно включали бы другие фракции, в соответствии с химией, что описана в тех мирах, где развивались эти виды. Но почти все формы жизни, основанные на углероде, оставили бы следы, которые можно обнаружить, как и рассуждал капитан.
Пикард снова присоединился к разговору по линии связи.
- Другими словами, мистер Дейта, хотя «Беннетт» мог взорваться, как мы и видели, Строна и его помощника на нем не было.
- Да, сэр. Это наиболее вероятное объяснение.
Больше всего Райкеру хотелось почесать бороду. Но пришлось удовлетвориться пристальным рассматриванием неровного горизонта астероида. По длине оси горизонт был на расстоянии около восьми километров. По экватору - всего лишь около трех. Но если не считать мягких взлетов и спусков поверхности, изъеденной за тысячелетия глубокими тенями ударных кратеров, тут не было никаких признаков воздействия на свод или устройств запуска. Кроме того, если бы они и были, то «Энтерпрайз» обнаружил бы их на расстоянии тысяч километров, наряду с машинами, как-то связанными с подземной базой.
- Ваши соображения, Номер Первый? - спросил Пикард.
Райкер знал, что у него нет другого выбора, кроме как поддержать капитана. Пикард предложил проверить свои гипотезы, и они были подтверждены.
- Никаких сомнений. Тут определенно какая-то загадка, сэр.
- В действительности, - ответил Пикард, - их две.
На мгновение от смысла слов капитана Райкера словно пробрало космическим холодом сквозь все слои его костюма.
- То есть вы подозреваете, что происшедшее здесь связано с распространением вирогена?
Мысленно Райкер чуть ли не видел, как Пикард откинулся в командном кресле на мостике «Энтерпрайза», рассматривая сложность нового задания.
- Две загадки в одном районе космоса, Первый? Все мои инстинкты говорят, что связь между ними - не совпадение.
Райкер знал, что Лафорж и Дейта расположились так, чтобы можно было поддерживать визуальный контакт. Даже на лице андроида Дейты легко читалось удивление.
Пикард был не единственным в Звездном Флоте, кто строил гипотезы, что внезапное появление и распространение вирогена могло быть преднамеренным.
Но, кажется, он мог быть первым, кто нашел свидетельство, доказывающее это.
И если Пикард снова был прав, то величайшее природное бедствие, с которым столкнулась Федерация, могло быть вовсе не природным.
Глава 7
На Чале наступил рассвет. В умирающих джунглях пела одинокая птица. Едва слышно, тоскливо. Одиноко.
Она была последней из этого вида. Из поколения, которое исчезло оттого, что скорлупа их яиц ослабела и птенцы подверглись действию воздуха раньше, чем их легкие окончательно сформировались.
Несчастные цыплята погибали в своих гнездах, задыхаясь в течение часа после рождения, а родители покорно смотрели на них, ибо у них никогда не развивалось поведение, нужное, чтобы справиться с вмешательством так называемых разумных существ.
Когда вироген появился в этом мире впервые, первым ответом защитников окружающей среды было четко выявить растительность, на которую он подействовал, и распылить противовирусные средства широкого спектра действия на окружающие районы. Результаты были катастрофическими.
Противовирусные средства неожиданно встроили пять искусственных генов в аминокислотную последовательность, специфичную для обычного на Чале цветущего кустарника. Эта комбинация ускорила цикл цветения, отчего целые поля этих растений зацвели несколькими месяцами раньше, чем пробудились от спячки насекамые, отвечающие за их опыление.
Через три месяца сбор ягод на главном острове Чала составил лишь двадцать два процента от обычного. Все популяции птиц и насекомых умерли с голода. С их исчезновением по нарастающей пошло нарушение всей цепи питания, становясь все более явным на каждом уровне.
Одни виды птиц стали поедать свой молодняк. Другие отправились кормиться горными растениями, вдали от привычных мест обитания. От такой перемены поведения эти виды подверглись нападению высотного клеща-паразита, который заполнил их оперение. Резко упал уровень спаривания. Экологи Федерации видели многочисленные бедствия, распространяющиеся по экосистемам Чала, и полные благих намерений, снова подняли тревогу, чтобы восстановить естественный порядок. Чтобы остановить распространение горных клещей, на подмогу прежде всего призвали небольшие терраформирующие самолеты, чтобы распылить инсектициды в традиционных местах обитания перебравшихся оттуда птиц.