— Красиво! — ухмыльнулся Нацуркан. — Красиво, но в настоящем бою совершенно неприменимо.

Бегущий За Ветром сказал:

— Между прочим, роль Фалфая играет самый знаменитый придворный актер Дулайфун. Он пользуется расположением императора Лайтэя и многих его родственников. Видите, с каким восторгом следит за движениями Дулайфуна вон та молодая девушка?

— Какая же это молодая девушка? — удивился Кублан-хан. — Ей на вид лет сорок, не меньше.

— Под толстым слоем грима и краски молодость не так заметна, — с печальной ноткой произнес волшебник. — А ведь это пятнадцатилетняя принцесса Лаймасай, младшая дочь императора Лайтэя.

— Правда? — степняки забыли о наставлениях Бегущего За Ветром и весьма невежливо начали разглядывать девушку, которая сидела неподалеку от них.

— А вот еще одна интересная личность, — сказал волшебник. — Видите, справа на третьем ряду, с самого края, сидит полноватый кайваец в зеленой одежде?

— Где? Где? — заинтересовались молодые степняки, зная, что Бегущий За Ветром не станет понапрасну указывать на незначительную фигуру. — Ага, видим!

— Так вот, это и есть настоящий генерал Фалфай!

— Да ну!

— Правда?

— Неужели?

Изумлению степняков не было предела. Боевой генерал, по их мнению, должен был находиться в центре общего внимания, а не скромно сидеть в уголке.

— Помните, я говорил, что в Кайвае больше почитают актеров, чем храбрых солдат? — спросил волшебник. — Вот вам наглядное подтверждение моих слов!

Кублан-хан твердо произнес:

— Горе стране, где славят не героя, а того, кто на сцене исполняет его роль. Как бы ни красиво было театральное представление, оно не должно затмевать истинную жизнь.

— Я рад, что ты это понимаешь, — сказал Бегущий За Ветром.

Пока они разговаривали, император и его сановники покинули сцену. Теперь Дулайфун исполнял боевой танец в окружении четырех актеров, одетых в доспехи воинов кайвайской кавалерии. Музыканты играли громкий марш, а хор пел:

— Посмотрите на генерала Фалфая, — шепнул своим спутникам Бегущий За Ветром.

Полноватый кайваец отбивал такт марша ладонями по коленкам.

— Мне кажется, это честный солдат, — заметил Кублан-хан. — Жаль, что он наш враг.

— Кто сказал, что он наш враг? — нахмурился волшебник. — Он достойный противник и храбрый воин. Он делает то, что диктуют ему долг и честь. Он один из немногих сановников Кайвая, который по справедливости занимает свой пост.

— Если он не враг, то не может ли он стать нашим другом?

— Посмотрим… — Бегущий За Ветром хитро усмехнулся. — Это зависит от вас.

Тем временем на сцене кавалеристы Кайвая вступили в театральное сражение с кочевниками. Музыка звучала резко и прерывисто, подчеркивая напряжение боя и переменчивость военной удачи. Певцы молчали, как будто не желали мешать зрителям наслаждаться великолепным зрелищем мелькающих сабель, пластично изгибающихся тел и развевающихся одежд.

Наконец, кочевники были красиво повержены наземь, и на сцену выбежали «освобожденные» актеры-крестьяне. Хор начал славить императора Лайтэя, генерала Фалфая, храбрых кавалеристов, трудолюбивый народ Кайвая, призывать милость богов и расположение небес. В завершении представления на сцену вышли все артисты и несколько раз низко поклонились зрителям.

Низенький полный хозяин театра раскланивался особенно старательно:

— Благодарю вас, почтеннейшая публика, за оказанную нам честь! Надеюсь, что наши скромные усилия доставили вам удовольствие!

Зрители аплодировали и криками выражали свое восхищение представлением. Дулайфун выполнил несколько кувырков через голову, не сходя с места. Зрители ликовали:

— Слава Дулайфуну, самому великому актеру Кайвая!

Принцесса Лаймасай встала с места и направилась к сцене. Не глядя, она вытянула руку с раскрытой ладонью. Пожилая кайвайка, видимо, старшая фрейлина, немедленно вложила туда увесистый шелковый кошель.

— Неплохо! — хмыкнул Хумшар. — Могу поспорить, что там не серебро и уж, конечно, не медь.

— Может быть, и нам податься в актеры? — шутливо предложил Кублан-хан. — Саблями мы владеем не хуже кайвайцев.

Зрители начали расходиться. Актеры удалились в свой домик, оттуда послышались смех и аккорды музыкальных инструментов. Дулайфун, приняв из рук принцессы вознаграждение, о чем-то тихо разговаривал с девушкой.

— Вон идет генерал Фалфай! — показал Бегущий За Ветром. — Он один. Не хотите ли составить ему компанию?

— Разумеется, хотим! — сразу понял мысль волшебника Кублан-хан. — Я хочу выразить свое восхищение славному военачальнику, которого, кажется, не желает замечать императорский двор.

Степняки поспешили за генералом, пока тот не скрылся в тенистых аллеях Летнего дворца. Пока длилось представление, солнце склонилось к горизонту. Темнота еще не наступила, но слуги уже скользили по дворцовому комплексу серыми тенями, зажигая многочисленные разноцветные фонари.

— Генерал Фалфай! — крикнул Кублан-хан. — Подождите, пожалуйста! Мы давно мечтали встретиться с вами!

Генерал остановился и обернулся. Увидев, что его окликнули степняки, он удивился, но вежливо поклонился:

— Чем могу служить молодым воинам?

Приблизившись, Кублан-хан, Хумшар, Нацуркан и Бегущий За Ветром, который выглядел самым молодым в этой четверке, почтительно сложили ладони перед грудью и низко поклонились.

— Меня зовут Кублан-хан. Я и мои люди представляем в Кайвае ханство Степного Ветра. Мы так много слышали о вас, что, увидев своими глазами, так обрадовались, что забыли о приличиях. Простите, генерал Фалфай, если мы отвлекли вас от каких-то важных мыслей. Поверьте, все что мы хотели — это выразить вам свое почтение и уважение. Ваши подвиги, несомненно, войдут в легенды!

Генерал Фалфай едва заметно погрустнел, но постарался ответить бодрым голосом:

— Приятно видеть столь учтивого и вежливого молодого человека. Вы сказали, что принадлежите к степному народу, а мне кажется, что я разговариваю с благовоспитанным кайвайцем.

— Не все степняки — дикари, и не все кайвайцы — образцы добродетели, — заметил Кублан-хан.

Генерал прищурился:

— Весьма едкое высказывание для молодого человека.

Кублан-хан поклонился:

— Простите, если я невольно оскорбил ваши патриотические чувства. Я ни в коем случае не хотел чем-то обидеть кайвайцев ВООБЩЕ. Я всего лишь имел в виду, что среди каждого народа можно встретить как самых благороднейших людей, так и отъявленных негодяев.

— Я понял вас, юноша. Я даже могу в чем-то согласиться с вами. Возможно, наши взгляды не так уж и далеки друг от друга.

— Это очень лестно для меня, — с очередным поклоном произнес Кублан-хан. — Не будет ли с мой стороны слишком смелым шагом, если я приглашу вас посетить наше посольство?

— Посетить посольство степного ханства? — генерал призадумался. — Не будет ли это расценено, как сношение с потенциальными врагами Кайвая?

— Помилуйте, какие же мы враги? — простодушно удивился Кублан-хан. — Наше ханство так мало и молодо, что в сравнении с могучим древнем Кайваем кажется муравьем на слоновьей дороге. Кроме того, кто осмелится заподозрить вас, благородного генерала, который уже неоднократно доказывал свою верность Кайваю и императору Лайтэю? Взять хотя бы ваш последний подвиг, так прекрасно воспетый сегодня императорским театром!

Генерал грустно улыбнулся:

— Да уж, представление получилось просто великолепное.

— Вы находите? А как вам понравился Дулайфун, с блеском исполнивший вашу роль?

— Да, с блеском… — эхом откликнулся Фалфай.

Кублан-хан решил вновь перейти в атаку:

— Конечно, мы — простые степняки, но мы-то понимаем, в чем разница между театральным представлением и настоящей войной. Разница такая же, как между вами, великим генералом Фалфаем и фигляром Дулайфуном, который отобрал у вас славу, почести и награды.