Тупоголовые, особенно в те времена, янки этим методом не владели (как, впрочем, не владеют и до сих пор — для этого надо обладать чрезвычайно коварно изощренным британским умом, но никак не прямыми, как границы американских штатов, извилинами мозга). Подсказка пришла явно из Великобритании. Не случайно же именно она и возглавила все интеллектуальное руководство психологической войной против СССР в послевоенное время.

«Чем меньшая территория останется в распоряжении такого режима, тем легче будет задача выдвижения условий, удовлетворяющих наши интересы… Мы должны требовать… условий, призванных предоставить необходимую свободу, или федеральный статус…»

Далее в директиве идут разделы «Разделение» и «Выбор новой правящей группы». В разделе «Разделение» речь идет о методах и технологии отсечения Украины от России и России от Украины. К слову сказать, все, что произошло между Украиной и Россией, начиная с 1991 года, в потрясающе абсолютной точности соответствует положениям этого раздела.

Ну, и как же должны были реагировать Сталин и органы госбезопасности на фокусы «ленинградцев», если действия последних укладывались в русло положений директивы главного противника о борьбе с Советским Союзом?!

И вот что удивительно. В политике совпадений практически никогда не бывает. Разве что сверхъестественные. Но этот случай не из таких. Дело в том, что с 1946 года один из главнейших фигурантов «Ленинградского дела» — А. А. Кузнецов — являлся партийным куратором органов госбезопасности, в том числе, естественно, и разведки. То есть он знал об этих устремлениях Запада…

ШПИОНАЖ

Но на этом дело не окончилось. В материалах «Ленинградского дела» четко прослеживается и шпионский след. В свое время второй секретарь Ленинградского горкома ВКП(б) Яков Капустин, находясь в 1935–1936 годах на стажировке в Англии, где изучал паровые турбины, вступил в интимную связь с англичанкой-переводчицей. Однажды муж — англичанин, внезапно вернувшийся домой, застал свою жену и Капустина в костюмах Адама и Евы. Разразился скандал, который стал предметом разбирательства партийной организацией советского торгпредства в Лондоне. В то время дело спустили на тормозах.

Но летом 1949 года госбезопасность СССР получила достоверную информацию о том, что Капустин в то время был завербован английской разведкой. 23 июля 1949 года Капустин был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Англии. Очень быстро Капустин признал факт его вербовки английской разведкой в Лондоне. Конечно, можно фантазировать о пытках, которым подвергли Капустина, но если вспомнить о методах работы английской разведки, то вполне вероятно, что тот случай с неожиданным возвращением мужа был ею специально организован. Пока материалы дела не опубликованы (да и будут ли они когда-нибудь опубликованы), очень трудно судить, был ли Капустин завербован или нет. По крайней мере Абакумов не сомневался в этом. В донесении от 1 августа 1949 года Абакумов написал Сталину: «…есть веские основания считать Капустина агентом Британской разведки…»

Небольшой комментарий. Не нужно фантазировать на счет пыток, которым якобы подвергли Капустина. И даже ждать публикаций материалов дела Капустина не надо. Надо только хорошо помнить, что в британской разведке был один из самых наиценнейших агентов советской разведки — легендарный Ким Филби, который возглавлял работу МИ-6 на советском направлении. И уж кому-кому, но ему-то точно была известна агентура британской разведки на советской территории. Кстати говоря, это далеко не первый случай, когда представители великолепной «кембриджской пятерки» информировали Москву об английской агентуре в СССР. Так, в конце 1940 года со второго раза наконец-то был вычислен и ликвидирован один из наиболее ценных агентов МИ-6 в СССР, который был ответственным сотрудником секретариата члена Политбюро А. И. Микояна. Более того. Подобное в разведывательной практике далеко не редкость. Вспомните хотя бы недавние дела, связанные с агентами советской разведки, а затем и агентами Службы внешней разведки России О. Эймсом и Р. Хансеном, с «помощью» которых ЦРУ лишилось более чем десятка ценнейших агентов в СССР и России.

Так что не надо удивляться категоричности донесения Абакумова. Он написал чистейшую правду, так как за этими его словами стояла серьезная разведывательная информация. Гадать же остается по поводу другого: в какой мере британская разведка знала о тайных планах группы Вознесенского-Кузнецова и если знала, что скорее всего, то в какой мере она управляла действиями этой группы, хотя бы и втемную, и согласовывала ли свои действия с янки? Вот что важно! Но этого никто никогда не узнает, поскольку ни при каких обстоятельствах подобную информацию не откроют. Не рушить же легенду о «невинно убиенных кристально честных партийцах»!

4 августа Капустин называет фамилии еще двух участников заговора. Затем Капустин признал, что в Ленинграде сложилась антисоветская, антипартийная группа во главе с членом Политбюро ЦК ВКП(б), заместителем Председателя Совета Министров СССР Вознесенским, секретарем ЦК ВКП(б) Кузнецовым, которому поручено по линии ЦК наблюдение за органами государственной безопасности, председателем Совета Министров РСФСР Родионовым и первым секретарем Ленинградского обкома и горкома партии Попковым. Что в эту группу помимо него, Капустина, входили второй секретарь Ленинградского обкома и горкома партии Турко, председатель Ленгорисполкома Лазутин, заведующая орготделом Ленинградского обкома партии Закржевская. Как оказалось, всего с этой группой в той или иной степени связаны, твердо ее поддерживая, более 75 человек из среды ленинградского партийного актива. Не забудем, что международная обстановка в то время была очень серьезной.

ГРУППОВЩИНА

Госбезопасность продолжала расследование и обнаружила еще немало удивительных для того времени фактов. Одни из них были найдены в Музее обороны Ленинграда. Напомню, что музей был торжественно открыт в Соляном городке у Фонтанки в мае 1946 года. Создавать его начали еще во время блокады, сперва сделали выставку, потом ее превратили в постоянный музей. Анфилады залов бывшей в 1870 году Всероссийской промышленной выставки заполнили прославленные самолеты Ленинградского фронта, подлинные дневники блокадников, трофеи, диорамы, военные карты, картины блокадных художников, скульптуры, макеты городских укреплений, блокадных квартир, хлебозаводов… Всего тридцать семь тысяч экспонатов, или, как говорят, единиц хранения. Музей обороны преподносил блокаду как героическую эпопею, как подвиг ленинградцев, жителей города и воинов Ленфронта, руководимых партией Ленина — Сталина.

Но больше всего выпячивалась роль «ленинградских руководителей». Портреты руководителей Ленинграда в годы блокады, того же Попкова, Кузнецова, Капустина и других, преобладали в экспозиции. Портрет секретаря Ленинградского обкома Попкова был равен по величине портрету Сталина. В те годы символов за размерами можно было увидеть определенные знаки и намерения. Роль ЦК партии в спасении Ленинграда, по сути, замалчивалась. Совершенно игнорировались и факты о том, что Ленинград был абсолютно не готов к блокаде. Это стало причиной гибели почти половины его населения. И Кузнецов, как главный организатор обороны города, в числе других представителей высшего партсостава несет свою долю ответственности за это.

В довершение всего в музее нашли оружие. Апофеозом розыскных мероприятий стало обнаружение и изъятие пороха, зарытого в оружейной мастерской. Это теперь можно рассуждать, что мол «ничего удивительного в том, что он попал в музей, нет — экспонаты привозили порой с фронта „горяченькими“. Порох, конечно, следовало передать специалистам или сжечь, но какой-то умник, из-за лени, зарыл его в оружейной мастерской». А в те трудные годы везде виделась диверсия.

По мере расследования стала вырисовываться очень интересная картина. Оказалось, что негласно в стране формировалась своеобразная ленинградская мафия. Пробившись во власть, выходцы из Ленинграда тянули за собой знакомых, сослуживцев и земляков и расставляли их на ключевых государственных и партийных постах. Так, Кузнецов в 1945 году выдвинул Попова, бывшего директора авиазавода, секретарем Московской парторганизации, и Попов стал членом Оргбюро ЦК и секретарем ЦК ВКП(б) одновременно. Все главные фигуранты «Ленинградского дела», кроме Родионова, имели прочные связи с Ленинградом, где проруководили немалое время. Еще летом 1948 года партийная организация города Ленинграда и области в лице ее руководителя П. С. Попкова обратилась к первому заместителю Председателя Совета Министров СССР, члену ПБ ЦК ВКП(б) Н. А. Вознесенскому с предложением взять «шефство» над Ленинградом. Вознесенский ответил отказом, однако не доложил в Политбюро об инциденте. Как оказалось, подобные разговоры велись также с А. А. Кузнецовым, членом Оргбюро, секретарем ЦК по кадрам.