Он рассказал, что когда-то эта страна была демократической. Что люди даже голосовали за своих сеньоров. Что они могли свободно разъезжать по любым поместьям, куда им только хотелось. Все могли, подчеркивал он, не только звезды. Лидия знала, что есть такие места на побережье, где до сих пор все так и происходит. Она слышала об этом. Но ей трудно было в это поверить. Все же она – дитя поместья.

– Это правда, – уверял ее Стивен. – На побережье люди избирают своего руководителя. Это только здесь, в горах, все иначе. – Он улыбался ей, слегка щуря глаза, – его явно веселило недоверчивое выражение ее лица.

Лидия рассмеялась:

– Но кто же тогда платит за все? Кто, кроме Белари, даст денег на ремонт дорог и строительство школ? – Она сорвала астру и покрутила ее меж пальцев, разглядывая, как фиолетовые спицы лепестков почти полностью скрывают желтую сердцевину цветка.

– Сами люди.

Лидия снова засмеялась:

– Как же они смогут? У них едва хватает денег на то, чтобы прокормить себя. И как они узнают, что надо делать? Если бы не Белари, то никто и не знал бы, что следует починить или исправить. – Она отбросила в сторону астру, желая, чтобы та слетела со скалы. Но вместо этого ветер подхватил цветок, и он упал рядом с ней.

Стивен подобрал астру и легким движением смахнул ее в пропасть.

– Это правда. Им не обязательно быть богатыми, они просто вместе трудятся. Думаешь, Белари знает все на свете? Она нанимает советников. И люди могут делать точно так же, как она.

Лидия покачала головой:

– Такие люди, как Мирриам? Управлять поместьем? Это же дикость какая-то. Никто ведь не будет ее уважать.

Стивен нахмурился:

– Все равно это правда, – упрямо повторил он.

И может, потому, что он нравился Лидии и ей не хотелось, чтобы он сердился, она согласилась, что, возможно, все так, как он говорил, в душе понимая: Стивен – просто мечтатель. Поэтому он был таким милым, пусть даже и не знал, как на самом деле устроен мир.

– Тебе нравится Белари? – неожиданно спросил Стивен.

– Что ты имеешь в виду?

– Она тебе нравится?

Лидия удивленно посмотрела на него. Карие глаза Стивена напряженно изучали ее. Она повела плечами:

– Она хорошая сеньора. Все накормлены и ухожены. Совсем не так, как в поместье господина Веира.

Стивен скривился от отвращения:

– Ничто не сравнится с поместьем Веира. Он просто дикарь – сажает своих слуг на кол. – Юноша помолчал. – Но все же посмотри, что Белари с тобой сотворила.

Лидия нахмурилась:

– А что тебе во мне не нравится?

– Ты же не настоящая. Посмотри, какие у тебя глаза, кожа и… – он отвел глаза в сторону, голос его дрогнул, -… какие кости. Смотри, что она сделала с твоими костями.

– А что такое с моими костями?

– Ты же с трудом ходишь! – внезапно вскричал он. – Ты должна была бы уметь ходить!

Лидия обеспокоенно огляделась вокруг. Стивен высказывался очень критически. А вдруг кто-нибудь услышит? Это только кажется, что они одни, но всегда какие-нибудь люди оказываются неподалеку – агенты безопасности скрываются на склонах, кто-то просто гуляет. Может, и Берсон где-то здесь, слился с пейзажем – каменный человек, притаившийся среди скал. Стивену однажды жестоко досталось, тогда он понял, что значит иметь дело с Берсоном.

– Но я умею ходить, – яростно шепнула она.

– Сколько раз ты ломала себе то руку, то ногу, то ребро?

– В этом году – еще ни разу. – Она гордилась собой. Она научилась быть осторожной.

Стивен усмехнулся с недоверием:

– А знаешь, сколько раз я ломал кости за всю свою жизнь? – Он не стал дожидаться ответа. – Ни разу. Ни одной косточки. Никогда. Ты вообще помнишь, каково это – ходить и не беспокоиться, что можешь споткнуться или стукнуться обо что-нибудь или о кого-нибудь? Ты же словно из стекла.

Лидия покачала головой и отвела взгляд:

– Я стану звездой. Белари собирается разместить наши акции на рынке.

– Но ты не можешь ходить, – сказал Стивен. В его глазах читалась жалость, и это рассердило Лидию.

– Очень даже могу. И хватит об этом.

– Но…

– Да! – Лидия мотнула головой. – Кто ты такой, чтобы говорить мне, чем я занимаюсь? Посмотри лучше, что Белари делает с тобой, но ты же все равно ей верен! Может, меня и оперировали помногу, но, по крайней мере, она не забавляется со мной.

Это был единственный раз, когда Стивен рассердился. Лицо его вспыхнуло от гнева, и на мгновение Лидии показалось, что он ударит ее и разобьет вдребезги. В глубине души ей даже хотелось этого: так он хотя бы избавит их от жестокого разочарования, назревавшего в отношениях между ними, двумя слугами, – каждый из них считал другого рабом.

Но Стивен овладел собой и перестал спорить. Он попросил прощения и взял ее за руку, они молча смотрели, как садится солнце, но было уже слишком поздно, и спокойствие нарушилось. Мысли Лидии вернулись к тем временам до операций, когда она бегала беззаботно, и, хоть она никогда не признается в этом Стивену, у нее было чувство, будто он сорвал корку с раны и теперь она болезненно кровоточит.

Зал, заполненный возбужденной публикой, набравшейся "Тингла" и шампанского, гудел от предвкушения. Муслиновая ткань на стенах вспыхивала молниями, когда гости Белари, в искрящихся шелках, увешанные сверкающим золотом, шумно веселились, перемещаясь по комнате яркими группами, то сходились вместе, беседуя, то со смехом расходились, чтобы обойти по кругу всех присутствующих.

Лидия плавно скользила между гостей, ее бледная кожа и прозрачное платье на фоне кричащих красок и чрезмерной роскоши казались островком непритязательности. Кое-кто из гостей с любопытством поглядывал на нее – необычную девочку, бродившую среди них, пока все развлекались. Но они тут же забывали о ней. Всего-навсего еще одно существо Белари, может и любопытное с виду, но не представляющее никакой ценности. Внимание гостей всегда переключалось на какие-то, как им казалось, более важные разговоры, что велись вокруг. Лидия улыбнулась. "Очень скоро, – подумала она, – вы узнаете, кто я". Она прижалась к стене, недалеко от стола, ломившегося от закусок, на котором возвышались горы из тонких сэндвичей, кусочков мяса, стояли блюда с сочной клубникой.

Лидия обвела взглядом толпу. Сестра Ния, одетая в такое же прозрачное платье, находилась в другом конце комнаты. Белари стояла в окружении знаменитостей и сеньоров поместий, в зеленом платье, под цвет глаз. Она улыбалась, явно чувствуя себя непринужденно, пусть даже без ставшего уже привычным бронежилета.

Вернон незаметно подошел к Белари сзади и погладил ее по плечу. Лидия видела, как хозяйка вздрогнула и напряглась от прикосновения Веира. Неужели он не заметил? А может, он из тех людей, что получают удовольствие оттого, что внушают людям отвращение? Белари улыбнулась ему, вновь овладев своими чувствами.

Лидия взяла маленькую тарелочку с мясом со стола. Мясо, политое сверху восстановленной малиной, было сладким на вкус. Белари любила все сладкое, вот и сейчас в конце стола она ела клубнику, беседуя с исполнительным директором "Пендант энтертейнмент". Пристрастие к сладкому – еще один побочный эффект употребления "Тингла".

Белари заметила Лидию и подвела Вернона Веира к ней.

– Тебе нравится это мясо? – спросила она с легкой улыбкой.

Лидия кивнула, аккуратно дожевывая. Улыбка Белари стала шире.

– Ничего удивительного. У тебя есть вкус к хорошим продуктам. – Ее лицо горело от "Тингла". Лидия порадовалась, что кругом были люди. Когда Белари принимала слишком много "Тингла", то ее охватывали сумасбродные желания. Однажды она натерла тела сестер клубникой, так что их бледная кожа стала красной от сока, а потом, возбудившись из-за чрезмерной дозы, заставила Лидию языком слизывать сок с тела Нии, а Нию – проделать языком то же самое со своей сестрой; Белари же наблюдала за ними, наслаждаясь таким декадентским зрелищем.

Белари выбрала ягоду клубники и предложила ее Лидии: