– «Пора, пора!» —

Фарфоровые розы

В рой серебра

С могилы их зовут.

– «Пора, пора!»

Стоят, как дым, березы.

Ветра, как дым,

Седым порывом рвут.

Играет прах;

Бряцает взмах кадила…

Рой серебра,

Осолнечная брызнь…

Над нами – глаз —

Лазоревая сила!

Над нами, в нас —

Невидимая жизнь!

Тебе гремел – и горный гром Синая;

Тебе явился бог…

Ты нас будил: твоя рука сквозная

Приподымала рог.

Как столб метельный, взвившийся воздушно

Из бури снеговой, —

Не раз взлетал над чернью равнодушной

Огромный голос твой.

Стою, осыпан белокрылой, свежей,

Серебряной пургой…

Мне сны твои, – здесь, над могилой, – те же,

Учитель дорогой!

Лазурные, невидимые силы

Над родиной – взойдут!

Пускай ветра венок с твоей могилы

С протяжным стоном рвут.

И тот же клич тысячелетней злобы,

Как бич, взметает мгла…

Ночь белые, атласные сугробы

На гробы намела.

Я слушаю слетающие звуки:

Вздыхая мне венком,

Бросая тень, мне простирая руки

Над красным фонарьком,

Твой бедный крест, – здесь, под седой березой, —

Из бледной бездны лет, —

О камень бьет фарфоровою розой:

«О Друг, – разлуки нет!»

И бледных лент муаровые складки.

Как крылья, разовьет:

Спокойно почивай: огонь твоей лампадки

Мне сумрак разорвет.

Над одуванным бережком

Жарой струит: переливает:

Пушинки легкие летком

В летениик белый улетают.

Вскипит зеленый лепетай,

Ветвистым лапником присвистнет;

Звепеньем комариных стай

Густой ознойный воздух виснет, —

Над пересушенным листом

И над муругим мухомором…

В полях пройдет пустым винтом;

Дохнет: полуденным измором.

Высокий вихорь пылевой,

Народ ругая, но… не очень, —

Густой, косматый головой

Взвивает чернохохлый клочень;

Затеяв дутый пустопляс,

Заколобродит по дорогам,

Задует мутью в рот и в глаз;

И – разрывается над логом.

Тропой обрывистой меня

Из дня уводит в прелый тинник —

Глухая, хрусткая лазня

Сквозь сухорукий хворостинник;

Журчит железистый ржавец;

И – моховатое болото,

Где из гнезда шипит птенец, —

Слепой, бесперый, желторотый;

И там, где травы – ползунки,

Где в жар пересыхают броды,

Там – сероперые чирки;

И – пестроперые удоды.

Уже слезливые кусты —

Алмазноглазы, сыры, сыты;

Уже с небесной высоты

Слезятся в вечер лазулиты.[20]

И молний миглая игра

Очнется к ночи; месяц – льдинка…

И – ночи первая пора…

И – неба первая звездинка.

И ночи, и дни

Как в туманах…

Встал

Алый, коралловый

Рог!

Я – устал,

Изнемог;

Ноги – в ранах…

Лай психи…

Огни…

Город – гроб…

Иглы терний —

Рвут лоб.

Свете тихий,

Вечерний!

Гарь

Стелет волокна;

Фонарь

Поднимаю на окна

– «Откройте —

Мне двери!

Омойте —

Мне ноги!»

И жути,

И муть…

Точно звери

В берлоге

– «Я —

Светоч!..»

– «Я —

Двери!»

– «Я —

Путь!»