«В молчаньи забывшейся ночи...»
В молчаньи забывшейся ночи
Уснул я при бледной Луне,
И странно-знакомые очи
Во сне наклонялись ко мне.
И странно-печальные речи
Я слышал смущенной душой,
И знал, что дождался я встречи
С родной, отдаленно-чужой.
И вот белоснежные крылья
Растут и дрожат в полусне,
И плавно, легко, без усилья,
Мы близимся к бледной Луне.
И чье-то остывшее тело
Внизу разглядеть я хочу.
Но нет для бессмертья предела,
Я выше, все выше лечу!
«Не буди воспоминаний. Не волнуй меня...»
Не буди воспоминаний. Не волнуй меня.
Мне отраден мрак полночный. Страшен светоч дня.
Был и я когда-то счастлив. Верил и любил.
Но когда и где, не помню. Все теперь забыл.
С кем я жизнь свою размыкал? И зачем, зачем?
Сам не знаю. В сердце пусто. Ум бессильный нем.
Дождь струится беспощадный. Ветер бьет в окно.
Смех беспечный стих и замер – далеко, давно.
Для чего ж ты вновь со мною, позабытый друг?
Точно тень, встаешь и манишь. Но темно вокруг.
Мне не нужен запоздалый, горький твой привет.
Не хочу из тьмы могильной выходить на свет.
Нет в душе ни дум, ни звуков. Нет в глазах огня.
Тише, тише. Засыпаю. Не буди меня.
Триолеты
Твоя застенчивая нежность —
В земле сокрытый водопад,
В ней страсти дремлющей безбрежность.
Твоя застенчивая нежность —
Растущей тучи безмятежность,
Цветов несмятых аромат.
Твоя застенчивая нежность —
Готовый вспыхнуть водопад.
Немая царственная вечность
Для нас зажгла свои огни,
Любви блаженства и беспечность.
Немая царственная вечность
Нас увлекает в бесконечность,
И в целом мире – мы одни:
Немая царственная вечность
Для нас зажгла свои огни.
Любви цветок необычайный,
Зачем так рано ты поблек!
Твое рожденье было тайной,
Любви цветок необычайный,
Ты мне блеснул мечтой случайной,
И я, как прежде, одинок.
Любви цветок необычайный,
Зачем так рано ты поблек!
Ты промелькнула, как виденье,
О, юность быстрая моя,
Одно сплошное заблужденье!
Ты промелькнула, как виденье,
И мне осталось сожаленье,
И поздней мудрости змея.
Ты промелькнула, как виденье,
О, юность быстрая моя!
Русалки
Мы знаем страсть, но страсти не подвластны.
Красою наших душ и наших тел нагих
Мы только будим страсть в других,
А сами холодно-бесстрастны.
Любя любовь, бессильны мы любить.
Мы дразним и зовем, мы вводим в заблужденье,
Чтобы напиток охлажденья
За знойной вспышкой жадно пить.
Наш взгляд глубок и чист, как у ребенка.
Мы ищем Красоты и мир для нас красив,
Когда, безумца погубив,
Смеемся весело и звонко.
И как светла изменчивая даль,
Когда любовь и смерть мы заключим в объятье,
Как сладок этот стон проклятья,
Любви предсмертная печаль!
Поздно
Два сонета
1
О, если б кто-нибудь любил меня, как ты,
В те дни далекие предчувствий и печали,
Когда я полон был дыханьем красоты,
И гимны ангелов заоблачных звучали.
На думы тайные мне тучки отвечали,
Луна сочувственно глядела с высоты,
Но струны лучшие в душе моей молчали,
И призрак женщины смутил мои мечты.
И призрак женщины склонялся надо мною.
Я жаждал счастия. Но призрак изменял.
И много дней прошло. Ты встретилась со мною.
Я полюбил тебя. Но точно бурный вал,
Предвестник гибели, какой-то голос грозно
Гремит насмешкою и вторит: «Поздно! Поздно!»
2
С неверным спутником – непрочным челноком —
Пристал я к берегу и ждал успокоенья.
Увы, я опоздал, застигнут был врагом:
Гремучий вал скользил, дрожал от нетерпенья.
Прилива жадного кипучее волненье
Окутало меня. За легким ветерком
Нахлынула гроза, и силою теченья
Я схвачен, унесен, лежу на дне морском.
Я в Море утонул. Теперь моя стихия —
Холодная вода, безмолвие, и мгла.
Вокруг меня кишат чудовища морские.
Постелью служит мне подводная скала,
Подводные цветы цветут без аромата.
И к звездам нет пути, и к Солнцу нет возврата.