— Думаю, что вы правы.

— Ну конечно, я прав. Ты многое заподозрила.

Подозрение отвратительно… Очень часто оно искажает правду, и она кажется ужасней, чем в действительности. Ты догадалась, в чем заключалась болезнь Аннабелинды и что врач, приглашенный мадам Рошер, обнаружил это. Можешь вообразить ужас этой достойной дамы, когда она узнала, что приключилось с одной из ее учениц. Но она мудрая женщина. Поскольку Аннабелинда моя внучка, она послала за мной. Она понимала, что при таких маленьких затруднениях может положиться на меня.

Я кивнула. Я представляла себе все именно так.

— Аннабелинда развлекалась с одним из садовников, — продолжал Жан-Паскаль. — Последнее чрезвычайно расстроило мадам Рошер, но я указал ей, что результат оказался бы тем же самым, какое бы социальное положение ни занимал в данном случае мужчина, и что здравый смысл должен помочь нам не давать воли нашему негодованию. Прежде всего необходимо было увезти Аннабелинду из школы. Мы больше не могли оставлять ее там.

Поползли бы слухи. Так как мы не могли допустить, чтобы наши соседи узнали о безрассудстве моей внучки, ее увезли в клинику, где о ней позаботились.

— В Бергераке, — сказала я.

На мгновенье мои слова ошеломили Жана-Паскаля, потом он сказал:

— Я вижу, что ты осведомлена и об этом. Как ты узнала?

— Аннабелинда обмолвилась, что была там.

— Ей надо вести себя осторожнее. Это в высшей степени надежное место. Я знаком с его владелицей. Она само благоразумие. Поэтому Аннабелинду отправили туда, а потом, разумеется, возникла проблема найти семью для ребенка.

— Все сложилось для вас очень удачно, — сказала я. — В одном я уверена. Мадам Плантен будет очень хорошей матерью.

— Мадам Рошер уверила меня в этом. Не думаешь же ты, что я отдал своего правнука людям, которые могли бы плохо к нему относиться?

— Но вы были готовы поручить его заботам чужих людей?

— Я чувствую нотку критицизма. Милая Люсинда, мог ли я оставить его здесь? Усыновить ребенка в моем возрасте? Я должен думать об Аннабелинде. Что ожидало бы ее, стань это происшествие известным? Ее заклеймили бы как падшую женщину до того, как у нее появилась бы возможность показать, чего она стоит. Она никогда бы не вышла замуж за человека, занимающего подобающее положение.

— Она могла бы встретить того, кто полюбит ее, и не расставаться со своим ребенком.

Жан-Паскаль наклонился ко мне и слегка поцеловал в голову.

— Дорогая Люсинда, ты смотришь на мир глазами невинности. Очаровательно, весьма очаровательно! Но жизнь не такова. Я хочу, чтобы у Аннабелинды все сложилось наилучшим образом.

Она очень красивая и привлекательная девушка.

Мне ненавистна мысль, что ее шансы могли с самого начала быть сведены к нулю.

— А как же ребенок? — спросила я.

— Он вырастет в хорошей семье. Ты сама это сказала. Но признаюсь, мне немного не по себе, что он будет находиться так близко от школы.

— Вы думаете, что Аннабелинда узнает своего сына?

— Все младенцы на одно лицо. Они появляются на свет похожие на морщинистых стариков, и через несколько недель становятся пухлыми и красивыми. Но ты понимаешь, насколько мы должны быть осторожны. Ты видишь, как случайное совпадение способно спутать все планы. Твое знакомство с этой доброй женщиной, то, что ты увидела эту бумагу. Кто мог бы предположить, что это случится? А ведь все так просто, так естественно. Помня о тебе, я не был уверен, что ребенка разумно помещать настолько близко от школы. Но мадам Рошер так хорошо охарактеризовала эту женщину, которая, разумеется, не имеет ни малейшего представления, откуда привезли ребенка.

— Вам пришлось приложить столько усилий, чтобы организовать все это для Аннабелинды, — сказала я.

— Ради Аннабелинды и чести семьи, — ответил Жан-Паскаль. — Это много значит для таких, как я. Возможно, мы слишком горды и немного надменны. Боже мой, ведь мы должны были извлечь хороший урок уже много лет назад. Но кто когда-нибудь учился на ошибках? Небольшой урок, возможно, но редко серьезные выводы. Ну, теперь ты знаешь, что произошло, и я доверяюсь тебе. Этот инцидент необходимо предать забвению. Я пригляжу за тем, чтобы о ребенке хорошо заботились… чтобы он получил образование, когда придет время. Можно не беспокоиться о его будущем. И я прошу тебя, Люсинда, никогда никому не разглашать то, что ты узнала. Я глубоко уважаю твою порядочность и знаю, что могу положиться на тебя.

Аннабелинда своенравна… немного легкомысленна. В этом часть ее очарования. Пусть она не знает, что тебе все известно. Помоги ей поддерживать миф о ее болезни. И, пожалуйста, прошу тебя, не говори ей, что усыновленный Плантенами ребенок ее сын. Я могу положиться на тебя, правда, Люсинда?

— Я никому не скажу.

Жан-Паскаль сжал мне руку.

— Я доверяюсь тебе, — сказал он.

Потом мы несколько минут сидели молча, наблюдая за грациозным скольжением белых лебедей по озеру.

В сентябре, после летних каникул, мы вернулись в «Сосновый Бор». Прошел год с момента моего появления здесь, и я чувствовала, что стала значительно взрослее той наивной девочки, которая была тогда. Я многое узнала, и, хотя драматические события произошли не со мной, я достаточно близко соприкоснулась с ними и они произвели на меня глубокое впечатление.

Я думала о Жане-Паскале Бурдоне как о неком могущественном божестве, которое распоряжается человеческими судьбами… цинично, милостиво… и немного аморально. Но что бы делала без него Аннабелинда?

Я часто думала о ребенке, отданном на попечение Маргарет Плантен. Он никогда не узнает о своей матери и о тех проблемах, которые возникли из-за его появления на свет. О нем будут хорошо заботиться, в должное время он получит образование. Плантены будут регулярно снабжаться деньгами, не ведая, кто посылает их. Одним мощным ударом Жан-Паскаль изменил их жизни еще больше, чем судьбу Аннабелинды. Я не сомневалась, что со временем она убедит себя, будто этого эпизода в ее жизни никогда не было, в то время как Плантенам всегда будет напоминать о нем Эдуард.

Кэролайн сказала, что за каникулы я сильно изменилась.

— Ты выглядишь такой серьезной. Знаешь, иногда, когда я обращаюсь к тебе, ты молчишь. У тебя, что-то случилось во время каникул?

— Нет, все в порядке, — сказала я.

Аннабелинду в школе встретили с неким благоговейным ужасом. Все были убеждены, что ее, по выражению одной девочки, «вырвали из когтей смерти». А те, с которыми это случилось, возбуждали совершенно особый интерес.

Как я и ожидала, Аннабелинда использовала ситуацию в своих интересах. Теперь она действительно стала в школе заметной фигурой. У нее появилась собственная комната, и, хотя мадам Рошер относилась к ней теперь несколько прохладно и, думаю, настороженно, Аннабелинда не стала придавать этому значения. Она наслаждалась пребыванием в школе. «Вот таково бывает возмездие за грехи», — говорила я себе, чувствуя, что повторяю слова Жана-Паскаля.

Оказалось, что Аннабелинде легче забыть случившееся, чем мне, ведь мне о нем напоминал находившийся рядом ребенок.

Малыш очаровывал меня, и я не могла противиться желанию проходить мимо домика Плантенов на прогулках. Раньше я любила находиться в компании подруг, теперь же мне хотелось ускользнуть от них и пойти к коттеджу… одной. В теплые дни коляска почти всегда находилась в садике Плантенов.

Маргарет оправилась от своей трагедии, по-моему, в основном благодаря маленькому Эдуарду.

Она души не чаяла в ребенке и как-то сказала мне:

— Жаке тоже начинает любить его. Сначала ему это было трудно. Он хотел собственного сына.

Но Эдуард так мил. Только посмотрите на этого ангелочка.

Иногда я держала малыша на коленях. Я искала в нем сходство с его родителями. Но не находила.

Он был такой же, как все младенцы.

Иногда я шла в садик Плантенов и садилась рядом с Эдуардом. Я смотрела на него, думая об Аннабелинде и Карле… о их тайных встречах в его коттедже, наверное, примерно таком же, как у Плантенов… Какой отважной была Аннабелинда!