Глава шестая

На свой рейс Лайон давным-давно опоздал, но вскоре должен был отправляться следующий. Купив билет, он добежал до стойки регистрации буквально в последний момент. Хорошо, что успел, иначе пришлось бы неизвестно сколько просидеть в аэропорту или лететь с промежуточной посадкой. Черт побери, подумал он с кривой усмешкой, а почему бы и нет? В последнее время аэропорты играли немаловажную роль в моей жизни.

Однако в данный момент единственным желанием Лайона было убраться отсюда как можно скорей и как можно дальше.

Ребенок, у Коры – ребенок! – эта мысль с трудом укладывалась в голове, но против увиденного собственными глазами, как говорится, «не попрешь». Ярко освещенная комната с детской кроваткой в углу. И спящий в ней ребенок. На какое-то мгновение время будто остановило свой бег. Лайон замер в неподвижности, Кора тоже. Затем у нее вырвался какой-то невнятный звук, почти стон, заставивший Лайона обернуться.

– У тебя есть ребенок, – промямлил он. Господи, неужели нельзя было придумать что-нибудь поумнее?

В это время ребенок проснулся и сел в кроватке, ухватившись за ограждающую решетку. Мальчик, машинально определил Лайон.

Какое-то время малыш молча смотрел на него широко открытыми, дымно-серыми глазами, как будто оценивая стоящего перед ним человека. Лайон тоже не мог оторвать от мальчика взгляда. У Коры сын! – крутилась в голове неотвязная мысль. Лицо ребенка исказилось гримасой плача. Бросившись вперед, Кора взяла его на руки.

– Фрэнки, – нежно сказала она, – все хорошо. Мама с тобой, мой мальчик. Не бойся.

Побледнев, Лайон отступил назад.

– Кора… – пробормотал он непослушным языком.

– Вон отсюда, – приказала Кора шепотом, в котором, однако, явно слышалась истерическая нотка.

Этого она могла бы и не говорить. Лайон ретировался так быстро, как только позволили ноги.

Это меняло все. Знать, что Кора принадлежит другому мужчине, а до этого, должно быть, принадлежала еще многим, уже было достаточным испытанием. Но у нее – ребенок. Ребенок, которого дал ей кто-то другой…

– Привет.

Встрепенувшись, Лайон увидел садящуюся в соседнее кресло женщину.

– Тут не занято? Я увидела, что сюда никто не садится, и решила…

– Нет, кажется, не занято. Она улыбнулась.

– Меня зовут Бриджит.

– Бриджит, – повторил Лайон. – Красивое имя. Приятный голос. Приятная внешность. – Он помолчал. – Дело в том, Бриджит, что вы зря потеряете время. Вряд ли я помогу вам провести его.

– Простите, не понимаю?

– Это долгая история, Бриджит, и я не в настроении ее рассказывать. Так что желаю приятного полета, но на меня не рассчитывайте. Как вам это понравилось?

Женщина вскочила на ноги.

– Вы просто псих!

Лайон горько рассмеялся.

– Да, – устало подтвердил он, отворачиваясь к иллюминатору, – и это тоже.

Когда Лайон добрался до места, была уже глубокая ночь, но его появление в доме через заднюю дверь не прошло незамеченным для Кончиты.

– Это я, Лайон, – поспешил сообщить он прежде, чем она успела поднять шум, могущий перебудить весь дом.

Сияя улыбкой, Кончита поспешила ему навстречу, чтобы заключить в объятия.

– Ты совсем не изменился с тех пор, – сказала она наконец, – вечно появляешься, когда все остальные уже лежат в постелях.

– А ты всегда защищала меня перед стариком, – улыбнулся Лайон и поцеловал ее в щеку. – Подумать только. Ты стала еще красивее, чем раньше.

– А ты все такой же врунишка, – ответила зардевшаяся Кончита. – Хочешь есть? Могу подогреть остатки ужина или сделать сандвич.

– Все что мне нужно, так это горячий душ и крепкий сон. Кто-нибудь еще приехал?

– Ты имеешь в виду братьев? Нет, Хескет и Остин прилетают завтра.

– Остин тоже? Прекрасно, – улыбнулся Лайон. – Склонившись, он вновь поцеловал домоправительницу в щеку. – Знаешь что, Кончита? Хорошо все-таки дома.

И это действительно было хорошо. А еще лучше ему стало утром, когда, войдя в столовую, Лайон увидел бросившуюся ему навстречу Глэдис.

– Лайон! – воскликнула та, широко раскрывая руки. – Кончита сказала мне о тебе. Когда ты приехал? Почему не разбудил меня? Правда хорошо, что Хескет с Остином тоже обещали быть сегодня?

– Погоди, погоди, слишком много вопросов. Дай мне хотя бы выпить кофе. Рад тебя видеть, дорогая.

– Как замечательно, что вы все снова соберетесь здесь. – Поцеловав его еще раз, Глэдис налила кофе в чашечки. – До самого последнего дня я в это не верила.

– Кто же из нас рискнул бы иметь после этого дело с тобой? – ухмыльнулся Лайон. – Ты недооцениваешь свои возможности.

– Наверное, – Глэдис улыбнулась в ответ.

– Ты ведь одна из нас. Я никогда не забывал этого.

– Я тоже. Хотя, если вспомнить все неприятности, которые вы мне доставили…

– Ты все-таки была девчонкой.

– Тонкое замечание. – Глэдис состроила гримасу. – Однако через шесть месяцев после приезда сюда я могла скакать на лошади и переплывать реку на хуже вас.

– Да. Но ты все равно оставалась девчонкой.

– Слава Богу, что даже такие три идиота, как вы, в конце концов поняли: среди женщин тоже попадаются стоящие внимания.

Улыбка Лайона завяла.

– Разве что только ты. Брови Глэдис поползли вверх.

– Ого!

– Что «ого»?

– Это прозвучало довольно зловеще. Неужели у моего красавчика-брата неприятности с женщиной?

– У меня? – Отставив чашку, он положил на тарелку кусок яичницы. – Ты же меня знаешь, дорогая. Я меняю женщин как перчатки.

– Ты не ответил на мой вопрос.

Лайон тяжело вздохнул. Его сводная сестра могла быть настойчивой.

– Вряд ли это можно назвать неприятностями. Так, обычные житейские передряги.

– И что случилось? Неужели на этот раз как перчатку сменили тебя?

– Глэдди, дорогая, я могу понять твой интерес, однако…

– Однако не хочешь об этом говорить.

– Тут совершенно не о чем говорить. Сказал же, ничего особенного.

– Послушай, как ты совершенно справедливо заметил, я женщина и, может быть, сумею дать тебе полезный совет.

Лайон взглянул на сестру. Улыбка Глэдис выглядела совершенно невинной, но разве мог он рассказать ей о Коре. Да и что было рассказывать? «Знаешь, детка, есть одна женщина, с которой я однажды переспал, долго не видел и встретил снова только недели две назад. Вся беда в том, что меня неудержимо тянет к ней, а ее – ко мне, хотя мы недолюбливаем друг друга… Да, кстати, я только узнал, что у нее есть ребенок. Маленький мальчик с черными волосами и…»

– Лайон, – тронула его за рукав Глэдис. – У тебя такой вид, будто ты увидел привидение.

– Ничего подобного! Со мной все в порядке. – Он деланно улыбнулся. – Просто в последнее время жизнь пошла какая-то суматошная. Пару дней с тобой, Хескетом и Остином приведут меня в порядок.

– Поразительно! – раздался протяжный голос. – И почему это мои отпрыски даже не считают себя обязанными представиться своему отцу?

Обернувшись, Лайон увидел стоящего в дверях высокого и по-прежнему стройного Джекоба Кинга.

– Отец, – вежливо сказал он, – рад тебя видеть.

– Все это дерьмо собачье. – Джекоб ухмыльнулся.

И действительно дерьмо, подумал Лайон. Некоторые вещи не меняются, потому что вообще не могут измениться.

К прибытию Хескета Лайон чувствовал себя почти как в старые добрые времена. Чего никак нельзя было сказать о Хескете, весьма болезненно воспринявшем дежурную шутку Лайона насчет его любвеобильности.

– Что ты имеешь в виду? – взвился он, что в былые годы обычно являлось прелюдией к потасовке.

Но в этом, однако, времена тоже изменились. Вместо того чтобы сбить его с ног, Хескет лишь тяжело вздохнул, пробормотал извинение, и братья поспешили обратить инцидент в шутку. По крайней мере, Хескет. Лайон лишь ему подыгрывал по мере возможностей. Что-то беспокоило его старшего брата, что-то, скорее всего, связанное с женщиной, однако говорить об этом Хескет не желал, и это можно было понять. Что толку обсуждать подобные проблемы, если логичных путей их разрешения в природе не существует? Женщины напоминали головоломку, ключ к решению которой утерян. Стоит только решить, что ты научился понимать их, как тут же осознаешь: это совсем не так.