И вот в одно прекрасное утро английский археолог в страшном возбуждении позвал десятника, чтобы тот помог ему очистить от песка некий древний предмет, который он отыскал. Десятник завопил от восторга. Эфенди нашел чудесную статуэтку времен XVIII династии. Остальные феллахи столпились вокруг. Они образовали целую процессию и с песнями и криками понесли статую к гостинице. Воодушевленный этим успехом, археолог продолжал раскопки и, хотя больше не нашел ничего значительного, все же был доволен. Только многие годы спустя некоторое несоответствие головного убора статуи позволило выяснить, что это была подделка, специально зарытая в песок, чтобы англичанин ее нашел.

Обычаи и религиозные верования, унаследованные от древних египтян, все еще живы среди этих людей, так же как отдельные слова древнего языка, которые не услышишь больше нигде в Египте. Например, во времена фараонов считалось, что горная вершина, возвышающаяся над некрополем, была обиталищем богини Меретсегрет, «Той, которая любит молчание». Ее ужасно боялись местные жители, и, возможно, у нее было святилище на противоположном склоне горы. Сегодня на вершине стоит мусульманская гробница, но жители до сих пор оставляют там свои дары, хотя мусульманская религия и не признает жертвоприношений. Народ следует древней традиции: по-прежнему приносит жертвы Западной Вершине.

В жизни местных египтян большую роль играет музыка. Они живут среди останков своих предков, и можно предположить, что им свойственны печаль и меланхолия. Но все обстоит иначе. У них есть песни на все случаи жизни, и в основном это веселые, радостные песни. Это песни весны и урожая, любовные и праздничные песни. Они — отзвуки далекого прошлого, которое все еще живет здесь. Вот песня урожая. Она начинается такими словами:

В гробнице Менены, похороненного три тысячи лет назад, над росписью с изображениями мужчин и женщин на полях во время уборки начертаны слова песни урожая:

Служба древностей строжайше запретила всякие раскопки, помимо тех, на которые выдаются специальные лицензии, и сегодня, по-видимому, это решенная проблема. Охрана некрополя постоянно патрулирует весь район, находящийся под пристальным наблюдением инспектора и его помощников. Однако и теперь жители Эль-Гурны иной раз ухитряются обходить закон. Служба древностей пришла к выводу, что единственный способ предотвратить дальнейшие ограбления — это выселить жителей из их старых домов у подножия горной цепи, чтобы в некрополе остались только сторожа. Когда мы были в Луксоре, власти практически заканчивали строительство новой образцовой деревни для жителей Эль-Гурны на безопасном расстоянии от древних гробниц.

— И все же, — с улыбкой сказал на прощание Гонейм, — когда мы переселим людей из их глинобитных лачуг на склоне холмов в современные дома на равнине, я затрудняюсь сказать, обрадует меня это или огорчит. Древности будут в гораздо большей безопасности, когда эти мошенники уберутся отсюда, но с их уходом оборвется последнее звено, соединяющее нас с трехтысячелетним прошлым, и некрополь поистине превратится в город мертвых.

В 1817 г., закончив обследование Долины царей, Бельцони писал: «По моему твердому убеждению, в Бибан-аль-Мулуке после моих последних открытий уже не осталось неизвестных гробниц. Прежде чем покинуть это место, я приложил все усилия, чтобы найти хотя бы еще одну гробницу, но не достиг успеха».

Позднее многие археологи вели раскопки в Долине царей: Шампольон, Бертон, Розеллини, Раулинсон, Лепсиус и другие. И они тоже пришли к выводу, что Долина уже вся изучена. Однако в 1898 г. Лорэ нашел в Долине великолепную гробницу Аменхотепа II со множеством царских мумий. Это обнадежило других археологов: значит, здесь еще можно найти неизвестные гробницы. Богатые коллекционеры заинтересовались египтологией и обратились к египетскому правительству за концессиями на раскопки. В 1902 г. такую концессию получил американец Теодор М. Дэвис. Он предоставил средства, однако все работы велись под наблюдением Службы древностей. Руководили раскопками Артур Вейгалл, Эдвард Айртон, Дж. М. Квибелл и один энергичный молодой человек по имени Говард Картер.

Картер пришел в египтологию довольно любопытным путем. Его отец был профессиональным художником-анималистом (искусство, процветавшее в викторианскую эпоху, когда сотни людей стремились увековечить своих домашних любимцев). От отца юный Картер унаследовал талант рисовальщика. В 1891 г. на него обратил внимание профессор Перси Ньюберри, только что вернувшийся из Египта с кипой карандашных прорисовок из гробниц Бени-Хасана. Картер проработал три месяца в Британском музее, обводя эти прорисовки тушью. Он так хорошо справился со своей задачей, что на следующий год Фонд изучения Египта решил послать его вместе с профессором Ньюберри в Египет. Последующие восемь лет Картер целиком посвятил египтологии. Первые свои раскопки он вел под руководством Питри. Затем работал рисовальщиком в археологических экспедициях Ньюберри. А когда в 1899 г. директором Службы древностей в Египте вторично стал Масперо, он назначил Картера главным инспектором Службы древностей Верхнего Египта и Нубии со штаб-квартирой в Фивах.

Именно в этот период он принял участие в раскопках экспедиции Дэвиса, обнаружившей в 1903 г. гробницу Тутмоса IV. В последующие годы Вейгалл, Айртон и Дэвис нашли другие гробницы, в частности гробницу принца Иуйи и его жены Туи, где обнаружили колесницы и погребальную утварь в прекрасном состоянии. В 1907 г. Айртон и Дэвис открыли маленькую гробницу с фрагментами большого деревянного позолоченного гроба с именем царицы Тии, жены Аменхотепа III. Там же оказался поврежденный царский гроб с мумией молодого человека. В то время это вызвало сенсацию, потому что многие решили, будто это тело Эхнатона, «фараона-еретика», как его называли, сына Аменхотепа III и Тии. Однако более поздние исследования, проведенные в основном Р. Энгельбахом, показали, что, по всей вероятности, это тело не Эхнатона, а его сводного брата Сменхкара.

В том же году в Египет прибыл лорд Карнарвон, и началось его содружество с египетской археологией, которое закончилось великим открытием.

Лорд Карнарвон решил для поправки здоровья (после автомобильной катастрофы) провести зиму в Луксоре. Подобно многим богатым путешественникам, он заинтересовался Древним Египтом и, прослышав о находках в Фивах, сам добился разрешения на раскопки, хотя и не в Долине царей, где имел концессию Теодор Дэвис.

«После того как Карнарвон завершил самостоятельно первый короткий сезон, — пишет профессор Ньюберри, — Масперо предупредил, что, если ему будет дано новое разрешение на раскопки, ему следует привлечь к работе опытного археолога, и порекомендовал Картера». Так началось сотрудничество Картера и Карнарвона, которое продолжалось многие годы.

Тем временем неутомимый Дэвис и его помощники продолжали исследовать Бибан-аль-Мулук, пока, наконец, в 1914 г., после двенадцати сезопов раскопок, не пришли к выводу, что новых гробниц там больше нет. Карнарвон вместе с Картером долго ждали возможности провести раскопки в Долине царей и сразу же перевели на себя концессию Дэвиса, хотя Масперо, который подписывал разрешение, тоже был уверен, что это место полностью исследовано. Из-за первой мировой войны Картер смог приступить к серьезным изысканиям только в 1917 г. Чарльз Брэстед опубликовал в написанной им биографии своего отца профессора Джемса Брэстеда интересную заметку о методах работы Картера: «Для полной уверенности, что ни один квадратный дюйм поверхности (Долины царей) не останется необследованным, Картер вычертил крупномасштабную карту Долины и разделил ее на удобные для работы участки. По мере того как он изучал очередной участок и убеждался, что там нет ничего ценного, он зачеркивал на карте соответствующую клетку».