Бельцони нашел гробницу пустой, так же как и арабы, опередившие его на много столетий. Однако его раскопки, измерения и описания уцелевших проходов представляли для египтологов немалую ценность. Что касается костей из саркофага, то Бельцони вначале думал, что это остатки человеческого скелета. Однако, как он сам объясняет: «Когда их отослали в Лондон, оказалось, что это бычьи кости. Некоторые самодовольные личности, для которых возможность сострить важнее исторической истины, не нашли ничего умнее, как окрестить эти кости говяяльими, просто так, шутки ради. Что ж, это говорит об их вкусе и понимании древнего мира».

На этом выпаде, под занавес, против его извечных противников мы покидаем сеньора Бельцони. Впрочем, нам еще предстоит с ним встретиться вновь в Долине царских гробниц в Фивах.

После него пришли полковпик Виз и Говард Перринг, одержимые исследователи, которые изучили, измерили и зарисовали многие пирамиды. Затем немецкий ученый Лепсиус, создатель «теории наращения», согласно которой каждый фараон ежегодно надстраивал свою пирамиду на определенную высоту, следовательно, чем больше пирамида, тем дольше царствовал фараон, и наоборот. Но кроме этой, давно уже отброшенной теории существовали и другие фантастические измышления людей, которых влекли к себе пирамиды Гизе: будто бы это обсерватории, храмы, зернохранилища, эталоны стандартных мер — все что угодно, но только не гробницы! Все эти бессмыслицы развеял прахом и в то же время открыл нам истинное чудо пирамид один человек — сэр Флиндерс Питри. И сделал он это не путем догадок и абстрактных рассуждений, а на основе научных измерений и точного математического расчета.

Он провел в Гизе три рабочих сезона, с 1880 по 1882 г., изучил каждый дюйм некрополя, тщательно определил ориентировку пирамид и измерил все их детали, снаруяш и внутри, с помощью самых совершенных измерительных инструментов, доступных в то время. Результаты Питри опубликовал в книге «Пирамиды и храмы Гизе», которая остается одним из основополагающих трудов на эту тему, хотя с тех пор и были проведены более точные измерения.

Поражает своим совершенством ориентировка Большой пирамиды. Четыре ее стороны длиной более 700 футов каждая смотрят почти точно на север, юг, восток и запад. Они ориентированы так безупречно, что по ним, право же, мояшо выверять компас. В 1925 г. мистер С. Г. Коул из Топографического департамента Египетского правительства, пользуясь более точными инструментами, чем Питри, определил ошибки в ориентировке сторон Большой пирамиды так:

Таким образом, максимальная ошибка в ориентировке составляет всего 5'30˝, т. е. чуть больше одной двенадцатой градуса! А для южной стороны — всего одну тридцатую градуса.

Какие же великолепные инженеры спроектировали и воздвигли это гигантское сооружение с такой точностью? И как они это сделали? Остается только удивляться. Древние египтяне не знали магнитного компаса. Они, конечно, могли примерно определить восток и запад по наблюдениям за солнцем в дни равноденствия, но, по словам И. Е. С. Эдвардса («Пирамиды Египта»), «конечная ошибка… могла бы быть гораздо больше, чем это обнаружено по крайней мере в двух главных пирамидах Гизе…»

Эдварде полагает, что строители пирамид могли определить стороны света, наблюдая за положением звезды в северной части неба в момент ее восхода и захода.

Представьте себе, например, воткнутый в землю вертикальный стержень, окруженный на некотором расстоянии низкой стеной с абсолютно горизонтальным верхним срезом. У стержня стоит человек, а у стены, внутри нее, другой. На северном небосводе выбрана для наблюдений яркая звезда. Когда человек у стены замечает ее, он предупреждает того, кто стоит у стержня. Как только звезда появляется над краем стены, первый наблюдатель смотрит на нее через стержень, отмечает ее положение, а второй делает метку на стене. Звезда пересекает небосвод, и когда она заходит через двенадцать часов за край стены, тот же процесс повторяется, и на стену наносят вторую метку. Для большей точности такие наблюдения проводят множество раз. Затем прочерчивают линии от стержня к меткам, по земле. (Для точности применяют плотницкий отвес.) Разделив пополам угол между линиями, наблюдатели получают среднюю линию, указывающую север и юг. Две другие кардинальные точки можно получить, проведя еще одну линию, под прямым углом к первой. Это, разумеется, упрощенное объяснение, но оно показывает, каким образом могли быть ориентированы пирамиды по сторонам света.

Питри тщательно изучил облицовочные плиты, которые некогда покрывали всю пирамиду. Некоторые из них, у основания, все еще стоят на своих местах. Чистота их обработки поистине невероятна!

Египетские строители пользовались бронзовыми инструментами. Вставные резцы и зубья могли быть из берилла, топаза, хризоберилла, сапфира или кристаллов корунда. Для распиливания камней они употребляли большие бронзовые пилы с вставными зубьями. В некоторых местах, например на гранитном саркофаге Хеопса, отчетливо видны следы таких пил. Сворачивая пилу в кольцо, египтяне путем ее вращения могли вырезать круглые отверстия. Для обработки более мелких предметов режущий инструмент устанавливали неподвижно, а сам предмет вращали. Питри говорит: «По-видимому, во времена IV династии токарный станок был так же привычен, как в нашей современной мастерской».

Некоторые великолепные диоритовые кубки явно выточены на токарном станке. В ручной обработке они бы не могли быть такими аккуратными. Несмотря на обилие найденных резцов и долот, до сих пор не удалось обнаружить ни одной пилы или сверла со вставными зубьями из драгоценных камней. Но это и не удивительно! Ценность их была велика, и их тщательно оберегали, а по мере износа оправы драгоценные камни вынимали и вставляли в новый инструмент.

Большую часть известняковых блоков, из которых построены пирамиды, добывали в каменоломнях на Моккатамских холмах, на противоположном берегу Нила, и переправляли на баржах в периоды разливов. Гранит для облицовки галерей, погребальных покоев и для запирающих скользящих плит привозили из Асуана (Верхний Египет). Исследования Питри подтвердили рассказ Геродота о том, как каменные блоки поднимали и устанавливали на место.

Когда укладывали ряд блоков, к нему подводили длинную пологую насыпь из камней и земли, по которой втаскивали блоки для следующего ряда. Когда заканчивали укладку этого ряда, насыпь поднимали до нужного уровня, причем наклон ее оставался прежним. Таким образом, по мере продвижения работ эта насыпь становилась все длиннее и длиннее.

Тяжелые, многотонные блоки устанавливали на место с помощью рычагов, тех самых «механизмов из коротких деревянных брусьев», о которых рассказывал Геродот. Судя по настенным росписям, египтяне не знали механизмов более сложных, чем рычаги, катки и наклонные плоскости. Даже самые крупные блоки Большой пирамиды, 56 плит перекрытия над Погребальным покоем Хеопса, можно было поднять с помощью рычагов, хотя каждая из них весила 54 тонны. Питри описал способ, которым, очевидно, пользовались египтяне. Каменный блок сначала с одной стороны приподнимали ломами и подсовывали под него ряд брусьев, а затем то же самое делали с другой. Потом возвращались к первой стороне и подкладывали второй поперечный ряд брусьев. Операция повторялась до тех пор, пока блок не оказывался на нужной высоте.

«Никакая другая система, — пишет Питри, — не могла бы позволить людям поднять такую массу с помощью одних ломов и рычагов». По его расчетам, приподнять ломами край одной плиты перекрытия могли десять человек, а шесть таких бригад могли установить на место все 56 многотонных плит всего за один год. В пирамиде были найдены куски медных листов, которые подкладывали под каменные блоки, чтобы ломом не выкрошить известняк.