Сашка закрыл глаза. А Рат вдруг увидел, как очень обыденно и как-то нестрашно из левого глаза хунхуза проклюнулось алое остриё. С него скатилась и упала на траву между мальчишками капля. Не выпуская ножа, хунхуз тяжело упал поперёк Сашки, который мучительно содрогнулся. Двое других уже лежали возле костра, над их спинами прямо и неподвижно белели перья на длинных древках стрел.

- Что за… чёрт? - выдохнул Рат и задохнулся от страха едва ли не большего, чем испытанный ранее.

Там, где кончался огонь костра и начиналась таёжная тьма, стояла бесформенная высокая фигура. Алые отблески роились на неё, словно невиданные насекомые. Не выдержав напряжения, Рат мигнул - на долю секунды. Но, когда он открыл глаза, возле неподвижных кустов уже никого не было…

…Егор перепугал Рата и Сашку до полусмерти. Они и без того находились в полуистеричном состоянии, их мучила боль от ожогов - мальчишки кромсали подобранным но-жом верёвки, то и дело промахиваясь, озираясь и прислушиваясь - и вот тут-то появился решительно настроенный Егор. Приполз с ножом Сашки (который тот оставил остальным), настроенный на нешуточную схватку, с таким шумом, что китайцы точно услышали бы… не будь они мёртвыми, как пни. Даже мертвее.

Здорово перетрусили все. Потом Сашка начал плакать навзрыд, следом за ним заплакал, как ни старался сдержаться, Рат. Сашка старался объяснить обалделому и тоже чуть не плачущему Егору, как ему было страшно и больно. Рат в промежутках между рыданиями твердил, что он убил четырёх человек. Егор еле вырвался от них, сказав, что сейчас, скоро, приведёт сюда девчонок. Точнее - они со Светкой принесут Ксанку…

…Когда через два с лишним часа Егор с болтающимся на груди карабином и торопящая его Светка притащили на носилках Ксанку, костёр всё ещё горел. Прямо возле трупов китайцев каменным сном спали, обняв друг друга и вцепившись в карабины, Рат и Сашка, перемазанные кровью, копотью, а лица - ещё и грязью от копоти и слёз. Их с трудом удалось растащить, причём девчонки тоже начали реветь, когда увидели кровоточащую рану на голове Рата, его обожжённые ступни, дырку от пули в руке Сашки, вздувшиеся ожоги у него на груди… Так, хлюпая и не пытаясь даже отдохнуть, Светка под руково-дством Ксанки взялась хоть как-то помогать ребятам, но тут Егор притащил аптечку, и дело пошло веселей. Мальчишки стонали, но не просыпались.

А Егор, бродивший вокруг и собиравший разные вещи, вдруг остановился возле кустов и нагнулся. Он не был таким следопытом, как Рат. И разбирался в следах хуже Ксанки или даже Сашки. Но кое-что всё-таки усвоил.

Невозможно было понять, кто оставил эти следы на клочке мягкой земли - человек или зверь. Но он стоял тут на двух конечностях.

И почти наверняка он стрелял из лука в хунхузов. И как стрелял!

Почему-то Егору стало очень страшно. Он бросил взгляд в тайгу, по которой ещё недавно бегал туда-сюда в одиночку, ни о чём не думая, кроме друзей - и поспешил к костру, не в силах отделаться от ощущения взгляда в спину. Не злого, но холодного и оценивающего…

В этот момент он безоговорочно и свято поверил во все рассказы Рата о ТАЙГЕ.

Люди тайги

Спросонья Рату показалось, что всё это - продолжение сна, наполненного выстрелами, криками и беготнёй. Окружающее его напоминало кадры из фантастических боевиков - "Власть огня", "Крикуны", "Солдат", "Чёрная дыра" или ещё какой-нибудь из десятков голливудских "шедевров", которые все ругают и все смотрят. Светка и Егор - в камуф-ляжах и высоких ботинках, с болтающимися на ремнях карабинами - тащили куда-то труп, не выказывая при этом никаких чувств: "- Тяжёлый… - Погоди, я перехвачусь… - Блин, измазалась…" Ксанка возле носилок готовила еду из консервов. Сашка спал рядом, укрытый серым одеялом - таким же был укрыт и сам Рат. Вокруг валялись разбросанные вещи, банки… Ну точно - типичный бивак каких-нибудь партизан, воющих со всем миром на разорённой то ли инопланетянами, то ли неведомыми злыми силами планете… Рат ощутил, что голова у него перевязана, и ноги, кажется, тоже. Боль ещё была, но тупая, вполне те-рпимая.

"Неужели это всё сделали мы? - подумал Рат. - Мы их… убили. Я - убил."

Он прислушался к себе и понял, что не испытывает ни жалости, ни страха перед тем, что сделал, ни раскаянья. Эти хотели убить его и его друзей, его брата, его… его Свету. Они без малейших колебаний пытали двух мальчишек из-за золота. Они убили его отца и мать. Они были бандиты и воры. Получилось так, что погибли именно они - и значит это лишь то, что больше они никого не убьют, не будут пытать, не ограбят.

И только. Не о чем тут жалеть и нечему ужасаться. Всё остальное - досужий бред о добре и прощении, сказанный теми, кто не лежал связанный у костра, корчась от боли, причиняемой огнём в чужой безжалостной руке.

"Но прежним никто из нас уже не будет, - подумал Рат, садясь. - Даже я."

- Очнулся?! - Светка опрометью бросилась к нему, плюхнулась рядом и начала целовать, приговаривая: - Очнулся… очнулся… очнулся… очнулся…

- Не очнулся, а проснулся… - проворчал Рат. - Вы, я гляжу, уже притрофеились…

- А чего на них глядеть, - спокойно сказал Егор, подходя ближе.

- И то правда… - приподнялся Сашка. - Ух, как болит! - вырвалось у него.

- Вот что, - Рат взял быка за рога, отстранил Светку: - О том, что тут было - ни словечка. Никогда, никому, ни под каким французским соусом. Никаких хунхузов мы не видели в глаза. Карабины и барахло спрячем, когда ближе подойдём, так что наше рваньё не выбрасывайте, переодеваться ещё придётся.

- Почему?! - изумилась Светка. - Это же наша земля, а они…

- Да потому что, - Рат криво усмехнулся. - Вон, Сашка пояснит, он их программу слышал. Мы же и будем виноваты. Вплоть до колонии за групповое убийство мирных россиян китайской национальности.

- Да это же Россия! Мы русские! - растерянно воскликнула девчонка.

- А они россияне, это важнее. И вообще - для кого Россия, а для кого - федерация. Для кого русские, а для кого электорат… Дадут, как тем пацанам в Сургуте, которые наркокурьеров убили, лет по восемь-девять… Да всё это фигня… - Рат осторожно сел удобнее, потёр шрам на руке. - Я только одного не пойму. Где… останки мамы? Эта сволочь говорила - она убила и отца и маму…

- Ты только этого не понимаешь?! - удивился Егор. - Я лично вообще уже - ничего. На каком мы свете, что с нами происходит - не понимаю. Совсем. И не стремлюсь. Живу, как живётся… Ты лучше попробуй - ходить-то сможешь?

- Я всё смогу, - коротко ответил Рат…

…Но идти было тяжеловато. А тащить носилки - вообще мука. На первом же привале Рат уполз за ближайший валун и разулся. Ноги выглядели жутковато, и мальчишка понял, что ближайшие несколько дней придётся заставлять себя идти. Тащить-то его в любом случае не смогут, не Ксанку же бросать. Но к своим он вернулся ровным лёгким шагом, даже улыбаясь. Может быть, именно поэтому Светка поняла, как ему плохо. Она утащила Рата за кусты и спросила в лоб:

- Ноги?

- Семицветик, - сказал Рат, вызвав изумлённую и радостную улыбку на лице - не только на губах, именно на лице! - Светки, - ты молчи… Всё равно же никто ничем помочь не может, так чего волновать…

- Ратка, - Светка положила руки ему на плечи, - когда ты будешь в Москве учиться…

- Если поступлю, - перебил её Рат. Светка замотала головой:

- Ты поступишь. И генералом будешь ещё!

- Ох, Семицветик, не хочу я быть генералом… - сморщился Рат. - Офицером хочу. Как Россия - так и я… И вообще… - мальчишка на мигу умолк и прочитал:

- Когда стране твоей горестно -

Позорно иметь успех!.. Это я не помню, кто сказал, но правильно.

- Какой ты… - Светка только заморгала. - Как из кино. Такой… - она показала рукой что-то непонятное, но красивое. - Ну всё равно. Когда ты будешь учиться… можно я буду с тобой встречаться? - она заторопилась: - Только с тобой! Я больше ни на одного мальчишку не погляжу! Чем угодно клянусь! Рат, пожалуйста! Я на что угодно согласна, только с тобой…