Как опытный детектив, спустившись, Мэгги завернула за первый же угол и стала ждать. К счастью, через несколько минут ей стало понятно, что она либо благополучно избавилась от Брехта, либо он ее вовсе не преследовал. Теперь, отбросив все предосторожности, она смело направилась к ближайшей телефонной будке.

Как и предупреждал Трои, заговорил автоответчик.

— Вы звоните в стоматологическую клинику Балларда, — сказал приветливый женский голос и попросил оставить сообщение. Мэгги уже открыла рот, чтобы начать говорить, как в трубке послышался голос Троя.

— Мэгги! — кричал он, — ты жива? Что с тобой?

— Ну, для начала я поступила на работу.

— Послушай, все это плохо кончится, если ты… знаешь, я не хочу тебя пугать, но прошлой ночью, после того, как ты не позвонила в условленное время, я чуть не рехнулся.

— Изменились планы, — ответила она, — не у меня, у Чэннинга. — Выглядывая из кабинки, Мэгги торопливо рассказала ему о том, что произошло с тех пор, как она впервые приехала на Линкс-Бэй.

— Так где ты сейчас?

— На Пайк-маркет.

— Это близко, я могу быть там через…

— Я не одна. Дело в том, — взглянув на часы, Мэгги увидела, что у нее осталось пятнадцать минут, — что я должна снова встретиться с Чэннингом. Он сегодня берет меня в туннель.

— А потом?

— Не знаю. Пока я только поняла, что три дня в неделю должна буду работать здесь, в городе. В остальное время он будет давать мне разные задания.

Трои на другом конце провода молчал.

— Что-то не так?

— Я просто очень прошу тебя быть осторожной, — ответил Трои. — Очень осторожной.

Беспокойство, которое она услышала в его голосе, тронуло ее.

— Постараюсь, — пообещала Мэгги, — да, между прочим…

— Что?

— Чэннинг рассказал мне, ради чего затеял всю эту историю.

— И ты поверила? — спросил Трои, после того как она изложила ему версию Чэннинга, касающуюся зарытых в землю сокровищ.

— Не слишком правдоподобно звучит, — согласилась Мэгги, — сомневаюсь, чтобы столетие спустя кто-то мог придавать этому такое уж большое значение.

— Я же тебя предупреждал, — напомнил ей Грой. — Этот человек хитер и ловок как дьявол.

— Слушай, мне пора.

— Завтра позвонишь?

— Если получится.

— Прошу тебя, постарайся, иди мне придется оседлать морского конька и следить за тобой с залива.

У Мэгги оставалось совсем мало времени, и хотя сейчас она действительно почувствовала голод, желание быстро перекусить боролось в ней с надеждой, что Чэннинг не будет сегодня надолго откладывать ленч. Зайдя снова за угол, она увидела, что кафе, в которое он ей советовал зайти, в двух шагах от нее. Мэгги решила заскочить туда на минутку на всякий случай — не исключено, что Чэннингу придет в голову поинтересоваться, какого там цвета стены, или из скольких яиц омлет.

— У вас можно попросить с собой стаканчик кофе и булочку? — спросила она у стоявшей за стойкой женщины. — Я очень спешу.

— Сейчас все сделаем, — ответила хозяйка. Мэгги принялась соображать, как ей объяснить Чэннингу, почему она не успела доесть свой завтрак.

Его голос, послышавшийся прямо за ее спиной, заставил Мэгги вздрогнуть.

— Что, все еще ждете, когда освободится столик? Обычно здесь обслуживают куда быстрее.

Глава 8

От неожиданности Мэгги брякнула первое, что пришло ей в голову, не заботясь о том, насколько правдоподобным будет ее объяснение.

— У меня ужасный недостаток, дурная наследственность, не могу пройти мимо магазина, чтобы не заглянуть. А Пайк — сами понимаете, — застряла там надолго и даже не заметила.

Чэннинг удивленно приподнял бровь.

— Значит, вы неравнодушны к магазинам?

Вы не упомянули об этой слабости в своих бумагах.

Обрадовавшись, что он подхватил ее шутливый тон, Мэгги продолжила:

— Но я считала, что это не имеет отношения к профессиональной деятельности.

— Значит, преднамеренное умолчание?

— Неужели я уже уволена?

— Так что же вы купили? — спросил он, не отвечая на ее вопрос. Что-нибудь интересное?

Чэннинг, конечно, уже успел заметить, что она не сделала никакой покупки. Мэгги небрежно пожала плечами.

— Пока не нашла ничего очень заманчивого. Может, еще повезет.

Они оба отчего-то почувствовали неловкость, но тут хозяйка, обратившись к Мэгги, переспросила:

— Значит, вам стаканчик кофе и булочку?

— Мы сядем за столик, — сказал Чэннинг, прежде чем Мэгги успела ответить. — Есть свободный столик у окна?

— Но я не хочу вас задерживать, — попыталась возразить Мэгги, пока они шли за женщиной через зал к кабинкам с видом на море. — Я вполне могу взять все с собой и поесть по дороге, если мы опаздываем.

Чэннинг рассмеялся.

— Но мы же не опаздываем на поезд. И потом мне очень интересно узнать поподробнее о вашей любви к магазинам. От кого, вы говорите, это у вас?

— От мамы, — ответила Мэгги, отлично понимая, что Чэннинг снова поймал ее на вранье. — Они с моей тетушкой, по-моему, побили все мировые рекорды — могли бродить по магазинам часами без отдыха, без пищи и воды.

— Я надеюсь, что ваш отец и дядюшка хорошо зарабатывали, иначе подобные наклонности могли бы поставить семейное благосостояние под удар, — заметил он.

Чтобы не продолжать этого разговора, Мэгги показала на рыбачью лодку, которая двигалась в их сторону.

— Гавань, кажется, живет напряженной жизнью, — сказала она.

— Верно, но не такой, как прежде. Причалы, протянувшиеся примерно на полторы мили вдоль береговой линии, раньше были постоянно заняты грузовыми и пассажирскими судами.

Явно довольный ролью историка, Чэннинг рассказал ей о самых больших кораблях, которые отправлялись отсюда на Аляску, на восток и в Мексику. И сейчас можно увидеть таблички, которые устанавливали в память о каком-нибудь заметном событии, ну, например, о доставке первой партии золота с Клондайка.

— Так что же произошло? Из-за чего все изменилось?

— Результат прогресса. Торговый порт переместился отсюда на острова Харбор. То, что вы видите вокруг, — в основном рестораны и прочие приманки для туристов. На мой вкус, этого здесь слишком много.

— Вы так много знаете о городе, — похвалила его Мэгги.

— О городе, и еще о многом, — ответил Чэннинг, — вот только о вас я пока еще совсем мало знаю, правда? — Поставив локти на стол и крепко сцепив пальцы, он рассматривал ее так, как рассматривают картину. — Думаю, мы должны это исправить.

— Что же еще можно обо мне узнать, — ответила Мэгги с напускной беспечностью, — кроме того, что написано в моих бумагах?

— Там ведь не сказано, например, о вашей страсти к покупкам. Кто знает, какие еще страшные тайны вы скрываете от меня? Может, вы любительница шоколада? Или карточной игры? А может, вы подбираете в цвет к каждому платью шляпку, перчатки и туфли?

— Что вы, ничего настолько опасного, — ответила Мэгги, удивляясь тому, как этот человек ухитряется держать ее одновременно в напряжении и в то же время развлекать, — я — обыкновенная работающая женщина из Бостона, решившая интересно провести лето.

— Такая самостоятельная девушка скорей всего происходит из хорошей семьи, — заметил он, — ваши родители живы?

Вероятно, Мэгги предстояло привыкнуть к тому, что Чэннинг будет возвращаться к ее биографии, о чем бы они ни говорили. Она отрицательно покачала головой, надеясь, что он воздержится от дальнейших расспросов. Даже упоминание о смерти двух самых дорогих для нее людей вызывало у нее всегда ощущение боли.

— А ваши? — наконец ответила она вопросом на вопрос.

Чэннинг с минуту колебался, а потом сказал:

— Можно сказать, что у меня не осталось никого из родных, кто был бы мне по-настоящему близок… Значит, вы провели всю свою жизнь в Бостоне?

— Как видите, не всю.

— Один ноль в вашу пользу. Сиэтл очень далеко от Восточного побережья. Такое расстояние может помешать поддерживать отношения с близкими друзьями.