Мудрость игумена, честность братии - слава монастыря замерцала во мгле полуживой под татарами Руси, потянулись к нему князья, иноки, смерды - Сергий принимал всех, утешал, наставлял. Обитель богатела пожертвованиями, росла. Греческий митрополит привез Сергию дары и приветную грамоту константинопольского патриарха с благословением на “общинножитие” по византийскому образцу. Это предполагало (как писалось впоследствии в церковных документах): “ни игумен, ни братия не должны иметь ничего своего... есть и пить должны в трапезе все вместе; одежду необходимую должно брать у игумена из обыкновенных, а не из немецких сукон, шубы бараньи носить без пуху, обувь, даже онучи, брать у игумена и лишнего платья не держать”; “чернецам быть у игумена и старцев в послушании”; “а с женщинами сообщаться и разговаривать чернецу хуже всего...”.

Сергий твердо повел монахов по указанному пути: недовольных “коммуной” у себя не держал. “Общее житие” стало основой русского монастырского быта тех времен, поскольку Сергий “был учитель всем монастырям, иже в Руси”: ученики его основали 40 монастырей, из которых вышли создатели еще 50-ти обителей.

Слава Сергия Радонежского неотвратимо втягивала его в общерусские заботы. Татарская петля охлестнула горло Руси. Одной молитвой зла не одолеть. Не Сергий, конечно, назначил Москве быть головой борьбы с татарами, - но именно ему во многом обязано великое княжество Московское своим возвышением над удельными князьями. Сергий гасил склоки князей, приводил их под московскую волю то уговорами, а то и силой, как в Нижнем Новгороде в 1365 году, когда он за непослушание Москве закрыл все тамошние церкви.

Многочисленные монастыри, основанные последователями Сергия, становились в русских землях проводниками его усилий. Пропаганда монахов сработала: к 1380 году почти все русские князья подчинились московскому великому князю Димитрию.

И Куликовская битва с татарами в большой степени была творением Сергия, К нему ездил перед походом советоваться князь Димитрий; воин колебался - монах настаивал: дерись! На подступах к Дону вид готовых к бою татар вновь обескуражил московского полководца - срочный гонец от Сергия укрепил княжью отвагу.

Наконец, в 1389 году Сергий своей рукой скрепил завещание Димитрия (уже Донского), по которому престол наследовал старший сын - это должно было покончить с распрями внутри великокняжеской семьи [24, кн. 2, с. 597-604; 44, с. 6-18].

И. ЗАБЕЛИН:

Он [преподобный Сергий Радонежский] скончался в 1391 г., сентября 25.

<...> Преподобный, как начал монастырскую жизнь в нищете в скудости, так и оставался в ней уже добровольно до конца своих дней. Особенно не любил он золота. Когда митрополит Алексий пожелал благословить его на свое место, на митрополию, и возложил на него золотой крест, преподобный отрекся от великой чести, сказавши при этом, что не был никогда златоносцем [45, с.227].

АНТИСЕМИТИЯ. Право

Л. ФЕЙХТВАНГЕР (Иудейская война):

...город Магдала сделал попытку защищаться. Но его жители не могли устоять против римской артиллерии...

<...> Два дня спустя Веспасиан созвал военный совет. <...> как поступить с теми многочисленными взятыми в плен беглецами, которые ринулись в хорошо укрепленный город из других местностей?.. Их оказалось около тридцати восьми тысяч. Расследовать, в какой мере каждый из них является бунтовщиком, - слишком большая возня. Просто отпустить их - для этого они слишком подозрительны. Держать их долго в плену сложно. Вместе с тем они сдались римлянам без сопротивления, на милость победителей, и Веспасиан считал, что просто прикончить их все же нечестно.

Однако господа, заседавшие в военном совете, пришли... к единодушному мнению, что в отношении евреев все позволено и что если нельзя сочетать полезное с приличным, то первое следует предпочесть второму. После некоторых колебаний на эту точку зрения стал и Веспасиан. Двусмысленными... фразами выразил он пленным свое согласие пощадить их, однако предоставил для отступления только дорогу на Тивериаду. Пленные охотно поверили в то, во что им хотелось верить, и ушли по указанной дороге. <...> Когда все тридцать восемь тысяч дошли до города, их отправили в Большой цирк. <...> Вскоре появился и Веспасиан. Он приказал отделить больных и тех, кто был старше пятидесяти пяти лет. Многие старались замешаться в толпу этих избранников, думая, что остальным придется идти на родину пешком, а их доставят на лошадях. Когда отбор был сделан, Веспасиан велел их зарубить; ни на что другое они не годились. Из числа остальных он отобрал шесть тысяч самых крепких и с вежливым письмом отправил их императору в Грецию, для работ по рытью Коринфского канала. Остальных он велел продать с аукциона в рабство... [7, т. 7, с. 161-162].

И. БЕРЛИН (Византия):

Император Лев Исаврянин (714-741 гг.) издал указ о насильственном крещении всех евреев [39, с. 65].

М. ВИШНИЦЕР:

Король [Ричард Львиное Сердце, 1189 г.] издает декрет об изгнании евреев из всей Англии, а парламент выражает благодарность королю за эту меру [28, т. 2, с. 646].

ИННОКЕНТИЙ Ш (римский папа в 1198-1216 гг.; послание христианским королям):

...все монархи Европы обязаны порабощать их [евреев] и держать обособленно в качестве бесправного и низшего сословия [46, с. 71].

По С. ЛОЗИНСКОМУ и Г. ФАСТУ:

В лице самого знаменитого в средние века доминиканского схоластика Фомы Аквинского рабство евреев со всеми вытекающими последствиями получило систематическое философское и теоретическое оформление. Фома объявил евреев рабами и светской власти, и духовной. Обеим, следовательно, принадлежит еврейское имущество. Кроме того, оно, согласно теории Фомы, должно возвращаться тем, кого евреи обобрали ростовщичеством (евреи взимали за ссуду 10-50 процентов, ростовщики-христиане от 100 до 400) [27, с. 173].

Великий богослов авторитетно благословил кровавый и грандиозный грабеж евреев, который с тех пор стал наиболее характерной чертой их совместной жизни с христианами. При этом три хозяина еврейского добра - церковь, монархи и дебиторы - беспрестанно конфликтовали между собой, поскольку Фома не дал себе труда уточнить, кто из них главнее.

Церковь тягалась с монархами за “своих” евреев и их деньги; города изгоняли евреев, чтобы избавиться от долгов, короли считали своими долговые обязательства горожан евреям и требовали уплаты. Мало того, увидев, что за счет изгнанных евреев обогащаются соседи, короли отменяли декрет об изгнании евреев и требовали возвращения своих евреев, а к соседям предъявляли иск за то, что те получали доход от временного пребывания евреев у них.

Евреи играли роль даже не рабов, а чего-то еще ниже. Раба отпускали на свободу раз и навсегда, “выпущенный” же из какого-либо владения еврей мог быть вытребован обратно и снова продолжал служить орудием обогащения своего господина.

Нередко евреям давалась “привилегия” на выжимание из христиан жестоких процентов и обеспечивалась защита властей, в чьи карманы затем переливались добытые евреями деньги. А в минуты народного возмущения господа, умывая руки, ссылались на еврейскую жадность и тем превращали классовую борьбу в религиозную или национальную [46.С.73-75].

А. ХИРЬЯКОВ (Испания):

Четырнадцатое и пятнадцатое столетия полны гонений против евреев... им было воспрещено называться общеупотребительными в стране именами, им было предписано носить особые отличительные знаки на одежде, воспрещено приобретать земельную собственность.

...они должны были уплачивать еще особый еврейский налог, не говоря уже о внезапных поборах... |34, с. 22).

С. ЛОЗИНСКИЙ (Португалия, ХУ1-Х\'И вв.):

...все лица, в жилах которых даже в самой отдаленной степени текла еврейская кровь, признавались новообращенными [маранами], в глубине души преданными еврейству. Хотя между маранами и настоящими христианами часто происходили браки, но это нисколько не служило к уменьшению степени еврейского происхождения маранов: наоборот, это вовлекало в круг преступников все новые и новые элементы, так что вскоре почти вся Португалия была в подозрении у Инквизиции, а в глазах иностранцев... все португальцы были евреями [8,с. 255].