– Ну… можно… – любителем выпивки я не был

Майор привстал со стула, достал откуда то из-за плиты бутылку "Московской" с зеленой этикеткой, снял с прикрученной к стене полки два небольших стаканчика, быстро разлил.

– Давай! Только смотри, про то, что мы тут с тобой выпиваем – ни слова. Здесь это … не приветствуется… домой можно в одно мгновение ока вылететь…

Свою дозу майор заглотил лихо, в один присест, больше наливать не стал, убрал бутылку. Тут мне пришла в голову мысль, что еще только начальника – тайного алкоголика мне и не хватало…

А пельмени были вкусные. Сварены они были не в воде, а в каком-то бульоне со специями и травами… вкус необычный, но … пальчики оближешь…

Когда я доедал пельмени, майор произнес какую-то фразу на незнакомом мне гортанном языке.

– Что, простите…

– Да так, ничего… – каким-то рассеянным тоном проговорил майор – ты доедай, доедай…

Когда тарелка опустела, я поднял глаза – и столкнулся взглядом с глазами майора. Вот теперь от веселого, балагуристого грузина в майоре не осталось ничего…

– Ну, а теперь расскажи, друг мой ситный – как ты на эту должность-то попал… Смотрю, пушту (наряду с дари один из основных диалектов, на котором говорят афганцы – прим автора) ты не знаешь… Да и на "сынка" ты не похож – те по Европам, да по Штатам расползаются… Скажи честно – опыт есть?

Врать было бессмысленно, опытный разведчик поймает меня на одном – двух вопросах…

– Нету…

– Что, совсем никакого?

– Почти.

Майор о чем-то задумался…

– Образование у тебя какое?

– Высшее, юридическое. МГУ.

– Без обмана?

– Без! – возмутился я …

– Языки знаешь?

– Английский. Немецкий – но хуже…

– What is your father's name?

– My father's name is Vladimir – автоматом, не задумываясь ни секунды, ответил я

– Стреляешь?

– Норматив мастера. Первенство Москвы от университетской сборной. Пистолет, винтовка чуть похуже. Боевое – отец много учил.

– Ну вот. А говоришь – опыта нет… Да из тебя, друг милый, Джеймса Бонда лепить можно!

Кто такой Джеймс Бонд я знал – книги на английском в нашей среде ходили, зачитанные до дыр. Вот только не мог понять – смеется майор или говорит серьезно.

Майор немного помолчал.

– Учиться хочешь? Предупреждаю – десять раз пожалеешь о том, что на эту дорогу вступил…

И тут мне в голову ударила дурная кровь. Та же самая, из-за которой я тогда разругался с отцом и ночью полез обыскивать квартиру убитого полковника Комарова. Если бы тогда не полез – наверное, и здесь сейчас не сидел бы. Да что там говорить…

– Буду! И не пожалею!

Майор как то странно, чисто по-грузински цокнул языком.

– Ну, смотри… Потом не жалуйся… Пошли!

– А посуду?

– Да брось ты посуду, завтра с утра разберемся!

Как я потом узнал, майор Михеев в повседневной жизни был несколько неряшлив и на "бытовуху" особого внимания не обращал…

Вместе мы прошли в другую комнату, где я еще не был. Кровать, пара стульев, два шкафа – и все.

– Сегодня здесь переночуешь… – майор включил ночник над кроватью – надеюсь, не храпишь?

– Нет…

– Ну и славно. А это тебе – чтение на ночь. Занимательное. Завтра с утра будь готов – поедем в посольство и в аппарат ГВС. На все виды довольствия тебя поставим и к работе пристроим. Понял?

Майор протянул мне картонную папку, откуда она у него появилась в руках, я так и не понял…

– Есть, товарищ майор

– И есть, и пить завтра будем – нахмурился майор – армейские эти штучки бросай. Мы не в аппарате ГВС и не на территории воинской части. Вот там – товарищ майор и "есть" будет правильно. А здесь – Андрей Леонидович.

– Понял…

Оставшись один, я разделся, лег в кровать. Жестко, но приходилось спать и так. Глянул на часы – черт, еще не перевел с московского. Сколько здесь времени – я не знал, за окном чернела непроглядная ночь. Не такая как в Москве – там стоят плотно дома, горит свет в квартирах, уличное освещение – а здесь темнота была именно непроглядной.

Устроившись поудобнее, я взял в руки папку. На картонной обложке была приклеена бумажка, на которой на машинке было напечатано:

История Афганистана

От автора – данный текст взят из книги А.А. Ляховского "Трагедия и доблесть Афгана". Он достаточно большой, но без прочтения и понимания этой исторической справки, невозможно правильно понять дальнейшие события, происходившие в Афганистане

Впервые афганский народ упоминается еще древнегреческим историком Геродотом, который, говорил о горцах, живущих ближе к Индии и называемых пактиенами. Видимо от этого названия пошло слово "пухтун" или "пуштун", индусы называли афганцев "патан". В китайских исторических летописях упоминается о народе "пудун", живущем в горах на юге от Кабулистана, и с которым юты (одно из тюркских племен) вели кровопролитную войну. Сама территория проживания афганцев именовалась "Кабулистан", от этого пошло название столицы Афганистана – города "Кабул".

У историка Абу-Наср-Мохаммеда встречается повествование об афганцах, которые "живут на вершинах возвышенных гор и на высочайших скалах, занимаются грабежами в окреcтных ущельях".

Итак, колыбелью афганского (пуштунского) народа, судя по всему, были Сулеймановы горы. Местность бедная, безводная и безлесная, на которой невозможно было ни пасти скот и выращивать земледельческие культуры. Поэтому, основными занятиями афганцев были разбой и война.

Расположенный на торговых путях, по которым происходил торговый и культурный обмен между Западом и Востоком, Афганистан постоянно подвергался набегам всевозможных завоевателей (Александра Македонского, кочевых племен эфталитов, тюркских племен, орд Чингисхана и т. д.). Однако, бедная, не пригодная ни к чему земля не вызывала жадности могучих соседей и никогда страна не оккупировалась длительное время. Это столетиями формировало в народе чувство свободолюбия и независимости. Ресурсы здесь были скудны, приходилось делиться последним. А это сплачивало людей, и гостеприимство стало характерной чертой народа. Но та же бедность, с другой стороны, побуждала искать средства и богатство вне зоны проживания. Искать их набегом, украдкой, грабежом и притворством, а отсюда формировались и такие отличительные черты, как жадность, грабительские инстинкты, фарисейство, лукавство и вероломство. Жаркий и сухой климат Сулеймановых гор также повлиял на народ, в смысле выработки в основе его психики жгучего темперамента: вспыльчивости, горячности, мстительности…

Завоевания Арабского халифата, начавшиеся в VII в., дали толчок к распространению ислама и развитию на основе его взаимодействия с местными традициями новой культуры. Мусульманская религия на территории Афганистана вытеснила существовавшие там до этого буддийские и христианские секты, а также другие религиозные верования. О них напоминают сейчас только сохранившиеся архитектурные памятники, например буддийский комплекс Хадда (близ Джелалабада), пещерный город в Бамиане с двумя вырубленными в скалах гигантскими скульптурами Будды (37 и 53,5 м) и др.

Безусловно, большой отпечаток на афганцев накладывает их принадлежность к одной из мировых религий -- исламу. Собственные предания афганцев возводят их обращение в ислам к IX столетию н. э., но есть и другие источники, "приурочивающие" столь важное событие только к XIII столетию. Это объясняется тем, что различные племена принимали ислам в разное время. Известно, что у этой религии свои законы, свое отношение к представителям других вероисповеданий. Как мусульманин, афганец всегда хранит в глубине своего сознания определенное, устойчивое чувство к человеку другой религии. И как бы ни складывались с ним взаимоотношения, как бы он ни приветствовал европейца (англичанина, русского и т. д.) или американца, какие бы дружеские чувства при этом ни выказывал, в действительности он всегда питает к ним глубокое недоверие и часто даже неукротимую вражду.