Конечно, напрямую запретить отъезд к родным было нельзя, но вот документ из архивов Коминтерна:
«На Ваш запрос по поводу просьбы Мексиканского посольства об отправке в Мексику 29 испанских детей, согласно желанию их родителей, сообщаю, что тов. Долорес Ибаррури считает, что просьбу Мексиканского правительства можно было бы удовлетворить. Вместе с тем тов. Долорес полагает, что следовало бы детей, подлежащих отправке, перевезти в Москву, где у наших товарищей будет возможность оказать на них соответствующее, благоприятное для нас воздействие».
И подпись — уже известная: Георгий Димитров. А ко всему этому — приложение со сведениями об этих испанских детях и их родителях, их партийной принадлежности и «благонадежности».
Есть также свидетельства того, что органы НКВД иногда использовали испанцев в качестве информаторов и агентов. В архиве Коминтерна хранится дело некой Марии Кукерелья, чей муж — Виктор, эмигрировавший в Мексику, ходатайствовал в январе 1941 года перед советским правительством о разрешении жене и ребенку выехать из СССР. Как явствуют архивные материалы, оба супруги были членами компартии Испании (КПИ). Но, похоже, Мария Кукерелья не выполнила указания советских «компетентных» органов и руководства компартии Испании в Москве. Эти указания сводились, в частности, к тому, чтобы при посещении посольства США она ни в коем случае не упоминала о своем членстве в КПИ и о связях с Коминтерном. В последующем отчете «компетентным органам» (?) М.Кукерелья что-то упустила. Мимо этого бдительные «товарищи» пройти не могли:
«Было ей поручено после разговора в посольстве прийти и доложить. В сообщении о происшедшем в посольстве она скрыла о том, что просила разрешения позвонить в Коминтерн… Следует ей предложить, чтобы она сама написала мужу в Америку, что по ее вине не может выехать, так как письмо мужа тревожное».
И все же на родину тянет…
После окончания Второй мировой войны случилось некое, правда, временное послабление и до января 1947 года около 150 испанцев смогли выехать из Советского Союза, в основном в страны Латинской Америки. Первая реэмиграция в Испанию «детей гражданской войны», как их здесь называли, была разрешена лишь после смерти Сталина, в 1956 году. Но тогда, во многом из-за того, что в Испании все еще властвовал диктатор Франко, вернулись на родину немногие. Вторая, и довольно мощная, волна реэмиграции произошла уже после смерти генералиссимуса, начиная с 1976 года. И сейчас многие «советские испанцы» возвращаются в Испанию доживать на родине свой век. То, как это их желание реализуется на практике, — тема отдельного разговора.
Печальный конец «романтической истории»
…В 30-ти километрах к северу от Мадрида есть местечко Алальпардо. Здесь, в маленькой испанской деревушке, на самом выезде из этого населенного пункта расположена «резиденция» — фактически дом для престарелых — «Эль Реторно» (в переводе с испанского означает «Возвращение»). Здесь и живет небольшая часть «испаносовьетикос», как их называют местные жители, т. е. «советских» испанцев — тех, кто реэмигрировал из России в Испанию в последние годы.
«Резиденция» расположена в очень живописном месте. Здесь много солнца, впрочем, как и во всей Испании. Двухэтажное здание из красного кирпича напоминает наши подмосковные санатории. Внутри — большой холл с удобными мягкими креслами, столовая, библиотека с книгами, подаренными дому одним испанским летчиком (в библиотеке висит огромная, на всю стену, карта Советского Союза, а на полках стоят полное собрание сочинений Карла Маркса, Фридриха Энгельса и Владимира Ленина. Правда, как оказалось, никто эти книги давно уже не читает. Они хранятся здесь, скорее, как символ целой эпохи, в которой прошла жизнь обитателей «резиденции»).
В «резиденции» у каждого «испаносовьетикос» своя комната с балконом. Вокруг дома — кусты с огромными разнообразных цветов розами и фруктовый сад — абрикосовые, персиковые и миндальные деревья. Все это посажено жителями «резиденции». За садом ухаживают сами (до недавнего времени в «Эль Реторно» был свой агроном — испанец из местных жителей: «настоящий испанец», как здесь его называют). До недавнего времени была даже своя бахча — семена арбузов и дынь «испаносовьетикос» привезли из Крыма и Саратовской области. Но прошлое лето было очень жарким и бахча высохла.
На территории «резиденции», помимо основного корпуса, есть еще два дома-сруба — две «дачи». Они видны издалека и, подъезжая к «Эль Реторно», думаешь, что ты в подмосковной деревне, просто едешь на дачу к знакомым. Первый дом построили какие-то русские бизнесмены, которые хотели наладить в Испании производство деревянных домов-дач и возвели этот дом «на показ». Но дело у бизнесменов не пошло, а дом так и остался на территории «резиденции». Второй дом уже построили сами испанцы. «Приятно здесь, вдали от России, иметь два таких сруба», — говорят они. Как ни странно, но находясь на территории «Эль Реторно», общаясь с ее жителями-испанцами, все время чувствуешь переполняющую их ностальгию по России, по той родине, оставленной далеко-далеко.
В «Эль Реторно» сейчас живут 25 «испаносовьетикос». Среди них и несколько русских женщин — жен испанцев, на старости лет (а им всем далеко за шестьдесят) решившихся покинуть родину ради того, чтобы их мужья обрели свою.
Не по своей воле они еще детьми потеряли свою родину и оказались в далеком Советском Союзе. Вынужденные расти, воспитываться, учиться и жить в чужой среде, многие из них так и не приобрели в лице СССР новой родины. Большинство из них судьбой оказались впоследствии обреченными на вечное скитание и вечную ностальгию. Немногие из них смогли адаптироваться в новых, по сути чуждых им, условиях и немногие из них смогли в распавшемся впоследствии Советском государстве найти себя, семью, работу, друзей, родину. Те, кому это не удалось, всю жизнь мечтали вернуться. И когда это стало возможным, многие бросили в России все и отправились в далекий, неизведанный путь. Для многих это была первая встреча с родиной, состоявшаяся более 50 лет спустя. Уезжали не потому, что плохо было в России, а потому что родина. На то она и есть родина, чтобы тянуть, манить к себе, тем более — на склоне лет.
— Мне было 12 лет, когда меня привезли из Испании в Советский Союз, — вспоминает, например, нынешний постоялец «Эль Реторно» по имени Марино. — Я отдал этой стране 57 лет своей жизни. Но всю жизнь мы мечтали вернуться. В России я 38 лет — с 47-го по 85-й год — проработал на механическом заводе в городе Красногорске. Потом ушел на пенсию, работал в Испанском центре в Москве…
Замечу, кстати говоря, что этот клуб для испанских эмигрантов, созданный в 50-е годы, существует до сих пор. Там и в наши дни собираются испанцы, эмигрировавшие в Россию, пьют вместе кофе, играют в шахматы, устраивают праздники. Там есть своя библиотека, работают кружки испанского языка и танца. Но с каждым годом туда приходит все меньше и меньше народу — кто уехал, а кто ушел из жизни, навсегда.
— …Ну, а потом, — продолжает Марино, — мне нужно было наконец решить сложный вопрос: ну как мне быть, что мне делать дальше? Мне уже 72 года. И какая разница, где быть пенсионером, «тут» или «там». Но тут наша родина, Испания. Она как-то тянет к себе, наша родина. Как ни хочешь, а тянет. И я решил приехать, чтобы, как говорится, спокойно, на старости лет отдохнуть здесь и, как говорится, душу отдать испанской земле. Но мы здесь часто вспоминаем Россию. Вспоминаем, потому что она много хорошего для нас сделала, и ту жизнь, которую мы прожили там, тоже часто вспоминаем. Мы иногда скучаем и никогда Россию не забудем. Я не жалею, что воспитывался в России, нисколько не жалею.
Следует отметить, что в разговорах со многими обитателями «Эль Реторно» можно было попеременно слышать то о «Советском Союзе», то о «России». И всякий раз это означало, что подразумевалось именно то государство, в котором мои собеседники провели вдали от истинной родины многие и многие годы, — о Советском Союзе. В новой же России большинство из вернувшихся в Испанию почти не жили.