— Господин Аид, — нарушила тишину Юля, — я согласна пойти с вами, как говорили ваши прислужники. Но вы должны выполнить одну мою просьбу.

— Какую, маленькая нахальная москвичка? — сощурившись, спросил он.

Бог ожидал чего угодно. Его уже не интересовал мальчишка, которым занялись товарищи египтяне. Ему не было дела до госпожи Иштар, кричавшей что-то своей светловолосой подруге, стремившейся остановить ее. Только богиня получала в ответ одно и то же: 'Не вмешивайся в интриги нашего клана!

Кукла Барби, кружевное платье, разговор с папой, воскрешение мамы. Даже это желание мог исполнить повелитель подземного мира. Он и ожидал, и надеялся, что девочка попросит о последнем. Именно на этом можно было отлично сыграть, подчинить себе Юлю. Но она сказала совсем иное.

— Повелитель подземного мира, — обратилась она к бородатому богу, — я знаю, что вам ничего не стоит вернуть мою маму. Папа был бы счастлив, если б я привела ее к нему. Но еще мне известно: вы хотите, чтобы я работала на вас. Это значит, что я смогу найти маму и сама, когда мне этого захочется. Поэтому я попрошу вас о кое-чем другом.

Сет и Сехмет занесли оружие: он целился в грудь, она — в голову. Только Юля скажет о своей воле, эти двое уничтожат ее друга. После такого удара не живут, даже если руки богов дрогнут, и они промахнутся. Иштар читала заклинание на хеттском, закрыв глаза и пытаясь выстроить невидимую защиту, способную сохранить жизнь маленькому белорусскому мальчику. Ваня не сделал еще ничего страшного ни одному богу ни из одного клана, и он не заслуживал такой страшной смерти. Женщина в черном нашла себе тень и сидела там, тяжело дыша, ожидая, когда ее покровитель заберет ее с собой.

— Я слушаю тебя, маленькая смелая девочка, — пробурчал Аид, внимательно гладя ей прямо в глаза.

— Остановите их, — попросила Юля, ткнув пальцем в сторону Сета и Сехмет.

— Ах ты, сучка, — ругнулся рыжий, решив уничтожить не только свою цель, но и нахальную девочку.

Но тут же металлический посох Аида блокировал удар египетского братоубийцы. Блондинка могла бы уничтожить мальчика, у нее на то были все шансы, но кодекс клана гласил — помогай коллеге, и она рубанула не Ваню по голове, а посох повелителя подземного царства.

— Бежим! — взвизгнула Юля, тут же бросившись к другу, схватив его за руку.

— Но… зачем… это же боги! — пытался что-то выдавить из себя мальчик, но девочка уже волокла его наверх, мимо закутанной прислужницы Сета.

— Решил им подчиниться? — воскликнула девочка.

— Но это же боги!

— Ну и что! — пыталась привести его в чувства Юля. — Ты хочешь признать, что еще тупее их?

— Нам не уйти от них! — боевой дух мальчишки явно куда-то подевался. — Убежим, а они нас все равно достанут!

— Если не достану я! — раздалось у детей за спиной.

Поднявшаяся в полный рост женщина в черном схватила обоих за плечи, не давая двинуться с места. От богов не уйти. Они не люди и куда более сильны и могущественны. Но в то же время они тупы как пробки. Кто мешал Гидре отказаться от отравленной газировки, почему Геракл так легко отпустил детей гулять по городу, как Кентавры не могли предугадать, когда в них запустят незрелой айвой… Примеров не перечесть. Только припомнить. Те, у кого есть возможности, не пользуются ими. Поэтому так легко обмануть их, уйти от них и спасти собственную жизнь.

Амбиции. Единственное, о чем боги никогда не забудут. Они хотят большего, нежели заслуживают. Сбежав из одной ловушки, попадаешь в другую. Это жизнь. Такова жизнь людей. Каждый человек зачем-то нужен богу. Использованный материал отправляют в Лес Судеб.

И надо ж было так сложиться, что смерть Вани понадобилась одному из великих. Кому бы более доброжелательному. Но не Сету. Мальчик из принципа решил не сдаваться этому богу, раз Юля в качестве желания загадала не воскрешение матушки, а его жизнь. Есть за что бороться.

Ваня дернул плечом и ухватился обеими руками за холодную ладонь прислужницы братоубийцы.

Мальчик словно обнял вынутую из морозильника куриную ляжку. Холод расходился по его телу, а накрашенные блестящей алой помадой губы ставленницы Сета изогнулись в довольной улыбке. Выбившаяся из-под капюшона прядь рыжих волос спадала до самого носа женщины, а ее глаза, в темноте светящиеся красным, ужасали.

Вампир? Нет. Оборотень? Вряд ли, она бы давно приняла свою вторую сущность и разодрала на клочки обоих детей. Как отчаянно сражались трехглавый пес и его пятеро помощников там, в гостиной, вид на которую открывался с балкона на втором этаже. Окажись их соперниками не Сехмет с Иштар, вооруженные отменными мечами, и не искусный фехтовальщик Сет, звери бы давно разорвали всех на клочки и отправились вместе со своим нанимателем Аидом праздновать легкую победу.

Стоявшая перед детьми женщина — обычный человек, лишенный ауры, а следовательно, жизни. Упырица? Зомби? Или другой вид нежити? Она боится дневного света, но в то же время бог наделил ее такой силой, что ей не страшен ни крик петуха, ни рассвет. Конечно, дети не проверяли наверняка. Но то, что женщина стояла перед ними, говорило об этом напрямую. Она не пряталась от рассвета до заката в темной пещере. Ей достаточно черного полотна, чтобы спрятаться от прямых лучей, сжигающих ее кожу, плавящих ее ледяную сущность.

— Я Ваня, это Юля, — спокойно говорил мальчик, — а вы кто. Мы бы хотели знать, кто хочет убить нас.

— Благородные воины тут нашлись, — фыркнула женщина. — Вы недостойны того, чтобы знать мое имя.

Она еще крепче сжала плечи детей. У нее не было при себе клинка, чтобы пронзить сердце. А серп, которым женщина могла бы перерезать горло, она потеряла под упавшей люстрой. Юля успела рассмотреть все, что имелось при сопернице. Зачем она тогда удерживала детей. Неужели она хотела дождаться, когда ее покровитель, пусть даже при помощи блондинки и ее подруги справится с полдюжиной оборотней. Невероятно. Только трое псов зализывали раны, не позволяющие продолжить сражение. Но еще двое и трехглавый Цербер не собирались поддаваться и портить шкуру. К тому же и Аид то тут, то там открывал черные порталы, с надеждой, что либо Сет, либо его помощницы провалятся туда.

Но вдруг женщина дернулась и сделала шаг назад, отпустив детей. Юля с Ваней тут же синхронно кувыркнулись и встали лицом к обидчице. Запястья девушки были стянуты мерцающей желтым лентой. Она ругалась непонятными для детей словами.

— Какая ты неугомонная, — раздался за спинами Юли и Вани знакомый голос.

Обрадованная девочка обернулась и увидела, наконец, личное привидение. Парень в своем взрослом облике держал в руке тонкую золотую нить, которой ему и удалось связать за запястья таинственную незнакомку.

— Да, я отдал часть души этой девочке, но кое-что я решил оставить у себя.

— Откуда…ты… — шипела женщина, но в ответ она получила лишь надменный взгляд серых глаз призрака.

Ее глаза сверкнули красным, когда она обратила их на молодого царевича, но тот лишь фыркнул в ответ, заметив, что подобная магия против него бессильна.

Ну да, игрушка, подумал было Ваня. Когда он только что встретился взглядом с глазами этой женщины, он почувствовал мгновенную слабость и желание исполнить любую ее просьбу.

— Я не ожидал, что ты настолько глупа, — чуть шевеля губами, сказал призрак, — но на всякий случай решил передать девочке не все, что я получил от отца. Я отдал самое ненужное.

Если это чтение мыслей, аур и всего, что под руку ни попадется, то что тогда у этого мага является нужным?! Девочка не спускала ошалелого взгляда с призрака. Неужели он тоже бог, который наврал, будто он душа никчемного древнего правителя. Эти надменная ехидная улыбка и жестокий взгляд — такого не может быть у мага.

— Цепь справедливости, — так назвал призрак тоненькую ниточку, сковывающую движения намного эффективнее милицейских наручников, — один жрец научил меня пользоваться ею. Попробуешь сопротивляться — и молния пройдет через твое тело, дорогая.