Однако уже через час его выбросило на галечный пляж АйРита. Блейд просидел в машине до ночи, потом, приготовив весь свои арсенал — фран, меч, кинжал и арбалет — отправился исследовать островок. Тут-то он и наткнулся на аборигенов, занимавшихся рыбной ловлей. К счастью, троги были вооружены только копьями и грубым подобием сетей, так что их первая попытка завладеть столь большим и соблазнительным куском мяса, каким представлялся им пришелец, кончилась неудачей.

Кода на сцепе появился Бур в сопровождении лучников, Блейд уже добивал последних рыболовов. Вождь быстро проникся уважением к франу и мечу непонятного создания, выброшенного на Ай-Рит Потоком, и поступил согласно традиции: пришелец был рекрутирован в племя, а двадцать свежезабитых туш отправились в котел. Затем странный предмет, на котором он спустился с небес, вытащили на берег и спрятали в глубокую нишу под выступом скалы; на сем эпизод первою знакомства, несколько бурного и нервозного, закончился.

Через три-четыре дня на Ай-Рит попыталась высадиться очередная группа переселенцев, и Блейд полностью отработал свой долг в двадцать трупов, после чего был окружен знаками почтения и восторга. К тому времени он уже выучил все триста слов местного языка и мог оценить сокровища, которые ему предлагались: лучший кусок мяса, трех самых толстых самок, почетное место у костра рядом с вождем и предводительство над третью воинов племени. Блейд потребовал только отдельную пещеру с достаточным запасом циновок и печеную рыбу на чистом каменном блюде (понятие чистоты у трогов было весьма растяжимым; заметив, как женщины тщательно вылизывают его «тарелку», странник в дальнейшем мыл ее сам) Кроме того, он наложил строжайшее табу на свой аппарат и прочие вещи, а затем, с маху перерубив мечом пару бревен, наглядно продемонстрировал меру пресечения и наказания. Бур грозно рявкнул, подтвердив слова пришельца, и многозначительно повел глазами в сторону котла; союз был заключен.

Теперь, валяясь на пропотевших циновках — в Пещерах тоже было жарковато, — Блейд предавался мрачным раздумьям. Еще неделя-другая, и он, пожалуй, распечатает тот потаенный уголок своего мозга, где хранился код возвращения… Сама мысль об этом была нестерпимой, ибо означала поражение. Да, поражение! Ричард Блейд попал в ситуацию, с которой не смог справиться, и сбежал! Помимо того, существовала масса других обстоятельств, по которым он не хотел возвращаться. Тайна оставалась нераскрытой; он так и не добрался до Юга, не выяснил, кто скрывается за двойной линией Великого Болота — селги, люди или иные существа, пришельцы со звезд или аборигены этого мира. Еще была Лидор… Он обещал вернуться, а Ричард Блейд никогда не нарушал слова, данного женщине. Да и старый целитель Арток бар Занкор, и верный Чос, и славный хайритский вождь Ильтар Тяжелая Рука тоже кое-что значили! Не хотелось бы отбыть восвояси, не повидавшись с ними…

Наконец, был еще и он сам — вернее, его ладное, крепкое, молодое тело и лицо, в котором уже ничего не оставалось от Арраха Эльса бар Ригона. Если бы он мог забрать все это с собой, в Лондон, в подземелье под Тауэром — самый ценный приз, который он когда-либо привозил из своих странствий по мирам Измерения Икс! Увы, это было невозможно…

При всех тяготах последнего месяца Блейд мог отметить и кое-какие положительные моменты. Скажем, сон его никто не тревожил, попытки вторгнуться в его разум прекратились. Скорее всего, после последнего провала Хейдж вынашивает какуюнибудь новую идею… не подозревая и том, что еще немного, и яблоко само упадет с яблони.

Он шумно вздохнул, чувствуя, как его тело покрывает испарина. Под двухсотфутовым щитом скалы было не так жарко, как на Поверхности, но все же камень даже ночью оставался нагретым до двадцати семи — двадцати девяти по Цельсию. Днем температура повышалась еще на три-четыре градуса. Правда, можно было сбегать окунуться в озеро… Господи, что бы он сейчас отдал за бифштекс и кружку холодного пива!

За циновкой, загораживающей вход, послышалось осторожное сопенье, потом в камеру Блейда просунулась голова. Кто-то из молодых… подросток, которого Бур использует на посылках… как его — Квик, Квок, Квак? Блейд никак не мог запомнить.

Квик-Квок-Квак, от великого почтения втянув носом воздух, хрипло произнес:

— Бур послал… Ты идти, смотреть мясо!

Придется идти смотреть мясо — то есть пленников. Как ни крути, он был третьим человеком среди айритского клана, занимая почетное место после Бура, вождя, и Касса, дряхлого колдуна. Но Касс по большей части только заговаривал раны; его уже не интересовали ни женщины, ни даже мясо, которое он не мог разжевать из-за отсутствия зубов.

Блейд поднялся, застегнул на талии пояс с кинжалом, влез в плетеные из коры сандалии и направился к выходу. КвикКвок-Квак, подобострастно изогнувшись, отвел циновку в сторону, затем потрусил следом — в качестве почетного сопровождения.

Пленники, десяткой шесть, были уже построены на берегу, между котлом и дровяным складом. Неведомо по какой причине, лишайник над этим местом люминисцировал сильнее всего, и хитрый Бур всегда разглядывал здесь новое пополнение, решая: кого — в котел, кого — в племя. На этот раз немедленная смерть чужакам не грозила, ибо трупов после ночной битвы было предостаточно. Их уже разделывали в отдаленном углу огромной пещеры, и Блейд старался не смотреть в ту сторону.

Почесывая волосатый живот, под которым свисал огромный пенис — не меньше, чем у носорога, как всегда казалось Блейду при виде этого чудовищного инструмента, — вождь неторопливо прохаживался вдоль шеренги пленников в сопровождении десятка воинов с дубинками. Ему надо было выбрать двенадцать самцов и пять самок, чтобы возместить потери в недавнем бою. Блейд во время этой важной операции выполнял роль советника и ассистента.

Он подошел и встал рядом с вождем, возвышаясь над ним на целую голову. Бур повернулся к нему всем корпусом; мощные мышцы перекатились под клочковатой рыжей шкурой, когда вождь вытянул лапу в сторону шеренги.

— Ты смотреть, Блей, смотреть хорошо! Вот это… это — не мясо! Это — хорошо! Это — сильный, толстый… Блей хочет?

Отсутствие родов, спряжений и склонений в языке айритов делало речь вождя несколько путаной. Блейд проследил направление вытянутой руки Бура и мысленно охнул. Ему опять предлагали самку! Все правильно — крепкую толстую самку с грудями, отвисавшими до пупа.

— Толстый, очень-очень толстый, — продолжал нахваливать свой товар Бур, и кончик его пениса дрогнул от вожделения. — Блей и этот толстый — хорошо! — он облизал пересохшие губы.

Блейд отрицательно покачал головой.

— Нет. Бур и этот толстый — хорошо, очень хорошо! Бур — вождь, Бур — первый, Бур брать самый-самый толстый!

Бур огорченно вздохнул, подарив, тем не менее, толстой самке многообещающий взгляд.

— Другой? — вежливо поинтересовался он, поведя лапой вдоль шеренги, в которой было не меньше половины женщин. — Блей хочет другой?

— Нет. Все самый толстый — Бур. Остальные — мясо.

Ему нелегко дались эти слова, хотя он ничего не мог изменить. Конечно, все остальные — в котел. Иного исхода не существовало.

— Блей — хорошо? — сказал вождь с явно вопросительной интонацией. Нахмурив лоб, он построил более сложную фразу: — Блей — здоров?

— Блей — здоров! — подтвердил предмет его отеческих забот и, вырвав у ближайшего стража дубинку толщиной с руку, ловко переломил ее о колено. — Блей здоров как стая орангутангов! Но это не значит, что он будет жрать обезьянье мясо и заваливать этих вонючих самок!

Бур, смущенный потоком незнакомых слов, произнесенных вдобавок на английском, смущенно почесал темя. Все-таки этот Блей ненормальный! Не хочет самку! Правда, к нему, к вождю, проявляет полное почтение… Конечно, Бур выберет самок, половину руки… или даже больше… Мяса — вдоволь, и можно прокормить еще пару-другую женщин…

Он мотнул головой, приглашая Блейда проследовать вдоль шеренги.

— Бур, Блей идти, смотреть дальше. Смотреть хорошо! Выбирать!