Это загадочное подземелье, древняя база инопланетян, о которой бразилец по секрету сообщил неутомимому «исследователю останков пришельцев» Ван Дайкену, якобы хранило сотни металлических листов с записями на неизвестном языке, золотые изваяния животных и чудесные приборы неведомых звездоплавателей; там скрывались великие тайны прошлого, о которых Ван Дайкен немедленно проинформировал всех обитателей Земли в своем очередном опусе. Неизвестно, получил ли доверчивый бразильский дантист-проводник обещанные тысячи долларов, но то, что Дайкен заработал миллионы, сомнению не подлежало.

Этот великий мистификатор и хитрец ловко эксплуатировал интерес публики к гипотетическому пребыванию на Земле во времена оны инопланетных пришельцев. Железная колонна в Дели, статуэтки догу, гигантские рисунки, выбитые на камнях плоскогорья Наска, гранитные стеллы в храмах майя и ацтеков, Баальбекская платформа, египетские пирамиды, Бермудский треугольник — все это, как и многое другое, служило материалом для его бесчисленных статей, публичных лекций, фильмов и книг. Он не пощадил даже Библию, унизив Иегову мерзким подозрением в том, что Создатель и Творец всего сущего был всего лишь рядовым естествоиспытателем, прибывшим из какого-то неведомого мира.

Ван Дайкен был весьма умен и избегал говорить заведомую ложь, играя на недосказанности и нюансах; всякий, кто читал его творения, понимал, что автор знает много больше, чем пишет, и готов в любой момент представить такие свидетельства своих слов, что научный мир просто ахнет. Как бы то ни было, книги его расходились прекрасно, и Дайкену вполне хватало на жизнь, на женщин и карты.

Его шумная деятельность давно привлекла внимание британской разведки, ибо не стоило пренебрегать теми зернами истины, которые могли быть рассыпаны среди заведомого бреда. Дж., шеф отдела МИ6, приступил к разработке Дайкена еще в конце шестьдесят первого года, когда Блейд вернулся из Лейк Плэсида — весьма любопытной командировки, имевшей целью ознакомление с успехами американских уфологов. Эта поездка положила начало проекту «Немо», который служил немалой уступкой современным веяниям со стороны консервативных британцев: в рамках проекта были начаты работы по изучению НЛО и прочих аномальных явлений.

Ван Дайкен, несомненно, также относился к подобным явлениям — во всяком случае, если речь шла о его хитрости и умении запутывать следы. Дж., разведчик матерый и опытный, начал с его связей, так на поверхность всплыл бразильский исследователь и спелеолог да Синто и его таинственная пещера. При ближайшем рассмотрении исследователь оказался дантистом, а потом — просто мошенником и бандитом, попытавшимся выманить у сотрудника МИ6 крупную сумму, обещанную за демонстрацию чудес подземелья. К счастью, тем сотрудником был Ричард Блейд, который не привык разбрасываться казенными деньгами. Дело завершилось перестрелкой в непосредственной близости от ящиков с динамитом, которым предполагалось вскрыть засыпанный тоннель, в результате взрыва его завалило столь основательно, что Блейд не сомневался — раскопки тут начнутся в двадцать первом веке, никак не раньше.

Можно было бы считать, что завалена не только пещера, но и вся операция, если бы не та маленькая блестящая штучка, которая досталась Блейду в наследство от «спелеолога». Именно из-за нее Дж. решил продолжить дело и взялся за самого Ван Дайкена.

Голландец раздраженно потянулся за третьей картой, и Блейд, презрительно фыркнув, оттопырил нижнюю губу. Потом он привстал, пошарил в кармане легкого пиджака и выложил на стол пачку «зеленых» в банковской упаковке — словно намекая на то, что его финансовые возможности безграничны и не такой мелюзге, как Ван Дайкен, тягаться с наследником свиных, нефтяных или Бог знает каких миллионов. Дайкен открыл карту, и лицо его увяло.

Да, трижды был прав Дж., что этого человека можно взять только на «кураж»! Когда его начали серьезно разрабатывать, ситуация казалась безнадежной. Голландец нажил вполне приличное состояние на пришельцах, так что подкуп тут не годился; он исправно платил налоги и не имел дела с мафией материала для шантажа не просматривалось, он не лез в политику, не баловался с наркотиками, умеренно пил, и, наконец, за ним не тянулся какой-нибудь грязный хвост с нацистских времен. Он всего лишь рассказывал космические сказки — всем, кто желал его слушать, но подобные деяния неподсудны никаким законам. Американцы, конечно, попытались бы решить проблему напрямик, устроив Дайкену прямо на квартире допрос третьей степени, чтобы выпытать, что в его сказках ложь, а что намек, но секретная служба Ее Величества редко прибегала к таким грубым методам.

Конечно, у него были женщины. Этот сорокапятилетний холостяк отнюдь не был монахом, и зеленокожие красотки из космоса не спускались по ночам в его одинокую постель, чтобы осчастливить вниманием своего трубадура. Он любил полных дебелых блондинок нордического типа, но был чрезвычайно разборчив: имея пять-шесть любовниц, заводить новые связи явно не собирался

Но, как иногда говаривал старый мудрый Дж., «в каждом доме отыщется свой скелет в шкафу», и Ван Дайкен тоже не являлся исключением. Он обожал карты, точнее покер, игру тонкую и психологическую, в которой математический расчет значил не меньше, чем удача и умение блефовать. Он действительно был сильным игроком, и в этом качестве снискал немалую известность в закрытых полулегальных заведениях, где лучшие из лучших выясняют кто есть кто за зелеными столами. И он весьма ценил свою славу! Шестой в Европе и, без сомнения, один из дюжины лучших покеристов мира — это что-нибудь да значило! Деньги его не интересовали; он был достаточно богат. Престиж, желание сохранить славу великого мастера зеленого сукна вот в чем заключалась ею слабость.

Блейд поднял глаза на соперника и, по его молчаливому кивку, медленно перевернул свои карты одну за другой.

— Каре королей, — процедил он, сопроводив эту реплику протяжным зевком; затем с оскорбительным интересом уставился прямо в лицо Ван Дайкену.

— Пас, — сухо сообщил тот.

Когда они разрабатывали эту операцию, Дж. при помнил слова Дюма, вложенные великим романистом в уста не то Атоса, не то Арамиса: «Первый фехтовальщик Франции может не бояться второго, опасность для него представляет какой-нибудь паренек из провинции, способный твердо держать в руках шпагу». Блейд, в данном случае, и выступал этакой провинциальной темной лошадкой, готовой обойти на повороте признанного рысака и пощипать его лавровый венок.

Конечно, кое-что было подстроено. Боб и Стив обеспечивали сигнализацию вкупе с общей поддержкой, и действовали они безупречно. Был выбран подходящий момент, когда Ван Дайкен пожелал в очередной раз развлечься — причем именно в «Катане», закрытом клубе для игроков экстра-класса, который Блейд знал, как свои пять пальцев; в свое время он провел в Монако почти год в качестве резидента МИ6. Наконец, совсем не случайно в зале оказался француз Клод Массе, седьмой в европейском табеле о рангах и вечный противник Дайкена за карточным столом. Сейчас, сощурив от удовольствия антрацитовые глаза, он наблюдал, как «парень из провинции» разносит его титулованного коллегу. Кстати, Массе был довольно известным археологом и сильно недолюбливал голландца по причинам профессионального свойства.

Попасть на большую игру в «Катану» было несложно — тут посодействовал полковник Макдональд, приятель Дж., представлявший в Монако интересы британской разведки. Значительно больших трудов стоило напроситься на партию с Дайкеном — «первый фехтовальщик» пренебрегал новичками, даже если их карманы распирали кредитки. Сегодня он жаждал потешить самолюбие, обыграв Массе, и каждый франк археолога был для него ценнее, чем тысяча пахнущих нефтью или свининой долларов из-за океана. Но, в отличие от голландца, Массе был небогат и согласился оказать маленькую услугу некоему лицу, финансировавшему его университетскую программу. Так Блейд оказался в нужное время за нужным столом в компании четверых мужчин средних лет, одним из которых был Ван Дайкен. Разведчик был пятым бесплатным приложением к этому каре зубров; но вскоре три партнера капитулировали, а новичок принялся разделывать мастера.