Талин отступила назад, прижав ладошку ко рту. Они шли медленно и уже здорово отстали от Кунобара и его людей. Вокруг тропы начали попадаться воинские палатки из кожи или полотна; они стояли здесь и там с обеих сторон дороги, где почва была не слишком болотистой. На небольших кострах варился обед, а рядом слонялись солдаты. Блейд заметил, что немногие были заняты приготовлением пищи или своим оружием, в основном, это дикое воинство болтало, смеялось и хвастало собственными подвигами. К одному из шатров выстроилась небольшая очередь; доносившиеся изнутри взвизги и смех женщин смешивались с тяжелым дыханием мужчин и звоном монет.
Талин, совершенно безразличная к этим неприглядным сценам, уставилась на Блейда так, словно в первый раз разглядела его по-настоящему.
— Ты потерял разум, Блейд! Ты сумасшедший! Захотел выступить на военном совете! Ты! Неотесанный чужак в штанах, содранных с пугала! Порази меня Фригга на месте, если ты действительно можешь на это надеяться!
Блейд чувствовал, что теряет терпение; принцесса начинала действовать ему на нервы. Все же он постарался сдержать резкие слова; он был сильным и неглупым человеком, умел обуздывать свой нрав и хорошо понимал, что хитрость иногда способна взять верх там, где грубый напор и сила потерпят неудачу.
— Тем не менее, ты можешь сделать так, чтобы меня выслушали на совете, принцесса.
Карие блестящие глаза Талин расширились.
— Могу? Каким же образом?
— Через Альвис, жену Ликанто. Ты говорила, что он пляшет под её дудку. Потолкуй с ней, расскажи, что я мудрец из далекой страны, и попроси шепнуть нужное слово королю Ликанто. Вот и все… довольно просто, как видишь.
Розовые губы девушки скривились в явном отвращении.
— Альвис? Я её терпеть не могу! И не стану просить у нее никаких милостей!
Блейд продемонстрировал свою самую неотразимую улыбку, которую Дж. частенько сравнивал со взрывом бомбы в курятнике.
— Сделай это для меня, Талин! Кто спас тебя от собаки и людей Беаты? Кто в лесу обогрел и утешил тебя, усталую и замерзшую? Неужели твоя память так коротка?
Он понимал, что может переиграть; конечно, принцесса была еще ребенком, но это дитя отличалось редкой сообразительностью. Впрочем, он не видел другого выхода и решил рискнуть.
Девушка недовольно надула губки, с сомнением разглядывая источник всех перечисленных подвигов и благодеяний. Наконец она важно кивнула, все еще сохраняя мрачное выражение на лице:
— Хорошо, Блейд… я сделаю все, что смогу. Но пора идти! Кунобар ждет нас у ворот и, если меня не обманывает память, рядом с ним — старший из военачальников Ликанто. О тебе уже судачат, Блейд! Поспешим. И напоминаю тебе снова: не выказывай свой нрав!
Глава 4
Весь этот день Ричарду Блейду пришлось провести под замком. Его сунули в крохотную хижину с земляным полом и закопченными стенами: круглая дыра в соломенной крыше являлась единственным источником свежего воздуха. Меч у него отобрали и у двери поставили часового — бойкого проходимца с редкими кустиками волос на черепе, заячьей губой и чудовищным косоглазием. Он явно побаивался Блейда, но особой враждебности не проявлял. Звали его Сильво. Он был рабом, но теперь стал свободным человеком и воином. Блейду он понравился.
Так как в хижине наблюдались полное отсутствие мебели, разведчик расположился прямо на голом полу. Он чесался; тело его покрывала корка грязи, черная щетина быстро превращалась в бороду, и тщетные мечты о ванне с горячей водой терзали сердце. Хижина кишела вшами, и борьба с ними была единственным развлечением Блейда весь долгий день.
Когда в дыре, прорезанной в кровле, показались первые звезды, его раздражение дошло до предела. Неужели Талин забыла о нем или ничем не может помочь? Он просидел взаперти весь день, тогда как в городе нарастали шум и смятение. Блейд ничего не видел, но мог слышать и делать выводы из услышанного. Вероятно, король Ликанто не собирался выступать сегодня. Топот и лязг оружия доказывал, что в город прибывало все больше и больше солдат. Где-то за стеной носились колесницы, сбивая людей. Повсюду шли обильные возлияния, сопровождавшие игру в кости; доносились хвастливые возгласы и пьяный смех, ругательства и визг лагерных проституток. Блейд, закипая от злости, подумал, что войска Ликанто — не дисциплинированная армия, а разнузданная толпа. Если этот Геторикс твердо держит своих людей в руках, ему не составит труда разгромить подобный сброд.
Внезапно разведчик усмехнулся, сообразив, что ведет себя так, словно ответственность за неминуемое поражение падет на него. Он покачал головой, стараясь справиться с раздражением. В конце концов, какое ему дело до этой варварской орды!
Утром, когда люди Кунобара бесцеремонно втолкнули его в хижину, он почти приветствовал свое заключение. Ему нужно было отдохнуть и подумать без помех. Он чувствовал, что память о прошлой жизни слабеет — хотя при некотором усилии ему удалось вспомнить кое-что важное. Сейчас, располагая временем, Блейд попытался разобраться в том, что же с ним случилось. Непростая задача! Он понимал, что может легко ошибиться в оценке ситуации.
Он не был ученым, хотя в свое время получил в Оксфорде бакалаврскую степень в области металлургии; он являлся человеком действия, обладавшим здравым смыслом и практическим опытом. И поэтому он попытался рассмотреть факты в их простейшей взаимосвязи.
Случилось что-то непредвиденное. Произошла грубая ошибка — по вине компьютера или самого лорда Лейтона. В результате в мозгу подопытного свершились некие непредусмотренные изменения. Эта мысль была не слишком приятной, но он предпочитал смотреть правде в лицо.
Врачи используют электрошок для лечения; в его случае достигнут обратный эффект. Конечно, проклятый компьютер не превратил его в безумца в обычном смысле слова, но, возможно, изменил всю молекулярную структуру мозга.
Познания Блейда в данной области были невелики. Как любой образованный человек, он слышал о нейронах, протеинах и нуклеиновой кислоте, но их роль в процессе мышления являлась для него такой же загадкой, как тайна рождения галактик. И все-таки он справедливо полагал, что, по сути дела, специалисты знают немногим больше его. Человеческий мозг — гигантский и малоисследованный континент, на котором можно обнаружить много белых пятен.
Он пришел к выводу, что компьютер каким-то образом изменил его нервную систему — так, что он получил способность воспринимать другой мир. Очевидно, реальность, в которой он оказался, лежала в каком-то ином измерении, недоступном восприятию обычного человека.
Обнаружив в волосах крупную вошь, он раздавил ее, испытывая чувство двойного удовлетворения. Картина получалась весьма убедительной. Он не знал, воздействовал ли эксперимент на время или на пространство; впрочем, он сомневался, что такое воздействие имело место. Перенос в другое измерение! Вот где ответ! И пока эта гипотеза вполне его устраивала.
В некотором отношении Блейд мог считать, что ему повезло. Шок не затронул глубинных частей разума, ведавших животными инстинктами и рефлексами, унаследованными от далеких предков. В обычной ситуации основная нагрузка падала на верхнюю кору мозговых полушарий, которая хранила его личный опыт и знания, накопленные за все время жизни — то, что делало его цивилизованным человеком. Но здесь могли спасти только молниеносные рефлексы, звериная хитрость и инстинктивное предчувствие опасности.
Шок оставил без изменений и его личность, с усмешкой констатировал разведчик. Он все еще оставался прежним Ричардом Блейдом, упрямцем и задирой, чьи внезапные приступы гнева столь же быстро сменялись сожалением о проявленной горячности. Тем же непоседливым Блейдом, мужчиной с немалым сексуальным аппетитом, верным другом и опасным врагом. Человеком с могучим телом и неукротимым духом, равно способным к любви и жестокости, к проявлению жалости и безудержным наслаждениям.
Отбив очередную атаку насекомых, Блейд был готов опять погрузиться в размышления, когда дверь открылась и вошел Сильво. На сгибе его правой руки покачивался деревянный поднос с мясом и краюхой черного хлеба; там же находился большой рог с пенистым светлым пивом.