Измерив шагами свой просторный шатер раз пятьдесят, он присел на ложе рядом с Гралией, обнял её за плечи и привлек к себе. Девушка подняла к нему печальное лицо.

— Ничего не поделаешь, малышка, придется тебе остаться в Сасе. Я пытался найти другой выход, но выбора, похоже, нет.

Речь шла о том, что надо было как-то перехватить гонца из Меота с ответом на рапорт Хараммы. Сей ответ — а Блейд хорошо представлял, что в нем могло содержаться! — ни в коем случае не должен был дойти до адресата.

Выслушав его, Гралия кивнула.

— Я понимаю, милый. Только мы с тобой знаем, как ты получил царский указ и власть над войском… Нам и разбираться с этим делом до конца.

— Да. И сейчас нам никто не поможет.

— Может быть, если все рассказать Тагору…

— Рано, — разведчик отрицательно покачал головой. — Я думаю, он догадывается, что с дасмоновым свитком не все чисто, но предпочитает закрыть на это глаза. Но если я попрошу его перехватить меотского гонца… прикончить или заточить в темницу… Нет, — он жестко усмехнулся, — так не годится. Скорее всего, Тагор это сделает, но я сразу превращусь из вождя и полководца в мелкого проходимца. Понимаешь?

Гралия снова кивнула.

— Тут есть еще кое-что, — задумчиво произнесла она. — Гонец, который привезет Харамме письмо от царя, будет из наших. Такая же девушка-воин, как я и двенадцать тысяч остальных всадниц в этом лагере. И с ней я должна разобраться сама.

— Что ты имеешь в виду?

— Представь себе, что Тагор согласится нам помочь. Его воины схватят девушку, она будет сопротивляться… Знаешь, гонцами отправляют бойцов не из последних! Я думаю, она зарубит двоих-троих, райниты ожесточатся, и либо убьют ее, либо… — ну, ты понимаешь! — лицо Гралии страдальчески сморщилось. — Я не хочу такой судьбы для одной из моих сестер! Если надо убить, я её убью… но — сама!

— А справишься? Гонцами отправляют бойцов не из последних, — Блейд повторил её слова.

— Я тоже не из последних! — девушка надменно вздернула круглый подбородок. — Я же говорила тебе, что мы с Кавассой не только кувыркались на травке! Она учила меня… А Кавасса — лучший боец в Голубом Дворце… может — во всей Меотиде!

— Да, она прекрасно владеет мечом, — согласился Блейд, и сердце его вдруг сжалось от нехорошего предчувствия. Он погладил бархатное налитое плечо девушки и шепнул: — Значит ты, царица моя, останешься в Сасе… А мне что прикажешь? Как я должен вербовать тебе армию?

Гралия с легкой насмешкой посмотрела на него.

— Мне кажется, тебя учить не надо.

— И все же?

На миг она призадумалась, потом сказала:

— Начинай с Банталы. Она веселая, любит вино, не прочь поболтать… О ней разное говорят, но мне она нравится.

— Говорят разное… — Блейд потер висок. — А что именно?

— Ну, у нее не всегда есть подружка… Зато она любит ходить в походы, особенно в Райну и Айталу, где много красивых мужчин…

— Вот как? Чрезвычайно интересно…

Гралия погрозила ему пальцем.

— Можешь её соблазнить раз-другой, но не больше! Я не собираюсь отдавать тебя ей насовсем.

— Слушаю и повинуюсь, моя царица! Но сейчас — сейчас я хочу соблазнить только тебя!

И Блейд опрокинул её на ложе.

Утром он проводил Гралию к тракту, что вел в Сас, и долго стоял, глядя на всадницу в зеленом плаще, которую гнедой жеребец, быстро уносил на север. Потом вернулся к своей палатке и сурово оглядел шестерых амазонок, что несли охрану у входа.

— Кто ваш командир? — спросил он старшую.

— Харамма.

— Отправь к ней своих девушек. А сама извести всех военачальниц, что пора снимать лагерь. В полдень выступаем. Да, еще… Передай Бантале, что я хочу её видеть. Немедленно!

Белокурая красавица прибыла через десять минут. Перешагнув порог шатра, она первым делом поинтересовалась:

— А где же эта малышка? Твоя боевая подруга?

— Я отправил её в разведку, — с трудом сохраняя серьезность, ответил Блейд.

— И надолго?

— Дней на десять. К самому Латранскому хребту.

— Значит, тебе нужен новый адъютант?

— Да. Адъютант, охрана и помощники. И я хочу, чтобы это были девушки из твоего корпуса. Соглядатаи Хараммы мне не нужны.

— Но есть еще Кария и Пэя…

— Твои девушки лучше всех.

— Неужели? Это почему?

— Они самые красивые во всей армии — такие же, как ты!

«Боже правый, — подумал он, глядя, как расцвело в улыбке лицо Банталы, — как немного надо женщине, чтобы почувствовать себя счастливой!»

— Хорошо, я пришлю тебе девушек — белокурых, как я, — Бантала выпрямилась во весь свой немалый рост, взметнув светлые локоны. — Сотни тебе хватит?

Блейд прикинул свои возможности.

— Нет, для одного раза этого будет многовато. Выдели сорок восемь всадниц на лучших лошадях, и пусть они дежурят у моей палатки посменно, по шесть человек.

— Будет сделано, полководец!

Она удалилась, раскачивая крепкие бедра. Усмехнувшись, Блейд погулял у коновязи, поджидая обещанный гарем, а когда девушки явились, послал одну за обозными, а остальным велел снимать шатер.

В полдень армия тронулась в путь к Латранским высотам. Впереди бесконечных колонн, прямо к южному тракту, двигались двадцать тысяч колесниц — ударные легионы Тагора. Эти отборные воины, рослые и сильные, далеко не всегда сражались на своих легких двухколесных повозках, при необходимости они атаковали врага в пешем строю, форсировали реки, штурмовали стены крепостей либо использовались в качестве десантных войск во флоте. Они и были, по сути дела, десантниками — отличные солдаты многопрофильного применения, как полагал Блейд. Однако ему было ясно, что у этих «зеленых беретов» имеются два недостатка: сравнительная немногочисленность и отсутствие специализации. Без своих колесниц они не устояли бы под ударом тяжелой конницы или фаланги.

По обе стороны потока колесничного воинства шли наемницы из Меотиды. Амазонки ехали прямо по степи; два корпуса с востока от дороги, два — с запада. За каждым трехтысячным отрядом громыхала без малого сотня фургонов с колесами диаметром в ярд. Половина из них не имела никакого груза, в них предполагалось везти оружие и конскую сбрую во время перехода через горы. Повозки тянули неторопливые косматые битюги, способные, казалось, двигаться только шагом. Эти кони, выносливые, но непригодные к бою, должны были лечь трупами на снежных перевалах и в диких ущельях, чтобы кровные аргамаки меотского войска преодолели Латру без потерь

За тремя колоннами арьергарда тянулись отряды пехоты: копейщики в железных кольчугах с квадратными щитами; секироносцы в кожаных кафтанах, вооруженные не только топорами, но и боевыми молотами, цепами, мечами с широким прямым клинком и каким-то странным оружием, напомнившим Блейду алебарду; метатели дротиков, стрелки с длинными и короткими луками, пращники; особые отряды, которые вели с собой огромных псов и похожих на леопардов тварей в бронзовых ошейниках с шипами, саперы — с лопатами, кирками и мотками веревок, быстроногие разведчики с длинными кинжалами, метательными ножами и пращами. Блейд не мог счесть все это пестрое воинство — может, их было тысяч восемьдесят, может, все сто. По его мнению, пара римских легионов времен Цезаря и Помпея стерла бы эту орду в порошок.

Позади пехоты шел огромный обоз — тысячи и тысячи телег, фур, возов, колесниц и фургонов, набитых, в основном, провиантом, стрелами и запасными щитами. За обозом, в авангарде, двигалась райнитская кавалерия — тысяч десять всадников разбитых на полки и эскадроны с весьма разнообразным вооружением. Наиболее боеспособным был отряд конных копьеносцев в кольчугах и бронзовых шлемах — те самые парни, которые два дня назад выловили из реки планер Блейда. Кстати, этот удивительный аппарат Тагор велел отправить в Саский арсенал и строго охранять до самого его возвращения.

Итак, армия шла на юг, заполонив дорогу и степь на многие и многие мили, вытаптывая травы сотнями тысяч ног, обутых а сапоги и сандалии или подкованных железом, оглашая окрестности лязгом, грохотом, стуком колес, ржаньем лошадей и людским гомоном, насыщая воздух ароматами кожи, металла, запахом пота и вонью нечистот. В этом упорном шествии не было ничего праздничного или даже угрожающего; только тяжелый труд, которым занимались полторы сотни тысяч человек и почти столько же лошадей. Со скоростью шесть фарсатов в час громыхающая металлом змея ползла вперед, оставляя за собой широкую полосу голой земли, усеянную на месте кратких стоянок мусором и отбросами.