– Все сгорело, шериф, – коротко обрисовал ситуацию начальник пожарной бригады.

– Пожар похож на случайность? – спросил Джозеф.

– На первый взгляд я бы сказал, что все было полито бензином, поэтому сгорело быстро и дотла. Мне очень жаль, шериф. Мы, конечно, все изучим. Закон есть закон, но это поджог, сомнений нет. Вас хотят запугать, – заверил его пожарный. – Будьте внимательнее, – предупредил он. – Скорее всего, история на этом не закончится.

Оба полицейских были несколько ошарашены последними событиями. Забравшись в машину, они отбыли, оставив шерифа стоять на пепелище того места, которое могло бы стать его домом. Никто из них не задал ему вопроса о листовке, но он видел на их лицах один и тот же вопрос: «Вы виновны?»

Люди из отдела внутренних расследований задавали ему этот вопрос не одну дюжину раз, прежде чем окончательно утвердиться в своем мнении. А сколько раз он сам себе его задавал…

Джозеф оглядел царящий разгром слезящимися глазами. Сейчас он неспособен был принимать какие-либо решения. Он просто забрался в трейлер и заснул мертвым сном.

Мария провела день, занимаясь счетами и пытаясь найти деньги, чтобы расплатиться за грузовик и термостат. Сначала она была вне себя от ярости, оттого что он предположил, будто она играла с ним в какую-то грязную игру. Он не верил ей! И еще она злилась, потому что Джозеф не рассказал ей о женщине, чей портрет был напечатан в листовке.

Рейчел Эндрюс. Был ли Джозеф в ответе за ее смерть? Ведь Мария чувствовала, что Джозеф Робертс пережил какую-то трагедию. Она поняла, что эта женщина и была той козырной картой, которую раскопали Лайтнеры. Они предупреждали ее, но она проигнорировала предостережения Томми.

Нет, она ни в чем не была уверена.

До встречи с Джозефом ее жизнь была размеренна и спокойна. Иногда ей бывало одиноко, но Мария не позволяла хандре одолеть себя.

Наконец признавшись себе, что она влюбилась в Джозефа, Мария поняла, что, если потеряет его сейчас, ее ожидают новые страдания. Она лишь начинала верить в то, что ее будущее еще может быть счастливым. В глазах Джозефа ей виделся луч надежды, который согревал ее последние несколько дней.

Взяв себя в руки, Мария поехала забрать Сэма. Ее мать жила совсем недалеко. Если Мария начнет плакать, то слезы даже не успеют высохнуть, и придется объяснять матери их причину.

Безусловно, десятки телефонных звонков уже поведали ей о том, какое платье было на ее дочери и с кем она была на празднике. Марии не хотелось говорить матери о своих отношениях с Джозефом и как далеко они зашли. Или о Рейчел Эндрюс.

Чувство, которое она испытывала к Джозефу, было сильнее, ярче, чем любовь к мужу. Может быть, она просто стала старше, чувственнее. А может быть, потеря мужа в таком молодом возрасте обострила ее чувства.

Подъезжая к дому матери, Мария с горечью думала, как он только мог поверить, что она помогала Томми Лайнеру? И не находила ответа.

Въезжая во двор, Мария знала, что сейчас ее будут разрывать на части мать и сын. Сэм бросился к ней навстречу и крепко обнял.

– Бабушка дома? – спросила она, целуя его.

– А где ж еще? Ни на минуту не может отойти от телефона. Ты была главным предметом обсуждения все утро. Я слышал о каком-то платье, которое ты надела на танцы, – важно заявил Сэм. – Иди к ней. Только недолго, ладно, мам?

Мать, как всегда, сидела у телефона на небольшой кухне, сверкающей чистотой. Увидев Марию, она тут же положила трубку.

– Да уж, эта ночка прошла довольно бурно, – сказала мать.

– Доброе утро, мам, – ответила Мария, целуя ее в румяную щеку.

– Что за платье ты надела, милая? Я не припоминаю, чтобы ты покупала нечто подобное тому, как мне описали.

– Я купила его год назад, но оно казалось мне слишком коротким и узким, – объяснила ей Мария.

Мать кивнула.

– Так я и думала. А что там за история с шерифом? Я уже неделю только о вас двоих и слышу от своих кумушек. То он покупает тебе термостат, то вы появляетесь вместе на празднике Дня основания… Ты же не бывала там со времени смерти Джоша. Да и Сэм без остановки говорит о нем.

Мария покачала головой.

– Мне кажется, ты и так уже все знаешь, мам. Даже можешь рассказать мне пару фактов, о которых я не имею понятия.

Мать лукаво взглянула на нее.

– А о пожаре ты уже слышала?

– Пожар? – удивилась Мария.

– Я только несколько минут назад узнала об этом. – Она была довольна, что может сообщить дочери какую-то новость. – Начальник пожарной бригады сказал, что это поджог. Кто-то облил все бензином и бросил спичку. Для Томми и Рикки дела складываются не слишком хорошо, правда? – Она вздохнула. – Все заметили, что Томми пришел на танцы позже остальных. Не надо быть гением, чтобы связать одно с другим. Ты ведь не сказала бы, что шериф глуп?

Мария пожала плечами.

– Мам, шериф Робертс умен и с хорошим чувством юмора. К тому же он высок, темно волос и довольно привлекателен. Хотя думаю, тебе уже об этом сообщили. Он любит Сэма. Может быть, он слишком серьезно относится к работе, но это почти единственный его недостаток. Боюсь, я влюбилась в него по уши. Но он такой же, как Джош.

Выражение лица матери было как нельзя более серьезным, когда она посмотрела на дочь.

– Если что-то случилось один раз, это вовсе не значит, что то же самое произойдет снова. Если ты считаешь, что этот мужчина тебе подходит, не раздумывай. Хватай его и держи.

Мария была поражена.

– Но ведь он для здешних никто, мам. Ни Лайтнер, ни…

Мать только нетерпеливо хмыкнула и перебила ее:

– Он шериф, детка. Через десять лет никто даже не вспомнит, что он приехал из Чикаго. – Она взяла дочь за руку и посмотрела ей в глаза с нехарактерной для нее тоской. – Я знаю, каково потерять любимого человека… Но мы с твоим отцом прожили вместе много счастливых лет… Ты тоже заслужила это, Мария. Ты и Сэм оба заслуживаете лучшей жизни.

Мария не могла прийти в себя от услышанного. Первый раз мать так говорила с ней, и она почувствовала, как рухнула между ними стена отчуждения.

– Мамочка! – Она стала покрывать поцелуями ее лицо.

– Ладно, детка, – строго сказала старая леди, – и давай…

Но в ту же секунду с криком, что он опаздывает на школьную спортивную игру, влетел Сэм, и Мария с сыном поспешно выбежали.

– Мы еще поговорим с тобой, мам! – только и успела крикнуть Мария.

На следующее утро Мария проводила Сэма в школу и, собрав в кулак все свое мужество, отправилась в офис. Если Джозеф действительно считал, что она причастна ко всему, что случилось, то у него было время обдумать происшедшее более тщательно. И ей не терпелось узнать его решение.

Когда она припарковалась на стоянке у офиса и вышла, то ее у входа встретила целая группа людей, состоящая из рабочих и добровольцев.

– Мы слышали о том, что случилось, – сказал водопроводчик. – Здесь собрались все рабочие. Мы готовы начать ремонт сегодня же.

Добровольцы предложили свою помощь по уборке помещения.

Представшая перед ними картина оказалась даже хуже, чем предполагала Мария. Все от пола до потолка было залито краской, папки и документы валялись повсюду, мебель была переломана.

И везде были разбросаны проклятые листовки.

– Вы считаете, он действительно угробил эту девушку? – спросил электрик, кивая на одну из них.

Скажет ли он правду? – подумала Мария. Джозеф был довольно скрытным человеком. В разговорах с ней он никогда не упоминал о Рейчел, о своем прошлом.

К середине дня надписи снаружи здания были уже смыты и внутри значительно поубавилось мусора стараниями добровольцев.

Мария отдавала распоряжения то рабочим, то еще кому-то, старательно прислушиваясь и ожидая услышать голос Джозефа. Прошел день, а Джозефа все не было.

– Шериф так и не появился, чтобы осмотреть офис, – сказала она Марксу, который только что вернулся с патрулирования.