– Да, мама. Я надеюсь, что ты не будешь иметь ничего против.
– Послушай меня внимательно, Джованнино: Я хочу, чтобы ты все спокойно обдумал. Если решишь – иди своим путем, не оглядываясь. Здесь самое важное, чтобы ты выполнил Божью волю. Приходский священник хочет, чтобы я повлияла на смену твоего решения, так как в будущем я могу нуждаться в твоей помощи. Но я тебе говорю: в этих делах мать не в счет. Я бедной родилась, жила убого и хочу бедной умереть. Более того, хочу сказать тебе сразу, что если бы ты, к своему несчастью, стал богатым священником, нога моя не ступит в твой дом. Запомни себе это хорошенько.
Старая крестьянка в черной шали говорила решительным тоном и с огромной энергией, которую излучало ее лило. Дон Боско никогда не забыл этих слов.
Очень странный сон
Джованнино уже почти принял решение, когда случилось непредвиденное. Спустя много лет, он вспоминает об этом так: «За несколько дней до моего вступления в монастырь мне приснился странный сон. Мне казалось, что я вижу толпу монахов в разодранных рясах. Они бежали в различных направлениях. Один из них подошел ко мне и сказал: „Ты ищешь покоя, но здесь его не найдешь. Бог готовит тебе другое место и другую жатву“».
Сон – дело обычное, ничего не значащее. Однако Джованнино должен был учесть, что для него сны были чем-то важным, хотя, быть может, не всегда удобным.
Он открыл душу перед своим другом Алоизом Комолло и получил ответ, типичный для этого набожного юноши, горячо верующего:
Отслужи новенну и напиши письмо моему дяде – приходскому священнику, а потом уже слепо слушайся. «В последний день новенны – вспоминает дон Боско – я вместе с Алоизом исповедался, принял Святое Причастие, выслушал Св. Мессу, потом служил к другой мессе у алтаря Матери Божьей Милосердной. После возвращения домой нас ожидало письмо от дона Комолло, дяди Алоиза, который писал: „Учитывая все обстоятельства, я бы не советовал твоему другу вступать в монастырь. Пусть станет семинаристом“».
«Почему не посоветуешься с доном Кафассо?»
Стать семинаристом – означало поступление в семинарию. Но откуда взять деньги? Эвазио Савио, друг Джованнино, подсказал ему:
– Иди в Турин и посоветуйся с доном Кафассо. Это лучший из священников, которые родились в Кастельнуово. Джузеппе Кафассо было всего 23 года, но он считался одним из лучших духовных руководителей душ. Много сомневающихся и встревоженных обращалось к нему за советом. Он жил в Турине в церковном интернате, совершенствуя курс теологии и одновременно занимаясь больными и заключенными.
Джованнино пришел к нему и представил свои сомнения. С большим спокойствием, не колебаясь, дон Кафассо сказал:
– Пройди курс риторики, потом поступай в семинарию. Проведение Божье объявит, чего ожидает от тебя. Относительно денег – будь спокоен, кто-то об этом подумает.
Во время этого разговора Джованни Боско столкнулся с важным элементом равновесия в своей жизни. Бурный темперамент водил его всегда среди мечтаний, проектов, сомнений, успехов и разочарований. Дон Кафассо, спокойный и уравновешенный, стал для него тактичным другом, мудрым советником и молчаливым благодателем.
11. Сутана и семнария
Облачение семинаристов в те времена было важным событием. Кандидат в сан священника снимал с себя штатский костюм и надевал длинную черную сутану. Она должна была ему напоминать: «Хочу стать священником и жить так, как подобает священнику».
Воскресенье 25 октября. В церкви Кастельнуово перед обедней настоятель должен облачить Джованнино в сутану. Джованни Боско приближается к алтарю, неся перекинутое через плечо семинарское одеяние.
«Когда настоятель, дон Цинцано, велел мне снять штатский костюм, при словах „Господь да разденет тебя из человека старого с его привычками и способом поведения“ – я отметил про себя в глубине души: „Сколько устаревшего надо устранить! Боже мой, уничтожь все мои порочные привычки“. А потом, когда он добавил: „Да облачит тебя Господь в человека нового, сотворенного на подобие сердца Божьего, в справедливости, правде и святости“ – я вздохнул: „Боже мой, лишь бы только я в самом деле начал новую жизнь, согласно Твоей воле. Мария, приди мне на помощь!“»
Семь строчек, совершивших переворот в жизни
После Святой Мессы – неожиданность. Дон Цинцано просит Джованнино сопутствовать ему на храмовом празднике в местности Барделла.
«Я согласился, но не очень охотно, только чтобы не огорчить дона Цинцано. Этот момент не был для меня подходящим. Я чувствовал себя как марионетка. Несколько недель я сосредоточенно готовился к этому дню, а тут вдруг оказался за праздничным столом среди людей, которые пришли сюда посмеяться, поговорить, поесть, попить и поразвлекаться. Что же общего с ними мог иметь кто-то, кто несколько часов назад получил одеяние святости, чтобы целиком посвятить себя Богу?
По дороге домой настоятель спросил меня, почему я был таким задумчивым. Со всей искренностью я ответил, что происходящее там совсем не соответствовало утреннему торжеству. Вид священников, которые вели себя несерьезно среди подвыпивших гостей, произвел на меня удручающее впечатление. Если бы я должен был стать священником, подобным этим – добавил я – лучше уже сразу снять это одеяние».
Последние четыре дня, отделяющие Джованнино от поступления в семинарию, провел он в молчаливом размышлении. Сформулировал себе в это время семь постановлений, которые означали коренной поворот в его прежней жизни. Они звучали так:
1 Не буду посещать развлечений, театров, публичных представлений.
2. Оставлю свои фокусы и хождение по канату.
3. Буду придерживаться умеренности в употреблении еды, питья и отдыха.
4. Буду читать книги исключительно религиозного содержания.
5. Буду бороться с мыслями, разговорами и литературой, выступающими против невинности.
6. Ежедневно сделаю хотя бы краткое размышление и духовное чтение.
7. Ежедневно буду рассказывать о событиях и делиться мыслями, которые могут оказать положительное влияние.
«Я подошел к иконе Пресвятой Девы и решительно обещал исполнить эти постановления, даже за цену наибольших пожертвований».
Не всегда это ему удавалось, так как и он имел свои человеческие слабости, но основное направление в работе было определено.
«Этих слов я никогда не забуду!»
30 октября Джованнино должен был прибыть в семинарию. Накануне вечером в Суссамбрино он укладывал в небольшой сундучок свое приданное, которое приготовила ему мама Маргарита.
«Моя мать – пишет он – смотрела на меня такими глазами, будто хотела мне что-то сказать. Улучив момент, отвела меня в сторону и сказала:
– Джованнино, ты получил одежду священника. Я чувствую огромную радость, которую может в связи с этим переживать мать. Однако помни, что не одежда вызывает уважение у людей, а добродетель. Если когда-нибудь ты бы засомневался в своем призвании, ради Бога, не запятнай этого одеяния. Сними его сразу. Лучше я буду иметь сына – бедного земледельца, чем священника, который бы пренебрегал своими обязанностями. Когда ты родился, я посвятила тебя Матери Божьей. Когда начал учиться, я велела тебе любить эту нашу Матерь. Теперь поручаю тебе целиком довериться Ей. Я плакал, когда она взволнованно окончила речь.
– Мама – прошептал я – спасибо тебе за все, что ты сделала для меня. Твои слова я никогда не забуду.
Ранним утром я отправился в Киери и в тот же день вечером поступил в семинарию».
С высоты белой башни солнечные часы послали ему первое приветствие. Под щитом часов виднелась надпись: «Печальным время тянется медленно, радостным – быстро проходит». Это было хорошее жизненное правило для молодого человека, которому в этих стенах предстояло провести 6 лет.