Так был создан механизм грабежа, которому в будущем следовали все те, кто хотел создать супермузей.

В Париже знаменитые искусствоведы составляли списки произведений для Лувра. Они были «головой» грабежа. В странах, где шла война, комиссары-исполнители выполняли их инструкции. Они стали «руками» грабежа.

Искусство, уже «принадлежавшее народу», например муниципальную собственность, они не трогали. Так, в Голландии остался «Ночной дозор» Рембрандта только из-за того, что он висел в ратуше.

Плодов своих трудов Робеспьер и его соратники не увидели. Через месяц после «декрета о грабеже» произошел термидорианский переворот и вдохновители Великого Террора сами попали на гильотину.

Первую добычу – картину Питера Рубенса «Снятие с креста», конфискованную в Антверпене, доставил в Париж ученик знаменитого Давида художник Люк Барбье. Этот красавец – он послужил моделью для Амура на картине Жерара – стал первым в мире «искусствоведом в форме». Одетый в мундир гусарского офицера, он грабил церкви, монастыри и дворцы аристократов.

Это тоже было открытием революции: чтобы отнять произведения искусства у побежденных, лучше всего носить форму победоносной армии, а не штатскую одежду. Военная форма лучше любого, самого грозного мандата. Больше всего ценилась античная скульптура. Главная причина – политика. Римские и греческие статуи символизировали дух республиканских свобод, родившийся в Древнем мире и задушенный в Средние века. Неантичную скульптуру, будь то хоть Донателло или Микеланджело, достойной добычей не считали.

Древние мраморы были недосягаемыми образцами и с точки зрения тогдашней эстетики. Именно их открытие породило эпоху Возрождения. Прогресс в искусстве мыслился не как движение вперед, а как движение назад в прошлое – к Аполлону Бельведерскому. Те из современных художников, кто имел возможность учиться на антиках, получали фору перед другими. Так что вместе с лучшим музеем искусства прошлого Париж получал статус центра искусства современного.

Поскольку от античности живописи не осталось, ее эрзацем была живопись Возрождения. Художником номер один считался Рафаэль. Ценились Рубенс и Рембрандт – в Лувре было 32 его картины. Ни Леонардо да Винчи, ни Джорджоне, не говоря уже о Веласкесе, в супермузей не брали.

Наполеон присвоил эту уже готовую схему и использовал ее в своих целях. Идея проста – просвещенный завоеватель собирает главные образцы человеческого гения в одном месте и как бы дарит их благодарному человечеству. Музей в Лувре был переименован в Музей Наполеона.

Сам император ничего не понимал в искусстве и оценивал картину по важности сюжета. По легенде, его любимой картиной была «Александр Македонский в битве при Иссе» немецкого художника Альтдорфера. Но политическое и пропагандистское значение «трофейного искусства» Наполеон ценил высоко. Можно представить себе чувства французов, когда из окон Музея Наполеона, полного завоеванных сокровищ, они смотрели парады Старой гвардии перед Лувром. Музей был соединен с дворцом Тюильри – жилищем самого Наполеона. Над всем этим великолепием царила триумфальная арка, увенчанная четверкой бронзовых коней, захваченных французами в Венеции. По преданию, их создал придворный скульптор Александра Македонского Лисипп.

Для своего супермузея Наполеон подобрал идеального директора – ученого и коллекционера Доминика Вивана Денона. Денон рано прославился как знаток искусства и остроумный собеседник и благодаря этому быстро сделал карьеру при дворе Людовика ХV. Не последнюю роль играл и тот факт, что Денон был мастером эротического рисунка. В фривольном XVIII веке это был ценный талант. Фаворитка короля мадам Помпадур прозвала Денона «профессором» и доверила отбор произведений для своей коллекции.

Во времена революции он едва избежал гильотины. Когда Наполеон стал императором, он назначил бывшего любимца мадам Помпадур Генеральным инспектором музеев Франции. Соотечественники называли его «императором изящных искусств». Ненавидевшие Денона хранители коллекций герцогов и королей по всей Европе дали ему кличку «упаковщик». Тем не менее они уважали его как выдающегося ученого и организатора. После Тильзитского мира Денон стал главным консультантом русского царя Александра I при пополнении Эрмитажа. Именем Денона сейчас названо крыло в современном Лувре, где было ядро супермузея: угол Большой галереи и галереи Аполлона.

Расцвет супермузея пришелся на 1810 год. 2 апреля здесь в Квадратном зале состоялось венчание Наполеона с австрийской принцессой Марией-Луизой. Брачная процессия, в которой принимали участие первые лица империи – маршалы, министры и придворные, торжественно прошла через Большую галерею Лувра в императорские покои в Тюильри. Перед тем как отправиться в брачную постель, император при свете фонарей показал своей супруге Лаокоона и другие античные мраморы. Мария-Луиза должна была осознать, что рождение наследника – дело исторической важности.

Но в своем законченном виде Музей Наполеона просуществовал недолго. В 1814 году русские войска вошли в Париж, и император отрекся от престола. Сначала русский царь Александр I настоял на сохранении в не прикосновенности коллекций, собранных Деноном в Лувре. Русские казаки любовались Аполлоном Бельведерским. Но после побега Наполеона с острова Эльба и победы при Ватерлоо союзники решили наказать французов.

Вопреки популярному заблуждению, что все награбленное за годы наполеоновских войн до сих пор находится в Лувре, подавляющая часть «трофеев» была возвращена прежним владельцам. Так, благодаря первой в мире реституции Римский папа, итальянские и немецкие герцоги, прусский король и австрийский император получили обратно свои скульптуры и картины.

Правда, не все воспользовались своим правом. Транспортировка многотонных статуй и громоздких картин стоила больших денег, и многие предпочитали обменять их на что-нибудь полегче или подарить новому королю Франции.

К ноябрю 1815 года из Лувра было возвращено 5 233 произведения, не считая коллекций монет и камей. Для сравнения укажем, что в Эрмитаже в это время было 3 113 картин.

Трудно поверить, что второй супермузей должен был возникнуть в тихом провинциальном городке Линц на берегу Дуная. Здесь прошло детство Адольфа Гитлера, и он решил собрать в нем художественные сокровища Европы. Проект, получивший название «Музей Фюрера» или «Секретная миссия Линц», возглавил сам фюрер, считавший себя профессионалом в изобразительном искусстве.

Гитлер хотел превратить Линц в культурную столицу не только Третьего рейха, но и всего мира. Вся жизнь города должна была концентрироваться вокруг грандиозного музейного комплекса, в котором главное место занимала картинная галерея.

К «Миссии Линц» он привлек своих любимцев – Мартина Бормана, Альберта Шпеера и Ганса Поссе. Руководитель партийной канцелярии Мартин Борман занимался организационными и финансовыми вопросами.

За строительство отвечал любимый архитектор Гитлера и по совместительству министр вооружений Альберт Шпеер. Именно он построил здание рейхсканцелярии и стадион для партийных съездов в Нюрнберге. В таком же имперском тяжеловесном стиле Шпеер собирался построить и музей в Линце. Но в основе лежали эскизы, сделанные Гитлером собственноручно.

Сбором коллекции занимался лучший музейщик Германии Ганс Поссе. Превосходный знаток искусства и блестящий администратор, он был самым молодым директором Дрезденской галереи за всю ее историю. Поссе открыто презирал «коричневых», в 1939-м был уволен местным гауляйтером и ждал ареста. Но тут он понадобился фюреру. И Гитлер, как Мефистофель Фаусту, предложил Поссе осуществить тайную мечту любого профессионала-музейщика – создать лучший в мире музей.

Под руководством Поссе сотни антикваров и секретных агентов рыскали по всей Европе в поисках экспонатов. Всего за 3 года Поссе собрал уникальную коллекцию.