Обычно, однако, символические изображения этих божеств в Храмах Рождений не содержали прямых указаний на рождение конкретного лица. Опыт в Гермонтисе был своего рода новшеством, поскольку здесь наличествует изображение не только новорожденного Гора, но и новорожденного Цезариона. Подобное прямое указание имеет свои корни в мифологических аллегориях. Миссия Гора состоит, в частности, в том, чтобы отомстить за убийство его отца, Гора. После убийства Цезаря те, кто чтил его память, также считали своей задачей отплатить убийцам. Клеопатра провозгласила Цезариона единственным сыном Цезаря, и его храмовые изображения вместе с богом Гором могли быть своеобразным вызовом приемному сыну Цезаря Октавиану, который объявил мщение за его убийство только своим делом. Поэтому основательнее всего было бы предположить, что рельеф в храме в Гермонтисе был создан не в 47 году до н.э. а три года спустя, в год возведения Цезариона на престол, вскоре после гибели Цезаря.
Проявляя такое внимание к Храму Рождений в этом районе, Клеопатра снова подтверждала свой интерес к Верхнему Египту с его влиятельным жречеством. Рельеф в одном из фиванских храмов, относящийся к 43 – 42 годам до н.э. посвященный местному наместнику Каллимаху, не содержит изображений или надписей, славящих царицу и царя, и может быть свидетельством того, что Клеопатра позволяла значительную автономию Верхнему Египту, где она пользовалась политической поддержкой.
Во время ужасного кризиса, разразившегося в Римской империи после убийства Цезаря, Клеопатра особенно нуждалась в поддержке внутри страны.
Если молодой Октавиан стал полноправным наследником Цезаря, то Антоний, разочарованный тем, что он был лишь мельком упомянут в завещании среди второстепенных наследников, должен был сам позаботиться об укреплении собственного положения. Убийцы же Цезаря, Брут и Кассий, бежали в восточные провинции, чтобы поднять там войска против сторонников Цезаря, поскольку столкновение между теми и другими было неизбежным. Но к весне следующего года ситуация осложнилась, так как возник раскол на западе Римской империи. Против Антония выступили сообща республиканцы и умеренные цезарианцы, подстрекаемые Цицероном и поддерживаемые Октавианом. Антоний потерпел военное поражение и вынужден был отступить в Галлию. Октавиан же, вследствие того что в бою погибли оба консула, остался в Риме фактически полновластным хозяином.
На востоке Кассий занял Сирию, однако в скором времени туда явился с войском Долабелла, один из сторонников Цезаря, чтобы захватить эту провинцию. Оба противника обращались в соседний Египет за поддержкой, и египетские власти снова оказались перед неприятным для них выбором.
Для Клеопатры было естественно поддержать Долабеллу, как сторонника Цезаря, тем более что Долабелла убил одного из убийц Цезаря. Поэтому царица приказала командиру римского гарнизона (состоявшего теперь из четырех легионов) присоединиться к войску Долабеллы. Однако Кассий одержал верх над Долабеллой и осадил его в Лаодикее. В июле 43 года до н.э. город был взят, а Долабелла совершил самоубийство. Вдобавок египетские легионы перешли на сторону Кассия.
Поражение Долабеллы было тяжелым ударом для Клеопатры. Кассий вполне мог напасть на Египет, поскольку царица поддержала его противника, а кроме того, богатства ее страны по-прежнему представляли соблазн для завоевателей. К тому времени все остальные зависимые от Рима восточные монархи уже заявили о поддержке Кассия. Хуже того, даже наместник царицы на Кипре Серапион перешел на сторону Кассия и послал флотилию в помощь ему, не спросив разрешения Клеопатры (см. Аппиан. Римская история). Между тем ее сестра и соперница Арсиноя находилась поблизости от Кипра, в Эфесе. Поведение Серапиона, скорее всего, означало, что он решил поддержать Арсиною, которую в свое время Цезарь объявил царицей Кипра. Его измена, конечно, была новым ударом для Клеопатры и означала усиление мощи ее опасного врага, Кассия. Однако Египет был спасен от вторжения, поскольку Брут срочно вызвал Кассия в Смирну для совещания относительно неотложных дел.
К концу 43 года до н.э. положение бывших заговорщиков стало очень серьезным. Бывшие непримиримые враги Октавиан и Антоний помирились, и к ним присоединился Лепид, занявший вместо Антония пост начальника конницы. Так родился новый союз, второй триумвират, который означал, что эти трое будут в течение пяти лет осуществлять диктаторские полномочия. Главная роль принадлежала, конечно, первым двум триумвирам. Союз Антония и Октавиана был, согласно римской традиции, скреплен браком Октавиана и Клодии, падчерицы Антония. Для подготовки к неизбежной войне с цезарианцами Кассию снова потребовались деньги и люди, и он опять обратился к Клеопатре с требованием о помощи. Клеопатра не сразу приняла решение. Она не доверяла главному из триумвиров, Октавиану, который был для нее соперником ее сына Цезариона. Значение наследия Цезаря еще возросло после того, как 1 января 42 года до н.э. он был официально провозглашен в Риме богом. Первый случай в римской истории, если не считать Ромула, мифического основателя города, которого провозгласили богом Квирином.
Клеопатре это событие было на руку, поскольку обожествление Цезаря подтверждало для нее божественность ее собственного сына. С другой стороны, это событие укрепляло позиции Октавиана, который теперь именовался «сыном божественного Юлия».
И все же египетская царица отвергла требование Кассия, и сделала это по трем причинам. Во-первых, из-за измены Серапиона, который явно признавал Арсиною законной царицей. Во-вторых, триумвиры выразили ей благодарность за поддержку Долабеллы против Кассия и признали Цезариона ее законным соправителем (см. Дион Кассий). Они знали о ее подозрительности к Октавиану и тем самым хотели ее успокоить. Октавиан же, скорее всего, не расценивал Цезариона как серьезного соперника. Кассию Клеопатра назвала третью причину – второй неурожай и голод за время ее царствования. Эти события подтверждены и источниками, независимыми от Клеопатры (см. Плиний Старший. Естественная история; Сенека. Естественные вопросы и др.).
Хотя Клеопатра сослалась на свои внутренние трудности, отказав Кассию в помощи, он не поверил ей и послал на юг Греции флот из шестидесяти кораблей, во главе с Луцием Мурком, чтобы не дать возможности египетскому флоту прислать подкрепления Антонию и Октавиану. До Кассия дошли слухи, что Клеопатра собирается отправить в открытое море значительное количество военных кораблей с целью поддержки триумвиров. Эта информация была верна. Египетский флот отплыл из Александрийской гавани под командованием самой царицы. (До сих пор командования флотом не принимала ни одна из цариц эллинистических государств.) Возможно, этот шаг Клеопатры был обусловлен тем, что она не располагала в Александрии надежным войском, которое могло бы защитить ее в случае каких-то беспорядков.
Клеопатра хотела присоединиться к Октавиану и Антонию и прорвать морскую блокаду Мурка, на время забыв о своих подозрениях в отношении наследника Цезаря. Однако ей не повезло. Неподалеку от африканского побережья египетский флот был рассеян бурей. Сама же Клеопатра заболела. (Возможно, это была обычная морская болезнь.) Ей пришлось поневоле возвращаться в Александрию. Высказывались предположения, что буря, как и болезнь царицы, были только дипломатическим предлогом, чтобы вовсе не участвовать в гражданской войне. Однако это маловероятно, поскольку в таком случае Клеопатру ожидали бы неприятности в отношениях с любой победившей стороной. Естественно, царица решила выступить со сторонниками Цезаря и против его убийц. Более того, Клеопатра, после вынужденного возвращения в свою столицу, приказала собрать новый флот, но опоздала. 24 октября 42 года до н.э. произошло решающее сражение при Филиппах в Македонии. Оно закончилось полной победой цезарианцев, которыми командовал Антоний, а Брут и Кассий покончили с собой.
Теперь триумвиры стали практически полновластными хозяевами империи. Единственным неподвластным им районом оставалась Сицилия, где господствовал незаконный сын Помпея, Секст Помпей, полуреспубликанец-полупират. Лепиду триумвиры не доверяли, подозревая его в тайных связях с сицилийцами, а потому старались лишить господства над его частью империи. Октавиан в то время правил в западной части Римской империи, а Антоний – в восточной. Эти богатейшие земли стали теперь его уделом, и с ним предстояло иметь дело Клеопатре.