Убийцы, тем не менее, "вычислили", где Владимир мог сохранять единственную зацепку, как отстоять – если не для себя, то хотя бы для своего единственного сына,– квартиру. Один из них пришел к той самой двоюродной сестре хозяина, долго ее уговаривал открыть дверь. На вопрос: "Зачем?", он односложно отвечал: "Надо поговорить". Женская интуиция все же потоньше мужской. Дама, предчувствуя недоброе, дверь-таки не открыла. И правильно сделала. Как на суде потом заявил ей пойманный душегуб, "я тебя тогда тоже грохнул бы!". Убийца не бравировал: следствие установило, что убийство Владимира – не первое на его счету. Подобные "делишки" он неоднократно "проворачивал" в других городах России, после чего переезжал, как правило, в соседний областной центр. Если бы сестра Владимира тогда открыла ему дверь, он до сих пор "гастролировал" бы по просторам страны с деньгами, вырученными от продажи Володиной квартиры.

Игорь с трудом подавил тошноту, подступившую к горлу: то ли от воспоминаний, то ли от запаха – его едва не вырвало. Он, наконец, догадался пойти на кухню и открыть форточку. После этого, еще немного помыслив, Касюк направился в зал и открыл балконную дверь. Запах стал быстро исчезать. Наконец, Игорь собрался с духом, перевязал лицо чистым куском белой марли, оставленной Серегой на гладильной доске рядом с утюгом, и нерешительно потянул дверь в ванную комнату.

Дверь подалась легко. Он заглянул внутрь. Ни в ванне, ни на полу около ее ничего не было. Не было и удушающего запаха гниющей плоти.

"Та-ак!" – Вслух крякнул Касюк, стягивая с лица двойной слой марли. "Наверное, крыса сдохла! Или мышь!"

Он направился на кухню, отодвинул электроплиту – именно за этим бытовым прибором чаще всего находят свою смерть незадачливые серые любители остатков домашних блюд, упавших на пол при приготовлении пищи. Мышка за плитой была. Но она давно высохла, практически полностью мумифицировалась и давно уже ничем не пахла. Преодолевая отвращение, Игорь приподнял ее за кончик хвоста и бросил в ведро с мусором.

За холодильником вообще ничего не оказалось – даже вездесущих тараканов.

И тут его взгляд упал на микроволновку, белеющую на журнальном столике около холодильника. Касюк наклонился, нажал на кнопку около дверки. Полупрозрачный прямоугольник беззвучно пошел в сторону.

В нос ему ударила такая вонь, что у Игоря на глаза навернулись слезы. В микроволновке, на прозрачном стеклянном блюде стояли… две сырые котлеты. Очевидно, перед отъездом Серега решил сготовить себе завтрак на скорую руку. Но, как новоиспеченный холостяк, забыл о котлетах. Ограничился одним крепким чаем. Так и уехал в Красноярск, даже не переложив свежее мясо обратно в холодильник.

Смеясь и одновременно сдерживая сильные позывы к рвоте, Касюк вытащил из микроволновки тарелку с фаршем, опорожнил ее в унитаз. Потом он тщательно вымыл стеклянный круг, пластмассовый обруч и микроволновку.

Найденное протухшее мясо одновременно и радовало и огорчало. Вносило немного, но хоть какой-то ясности. Стало понятно: из командировки Серега не возвращался, по крайне мере на свою съемную квартиру.

"Может, вернулся к жене? Помирились, дай Бог…" – Игорь поискал в квартире записную книжку, надеясь в ней найти номер Марины – бывшей жены Сергея. Книжку он не нашел, но на обоях, около телефона увидел торчавший желтый листочек. "Марина" – жирными буквами было написано на нем, и значился номер, говоривший о том, что его обладатель живет где-то в Заельцовском районе Новосибирска.

Касюк аккуратно переписал цифры себе в записную книжку, набрал шесть цифр. На другом конце провода долго не отвечали; Игорь хотел уже повесить трубку, когда, наконец, кто-то ответил в телефон: "Общежитие!"

– Марину можно?

– Какую?

– А что, их много? И какие есть?

– Есть только одна Марина, но она на работе, звоните вечером!

– Вечером – это после скольк и?

–После восьми! – Отрезал недовольный женский голос и тотчас же послышались короткие гудки.

Музыкой из "Бригады" запел сотовый. Касюк быстро глянул на дисплей. "Не шеф!" – Облегченно подумал он, нажимая на кнопку с зеленой телефонной трубочкой. Звонил Александр, он уточнял кое-какие подробности предлагаемой сделки и настойчиво, несколько раз переспросил, правильно ли написаны фамилии и имена их партнеров. Игорь отвечал, зажав мобильник между ухом и плечом. Руками он быстро закрывал балконные и входные двери, поворачивал ключ в замке квартиры. Конец недлинного разговора застал его уже в машине, заводящим двигатель, опускающим стекла со стороны водителя и со стороны пассажира – иное спасение от пекла в машинах российского производства пока стоило слишком дорого.

На одном из бесчисленных светофоров на пути к офису рядом с ним остановился блестящий черный автомобиль. Судя по обводам и "блямбе" на капоте – свежий "Фольксваген". На шикарных черных кожаных сиденьях вальяжно развалился крупный молодой тип в шортах и майке, с толстой золотой цепью на бугрившейся от мускулов волосатой груди. Оба окна его новенькой машины были открыты точно так же, как и у "двенашки" Игоря. Касюк не удержался, прошелся глазами по плавным обводам "Фольксвагена". Его движение не ускользнуло от внимания хозяина машины. Он улыбнулся, оторвал от руля толстую, поросшую густой черной растительностью руку, показал Игорю большой палец. Тогда Касюк осмелился задать вопрос, вертевшийся у него на языке с того момента, как только он увидел этого "мэна" в его роскошной "тачке":

– Такая жара, а Вы кондиционером не пользуетесь!?

– А мы, че? Лохи, что ли!? – Весело ответил "накачанный" малый. – Скока пацанов из-за этих "кондеров" уже попростывали! На улице жара, а они болеют… Нет, мы не лохи, чтобы… – Конец фразы пропал вместе с хозяином черного "Фольксвагена", увидевшего, что светофор перед ним зажег, наконец, зеленый свет.

Игорь выжал сцепление, двинул вперед пластмассовую ручку и спокойно покатил следом, размышляя, зачем он так срочно мог понадобиться шефу.

Николая в конторе еще не было, когда Касюк толкнул стальную дверь квартиры, купленной и переделанной его шефом в офис. "Вот и слава Богу!" – Мысленно порадовался этому обстоятельству Игорь.– "Коле ждать меня не придется!". На всякий случай он уточнил у Касенкова, интеллигентного пятидесятилетнего мужчины, был ли шеф. Александр Федорович был локомотивом, движущей силой нового Колиного проекта Игорева шефа. Прекрасно осознавая свою исключительную значимость для бизнеса Николая Александровича, он никогда, однако, ею не пользовался. Он был из породы тех самых, настоящих, не придуманных советских "трудоголиков". Для него творческий процесс, результаты работы стояли на первом месте, и уж как производные от них – зарплата, признание, регалии… Впрочем, к последним Александр Федорович стремился меньше всего. Со стороны казалось, что его интересует только творчество. Наверное, так оно и было на самом деле. Он работал по двенадцать – четырнадцать часов в сутки, а иногда по старой "советской" привычке устраивал себе "субботники" – приходил в офис в выходные дни и много и с удовольствием работал, пользуясь абсолютной тишиной и безлюдьем выходного дня. Касенков отвлекся от экрана компьютера, непонимающе посмотрел на Игоря. Весь его вид говорил, что он полностью погружен в работу, совершенно не представляет, кто есть в офисе и что происходит, например, в соседней комнате. Однако он быстро сориентировался в ситуации, ответил, что генерального еще нет, но будет с минуты на минуту – совсем недавно звонил, обещал вот-вот приехать.

Николай Александрович приехал, действительно, очень скоро – Игорь даже не успел согреть воду в пузатом пластмассовом "друге", который, если судить по рекламе, всегда думает за нас.

– Игорь! У меня к тебе задание! – без предисловий начал шеф.– Послезавтра мы с тобой отправляемся в Енисейск. Знаешь, где это?

– Примерно… У меня друг в нем жил. Это примерно триста километром вниз по течению Енисея.

– Отлично! На подготовку тебе – один день, а послезавтра утром, часиков в шесть, мы выезжаем. Дорога неблизкая, хорошенько проверь машину. Если надо, замени масло, тосол, возьми с собой ремни, бегунок… – словом, сделай все необходимое перед дальней дорогой. Проверь все мелочи, чтобы не куковать потом где-нибудь посредине между Мариинском и Ачинском. Добро?