В отличие от первого типа человек-надсистема не имеет с детства ярких наклонностей. Своё призвание он может искать всю свою жизнь и остаться ни с чем. Такие люди плохо социализированы, так как не держатся за жизненные ценности, принятые большинством. Обычно, они перелетают с места на место без определённой цели и рода занятий. Этот тип людей одинаково легко может высоко подняться по жизни или же опуститься на самое дно социума, если вовремя не будет подстрахован ближайшим окружением, которое, возможно, заставит их как-то собраться. Но и в этом случае их деятельность вряд ли будет продуктивной.
Воины духа тоже являются людьми над системой. Они осознанно культивируют в себе понимание того факта, что все системы и представления о мире условны, преходящи и относительны. И пользуются они ими по мере необходимости.
Если говорить образно, то человек-система садится на свой жизненный корабль и в дальнейшем так и плывёт на нём до противоположного берега жизни, никуда больше не пересаживаясь. Его корабль — это его главная жизненная мотивация, о которой, кстати, многие даже не подозревают. А человек-надсистема может сесть сначала на корабль, потом на яхту или лодку, потом на попутной волне прокатится на сёрфинге, а то и вовсе пошлёпать по морю босиком на диву окружающим.
Но у такого типа людей есть одна незадача. Когда человек-надсистема осознанно формирует намерение, у него тут же в подсознании формируется антинамерение. Ведь он от природы свободолюб, и любую возникающую силу почти сразу компенсирует равнодействующей к ней. Делает он это порой непроизвольно, автоматически, особенно не задумываясь над происходящим. А так как подсознательные процессы у людей-надсистема намного мощнее, энергетичнее и развиваются спонтанно, то сформированное таким образом в подсознании антинамерение, более работоспособно, чем осознанная работа целеполагания. Может не намного, но оно всё же, зачастую, пересиливает само намерение.
Обычно, хочет такой человек одного, а на деле очень часто получается прямо противоположное. Такая же непроизвольная реакция возникает у него и на любое внешнее принуждение или склонение его к определённой системе взглядов. Но ещё чаще такие выкрутасы сознания возникают при построении долгосрочных планов, когда есть время для спонтанной самоорганизации неуправляемого «подпольного» антинамерения.
В связи с этим в начале овладения искусством намерения желательно учитывать компенсаторную природу своего свободного осознания и входить в здание желаемого намерения, так сказать, с заднего двора. То есть в своей сознательной части сначала формировать антинамерение, для того чтобы в подсознании в естественном порядке образовалось ожидаемое намерение. Но такая работа требует ещё более точной настройки, так как бывает сложно понять, в каком виде вообще всё это представить и так, чтобы на «другом конце провода» сформировался нужный отклик. К тому же, нужно учитывать, что его приходится создавать вопреки своему прямому желанию.
Но именно так приходится поступать с собственным сознанием, когда оно не выполняет прямые команды, кажущиеся ему однобокими или примитивными. Потому что любая команда уже есть усечённая система-глупость. И приходится искать равнодействующую глупость, чтобы уравновесить первоначальную. Так сказать, сначала построить антимир, а потом уже сам мир. Это примерно так же, как стрелять по цели задом наперёд через плечо, прицеливаясь через поставленное перед собой зеркало. Задача вдвойне сложная, но ещё раз подтверждающая тот факт, что истинное намерение приходит непринуждённо: его нужно допустить, а не притянуть насильно.
В этой связи можно совсем удалённо предположить, что в творческих мастерских наших АСов, в их неведомых планах жизни нам отводится роль для сознательного формирования именно антинамерения — той верхней части айсберга составляющей намерения всего поля иерархии осознанности. Такому предположению есть причина.
Как оговаривалось ранее, в своей жизни мы делаем всё наоборот, — от противного, во вред себе, своему здоровью, окружающей нас среде. И может только для того, чтобы в человеческих душах исподволь зародилось нечто светлое, искренне стремящиеся к духовному началу, к жизни. Не в этом ли и заключается наша своеобразная «анти»-миссия в игре за свободу и выживание? И можно ли её как-то обойти?
Следует отметить ещё одну неопределённость у людей надсистема. Бывает, что и у них на короткий период возникает жгучий интерес к чему-либо. А интерес, как известно, довольно эффективно формирует намерение. Но даже в этом случае у такого типа людей образуется антинамерение, и вот тогда вообще непонятно кто выиграет это состязание. С обеих сторон процессы генерации идут очень мощные, так как неподдельный интерес всегда исходит из подсознания, как и стихийное формирование антинамерения. И если над ними не абстрагироваться с выходом на объединяющий их метауровень эта дуальная пара может вывести на внутренний конфликт и разнести осознание вдребезги в затяжной неопределённости противостояния. Поэтому лучшее, что можно сделать в этом случае, так это в очередной раз осмысленно «подвесить» себя между этими противоборствующими сторонами и обрести ещё одну степень свободы — оседлать очередную неопределённость.
Вот и получается, что человек-надсистема вообще не может ожидать каких-либо конкретных результатов от своих действий в жизни, кроме как расширения своей свободы. Только в этом занятии он может быть удачливым. А в остальном, всё в его жизни находится под вопросом и зависит от творческого подхода. Конечно, с ростом мастерства воина к нему приходят долгожданные контроль и дисциплина, и тогда уже можно сказать, что он обладает навыками необходимыми для стойкой генерации намерения без «поедания» его саморефлексией и антинамерением. Но и в этом случае изначальное стремление к свободе будет главенствовать во всех его начинаниях.
На практике наше корневое намерение или код жизни — Дхарму поменять в короткие сроки (за жизнь?) почти невозможно. По причине того, что на эту глубинную программу человеку нечем воздействовать; он даже не знает, как к ней подступиться. Она является его началом из начал в жизненной мотивации. Он полностью с ней отождествлен, и ничего другого делать толком не умеет. Хорошо, если это — выраженный талант; его можно как-то развивать дальше, когда он востребован. Но ещё чаще наша истинная предрасположенность туманна, непонятна, а миссия чётко не определена, так как корневые каталоги наших наклонностей во многих случаях с трудом поддаются классификации. Но и тогда они определяют наш жизненный интерес, смысл жизни и нашу индивидуальность, причём очень часто в ущерб другим жизненным предпочтениям, которые возникают по ходу жизни.
Например, захотели много денег, а генеральная жизненная программа каким-то боком претит этому. Толи стоит запрет, потому что ваша суть видит в этом очередной подвох, толи нужно сначала реализовать то, что заложено в вашей глубинной природе и просит выхода, стягивая на себя все жизненные силы. Вот почему, человеку бесполезно браться в своей жизни за всё подряд — вряд ли, что из этого получится. Лучше нащупать свою основную творческую жилку и развивать это первостепенное кредо.
А у кого и того нет, тогда, после долгих исчерпывающих попыток найти себя, можно попробовать свои силы на абстрактной ниве воинов духа. Они то с наслаждением зависают в своей неопределённости занятий и без всякой зависти к тем, кто успешен на социальном поприще. У них нет врождённых программ — щитов, которыми можно прикрываться от давления неопределённости нагуаля. Воины духа на первый взгляд неустойчивы, уязвимы, так же как и свободны. Их защита от внешних влияний есть бесконечная импровизация: танец в обнимку со смертью — их лучшим другом и советчиком, которая безжалостно и неуклонно истолковывает состояние безупречности.
Как люди надсистема они, конечно, могут развивать какие-нибудь бизнес проекты, строить далеко идущие жизненные планы, но уйти в них с головой уже вряд ли сподобятся. Так как их корневая программа — это программа свободы, и они в любой момент могут внезапно откатить назад в ущерб своей внешней деятельности. Им то всё равно.