Ах вот как. – Эшли нахмурилась. Он сбил ее с мысли. – Я не вызывала Саймона, – вновь начала она. – Я ему позвонила, потому что знала контактные телефоны Гран-При, а на следующее утро он сам пришел ко мне в гостиницу.

Витор перестал метаться и уставился на нее.

И ты была удивлена?

Да. Я его не ждала.

Эшли собиралась объяснить, что приехала в Аделаиду по делам бизнеса и ничего Саймону не сообщала, что он сам догадался. Но, похоже, момент был упущен.

– Было бы очень странно, если после звонка своей подружки о том, что он должен стать отцом, Саймон остался бы абсолютно спокоен, – прорычал Витор и снова принялся мерить шагами фургон. – Это последняя гонка сезона, тебе всего и нужно-то было подождать один денек, всего двадцать четыре часа, и парнишка остался бы цел и невредим.

Эшли вытаращила глаза. Витор не догадывается, что она могла забеременеть от него, тупо соображала она. Даже не сомневается, что она беременна от Саймона!

– Ты ошибаешься. Я не говорила Саймону, что он должен стать отцом. Я…

Эшли в растерянности замолчала. Обман приемного брата должен быть развеян. Но что это с ней? Мысли путаются, язык заплетается. Сейчас неподходящий момент пускаться в объяснения по поводу возможных последствий их мимолетной связи, в особенности когда она так плохо соображает.

– Перестань увиливать! – возмутился Витор.

Взгляд Эшли был прикован к его окровавленному лицу. Неужели он не чувствует своих ран? Неужели не чувствует боли и стекающей за ворот комбинезона крови?

– Я не увиливаю, – сказала она.

Саймон боготворил землю, по которой ты ходила, так что ты на все сто процентов была уверена, что, узнав о твоей беременности, он предложит тебе руку и сердце, что он и сделал. Разве один день что-то значил? – Витор резко рубанул рукой воздух. – Да ничего!

Саймон говорил, что собирается на мне жениться?! – едва не задохнулась Эшли.

Покуда она строила иллюзии по поводу того, что Витор передумает, ее приемный брат, похоже, состряпал свой собственный выдуманный мир, в ошеломлении подумала она.

– Да, говорил. Сообщать ему о беременности в такой момент было в высшей степени эгоистично, бессердечно, бездушно и отвратительно. Если бы Саймон не отвлекался на посторонние мысли, если бы ты не выбила его из колеи… – Витор так ожесточенно бросал слова, что она отпрянула, – он бы никогда не совершил этой роковой ошибки!

Раздался стук в дверь.

Вы оба можете ехать, – крикнул человек из команды «Далджети».

Идем, – откликнулся Витор.

Эшли пристально смотрела на него, мысли ее смешались.

Значит, ты обвиняешь меня в смерти Саймона, – проговорила она, когда до нее наконец стала доходить причина его ярости. – Ты ошибаешься. Я не выбивала его из колеи, я…

Не волнуйся, – грубо оборвал ее Витор. – Я не скажу об этом ни журналистам, ни кому бы то ни было еще. Какой смысл? Парень мертв, и это ничего не изменит. – Его рот презрительно скривился. – Только не забывай, что я знаю, кто виноват.

Эшли не забыла – ни несправедливых обвинений Витора д'Аркоса, ни его самого. Да и как это можно было забыть?

ГЛАВА ПЯТАЯ

Наутро, посте визита Витора, Эшли позвонила в муниципалитет узнать о своей лицензии. Ее попросили подождать, и после долгих выяснений клерк промямлил, что поданная ею заявка случайно осталась незамеченной. Но теперь ее нашли, и лицензию выдадут в ближайшее время. Эшли почувствовала некоторое облегчение, но через несколько дней, ответив на второе письмо Витора вежливым отказом, снова начала волноваться.

Не может ли случиться, что, встретив сопротивление, он неожиданно нагрянет снова и опять втянет ее в малоприятную словесную баталию? Ну что же, она будет любезна и остроумна, но – непреклонна. А что, если он вдруг задумается о цвете глаз и волос Томаса и вернется, чтобы приглядеться повнимательнее? Но Витор не показывался уже месяц, и Эшли немного успокоилась. Возможно, он понял, что ее работа вовсе не будет ему помехой, решила Эшли, и отказался от своих намерений. Да и о Томасе, слава Богу, беспокоиться не надо.

Однако, хотя сам глава строительной компании держался в сторонке, через день-два бригада рабочих появилась на участке, окружавшем ее дом. Энергичные и очень приветливые с ней и Томасом, они принялись расчищать площадку. В кустах и возле изгородей обнаружилось множество банок из-под краски, каких-то деревяшек, выброшенная мебель и тому подобный хлам. Эшли даже не подозревала о существовании всего мусора и с изумлением наблюдала, как им заполняются один грузовик за другим.

Однажды вечером, вернувшись с Томасом с пляжа, она обнаружила в почтовом ящике листок бумаги. Взяв его в руки, Эшли почувствовала, как заново вспыхнули все ее опасения. Может, приезжал Витор и оставил записку, что скоро вернется? Не лучше ли ей прямо сейчас снова уйти на пляж?

Но бумажка оказалась квитанцией за доставку груза. Она собиралась написать пейзаж с водопадом для украшения бассейна в новом жилом квартале Прайя-до-Карвейро, и ей привезли специальные изразцы с волнистым покрытием. Эшли огляделась, но изразцов не обнаружила. Неважно, где-нибудь найдутся после ужина, когда уснет Томас, который и так уже капризничал и хотел спать.

Позже, когда спала жара и в воздухе разлился аромат цветов, а небо окрасилось в великолепные розовые и золотые тона, Эшли осмотрела все вокруг дома, но изразцы словно в воду канули. Эшли тяжело вздохнула. Этих изразцов пришлось дожидаться целый месяц, и теперь, если потребуется замена, она еще четыре недели не сможет приступить к выполнению заказа.

На другой стороне дороги перед домом стоял полный до краев грузовик с мусором. Эшли направилась к нему. Она уже поискала везде, где могла, так почему бы не заглянуть и сюда? Перегнувшись через край, она посмотрела внутрь и заметила обтянутый мешковиной пакет, погребенный под старыми досками, полиэтиленовыми мешками и остовом швейной машины. Эврика!

Эшли наморщила нос. Найти-то она их нашла, но теперь эти изразцы нужно еще извлечь оттуда. Отбросив в сторону одну доску, она ухватилась за следующую.

– Ох! – жалобно вскрикнула Эшли, уколовшись о гвоздь.

Теперь она старалась действовать осторожнее, но в нижние доски застряли и не желали поддаваться. Эшли толкала их и раскачивала, вспотев и раскрасневшись от усилий, но изразцы оставались такими же недостижимыми. Смахнув со лба пот, Эшли обдумала ситуацию. Может, покрепче уцепившись за сверток, она все-таки сумеет его вытащить?

Эшли перевесилась через край кузова, безуспешно пытаясь дотянуться до изразцов, когда услышала звук хлопнувшей дверцы автомобиля. Почувствовав, что не совсем прилично висеть вниз головой, да еще когда ты одета в коротенькие шорты, Эшли поспешно спрыгнула на землю, обернулась – и почувствовала, как екнуло сердце. Машина оказалась черным «БМВ», а водитель уже направлялся к ней. Как и всегда, Витор д'Аркос был одет безукоризненно: в светло-голубую рубашку и темный костюм в узкую полоску, хотя на этот раз пиджак он снял и небрежно перебросил через плечо.

– Здравствуй, – улыбнулся Витор.

Его развеселило зрелище, которое он только что увидел, сердито подумала Эшли и вытерла руки о шорты.

Здравствуй. Чему обязана такой честью? – поинтересовалась она. Спокойно, девочка, нужно быть небрежно-остроумной, помнишь?

Завтра мне надо осмотреть кое-какие строительные площадки, которые Паоло считает весьма перспективными, – объяснил Витор. – Поэтому я час назад приехал в Карвейро и оставил вещи в отеле. Но вечер такой чудесный, – он бросил взгляд на сверкающее яркими красками небо, – что я решил навестить тебя.

Значит, ты больше не считаешь, что моя мастерская может вам помешать? – с надеждой спросила Эшли.

Ни в коем случае. Мое мнение не изменилось, я по-прежнему намерен уговорить тебя продать этот дом.

Ты хочешь сказать – заставить продать? – ехидно уточнила Эшли.

– Каким способом – не важно, – ответил Витор и кивнул в сторону грузовичка. – Занимаешься уборкой? – спросил он с таким видом, словно ничуть не был удивлен тем, что она по пояс зарылась в кучу мусора и обломков.