Счастливая Синсия, что у нее такой брат, и как замечательно, что она привела его на этот бал. Жаль только, что он вскоре должен покинуть Англию, но как чудесно, что просит ее писать. Все это правда? Или он делает такие же предложения любой девушке, которую встретит?

– Мне кажется, мисс Овертон, что я давно знаю вас. В ваших глазах такая искренность.

– У меня?

– Только подумайте, как в тех краях будет жечь меня палящее солнце, и черкните мне при случае несколько строк. Я буду думать всегда о таких девушках, как вы, холодных, элегантных англичанках.

О девушках! Ее подозрения были правильными.

– Тогда вы сможете коллекционировать женскую корреспонденцию, лейтенант, – сказала она строго.

– Нет, вы преувеличиваете.[13] Клянусь, вы будете единственной. Я прошу вас писать мне.

– Я буду вам писать, если хотите, лейтенант, – сказала она, неожиданно услышав голос Дези. Девочка смотрела через перила, ее глаза озорно блестели.

– Дези, негодница! – воскликнула Флоренс. – Ты подслушивала нас?

– Я слышала только, что лейтенант назвал тебя гусыней, и хочу знать, что будет дальше.

За этими словами последовал взрыв хохота молодого человека.

– Познакомьте меня, мисс Овертон. Кто это великолепное существо?

Флоренс подавила в себе досаду. Несмотря на то, что она обожала Дези, она не могла приветствовать ее выходку в этот момент.

– Это моя сестра, лейтенант Филдинг. Дези Овертон, – представила Флоренс их друг другу.

Дези перелезла через перила лестницы и сделала учтивый реверанс. Лейтенант Филдинг сказал ей:

– Будет очень мило с вашей стороны, если вы согласитесь писать мне, мисс Дези, я надеюсь, это общепринято.

– Она еще школьница, – вмешалась Флоренс немного сердито.

– Но я уверен, что она сумеет написать письмо. Вы две сестры, а непохожи друг на друга.

Дези показала свои ямочки на щеках и сказала:

– Флоренс хорошая, а я плохая.

– Значит, вы хорошо уравновешиваете друг друга, – сказал лейтенант Филдинг.

А Флоренс, еще сердясь на выходку Дези, сказала:

– Не принимайте ее всерьез, лейтенант. Она веселая проказница. И не пора ли тебе, Дези, отправляться, скоро полночь.

– Папа сказал, что я могу остаться, пока не пробьет двенадцать, как Золушка.

– Ну, вы-то не Золушка, – возразил лейтенант Филдинг.

Дези одарила его своей лучистой обаятельной улыбкой.

– Вы имеете в виду, что у меня никогда не будет очаровательного принца? – спросила она с притворным испугом.

– Я думаю, у вас будет достаточное количество принцев, и мог бы даже подождать вас, если бы не встретил вашу сестру первой.

– О! Какая жалость!

Эта маленькая дерзкая девчонка действительно была преждевременно развита, раз она произносит такие слова!

– Но я забуду вас, если вы не обещаете прийти на мой бал через семь лет. Семь лет! О, дорогой, вы думаете, мы проживем так долго? – продолжила разговор Дези.

– Конечно, я собираюсь прожить столько времени, мисс Дези, просто потому, чтобы прийти на ваш бал.

Дези залилась веселым смехом.

– Это просто великолепно! Просто чудеса! У меня уже восемь мужчин, которые придут. Теперь кто следующий, я спрашиваю?

– В самом деле, современное поколение! Они собираются флиртовать в свое удовольствие. Думаю, что вы не флиртуете, мисс Овертон?

Его рука снова легла на ее руку, и счастливое состояние начало возвращаться к Флоренс.

– Нет, я не флиртую. Я очень тупа на такие вещи. И к тому же я слишком честная.

– Я люблю честных людей. Это редкое качество, вы согласны?

– Я напишу вам, лейте…

– Десмонд.

– Десмонд, – сказала тихо Флоренс, в ее голосе прозвучало восхищение. – А теперь, я думаю, не пора ли нам вернуться на бал.

Его губы только прикоснулись к ее щеке. Это был быстрый, словно украденный поцелуй, и позже она вспоминала, как внезапно ласково его усы прикоснулись к ее щеке. Это едва ли можно было назвать поцелуем, хотя он был вершиной ее успеха в этот вечер и оставил у нее приятное воспоминание на долгое время после бала.

Ей необходимо было сохранить воспоминание о состоянии счастья, которого ей всегда не хватало. Казалось, что после окончания бала она стала абсолютно неинтересной для других молодых людей, которые ей встречались. Она ходила в компании на ленчи, чай, танцы и балы, но выглядела там отсутствующей и невнимательной. У нее постоянно не оказывалось ни одного поклонника. Не было у нее надежды, что ее натянутое поведение кого-нибудь привлечет.

На самом-то деле других поклонников не было потому, что ее ошибочное поведение обескураживало, а без воодушевления ее угловатое, с длинным носом лицо отличалось заурядностью. Она отказывалась прилагать какие-либо усилия, чтобы быть привлекательной, и это раздражало ее родителей и мисс Браун, которая надеялась на ее раннее и успешное замужество.

– Флоренс, дорогая моя, тот юноша, который в Индии, – сказала мама, – он далеко, и ты только один раз с ним виделась. Ты не можешь быть влюблена в него.

– Почему нет? Вы говорили, что полюбили папу с первой встречи.

Мама закусила губу.

– Это другое дело. Он не собирался исчезать на семь лет в чужой стране. Неужели ты не видишь, что растрачиваешь свою юность?

– Меня это не волнует.

– Но ты даже не знаешь, серьезны ли его намерения.

– Он пишет мне, – сказала Флоренс, не собираясь показывать дружески официальные письма.

Она была индивидуалисткой. Кроме того, Десмонд не обладал даром писать письма. Она читала их между строк и была совершенно уверена, что ее письма прочитываются так же.

– Он пишет письма и Дези, – уколола ее мама. Это другое дело, думала Флоренс. Письма Десмонда к Дези были чем-то вроде уроков по истории и географии. Он объяснял школьнице, что такое чужая страна и ее обычаи.

– Флоренс, дорогая, может, ты думаешь, что он тоскует по родине и мечтательно вспоминает о том вечере, когда был бал? Он знал, что покинет Англию. Ты думаешь, он любит тебя? Ты рассказывала мне, кажется, он отплыл в Индию немедленно после бала.

– Да, мама, он уехал сразу. И я обещала писать ему и ждать его…

– Ты никогда не говорила мне, что обещала ждать его!

– Это касается только меня. Я поклялась.

– Ох, – сказала мама, – это было очень глупо, в самом-то деле. И довольно опрометчиво. Но если ты проявляешь такое постоянство, то я думаю, мы должны найти тебе какое-нибудь занятие. Я не могу позволить тебе проводить время в мечтах, сидя дома, поскольку не одобряю молодых девушек-бездельниц.

– Фло, Десмонд ужасно глуп в некоторых отношениях, – сказала Синсия. – Ты уверена, что любишь его?

– О да!

– Большинство девушек влюбляются в эффектную военную форму. Могу тебе сказать, что некоторые из этих гвардейцев без мундиров совсем непривлекательны. Кроме того, они, как правило, болваны.

– Я пока еще в своем уме, чтобы я да влюбилась в мундир! – сказала Флоренс. – Ты веришь мне, Синсия?

– Ты преувеличиваешь свои чувства. Только после одной встречи!

– Двух.

Не сказав никому, Флоренс ходила на вокзал Ватерлоо попрощаться с Десмондом, когда его полк отправлялся в док Саусэмртон. Он был в восторге, когда увидел ее, но не поцеловал на этот раз при свете дня и множестве народа. Однако он схватил обе ее руки, заглянул в глубь ее глаз и сказал, что это очень мило с ее стороны прийти попрощаться. И спросил, сдержит ли она свое обещание писать и не заведет ли себе друга в его отсутствие? Он сказал – друга. Не любимого. Но этого было достаточно.

– Одна встреча или две… я думаю, ты слишком романтична, – отрывисто сказала Синсия. – Для Десмонда это был последний бал в Англии, понимаешь? И мужчины из моей семьи склонны к сентиментальности. Это солдатская привилегия, как сказал мой отец. Но это не надо понимать как нечто большее. Ты-то понимаешь?

– Не понимаю, – сказала спокойно Флоренс. – Я собираюсь ждать. Вот посмотри…