– Туда, – выдохнул Ричер.

Овраг оказался узким, словно траншея. След «тахо» тянулся впереди метров на пятьдесят, а после снова исчезал, сворачивая за скалу размером с добрый дом. «Юкон» летел по следу, беспомощно проскальзывая всем своим двухтонным весом на заледенелом спуске. Внезапно прямо перед ним возник багажник «тахо». Джип стоял поперек их пути, «юкон» пошел юзом и остановился.

Нигли выскочила из джипа, пока тот еще двигался. Она перекатилась по снегу и рванула на север. «Юкон» завяз в сугробе. Ричеру удалось, полуоткрыв дверцу, протиснуться сквозь нее наружу. Из «тахо» вываливался водитель. Ричер вытащил из кармана «стейр». Метнулся к задней дверце «юкона», потом прополз по снегу с другой его стороны. Водитель «тахо», держа в руках винтовку, бросился к скале, чтобы укрыться за ней. Тот самый мужик из Бисмарка. Он даже плащ не сменил. Ричер поднял «стейр», опер его о крыло «юкона» и прицелился водителю в голову.

– А ну-ка, полегче, – произнес голос у него за спиной. Ричер обернулся и увидел в десяти метрах от себя второго малого. Прямо перед ним ковыляла по снегу Нигли. Малый держал в левой руке ее «хеклер-коч». Правая сжимала пистолет, вдавленный в спину Нигли. Широкоплечий, немного приземистый. То же лицо, что у мужчины из Бисмарка, разве что немного пополнее. Братья.

– Бросьте оружие, сэр, – сказал он.

Коп – он коп и есть. Нигли произнесла одними губами: «Прости».

– Бросьте оружие, сэр, – повторил приземистый.

Брат его сменил направление движения и подошел, взрыхляя снег, поближе. Поднял винтовку. Та вся была в снегу. Он наставил ее Ричеру в лоб. Ричер подбросил свой пистолет высоко в воздух. Тот описал среди падающих снежинок неторопливую дугу и зарылся в сугроб. Малый из Бисмарка пошарил в кармане, вытащил полицейскую бляху.

– Мы офицеры полиции, – сказал он.

– Я знаю, кто вы, – ответил Ричер.

Он огляделся вокруг. Валил густой снег. Приземистый подтолкнул Нигли поближе к Ричеру. Та споткнулась, и он поддержал ее, не отнимая пистолета от спины.

– А кто вы? – спросил малый из Бисмарка.

Ричер не ответил. Он изучал расстановку действующих лиц. Ничего хорошего в ней не было. Треугольник. До каждого из этих мужиков метра четыре, а под ногами скользкий снег.

Малый из Бисмарка улыбнулся:

– Что, явились сюда демократию спасать?

– Я явился сюда потому, что ты хреново стреляешь, – ответил Ричер. – В четверг ты попал не в того человека.

Потом он очень медленно поднял руку, взглянул на часы. И улыбнулся:

– А сегодня ты опять проиграл. Время вышло.

– У нас полицейский сканер, – сказал малый из Бисмарка. – В машине. Армстронг запаздывает на двадцать минут. Вот мы и позволили вам нагнать нас.

Ричер промолчал.

– Потому как вы нам не нравитесь. Толчетесь вокруг, лезете куда не просят. Это личное дело. Так что считайте, что вы арестованы. Не желаете признать себя виновными? Или попросить прощения?

– Как просили вы, когда вам пригрозили бейсбольной битой? – поинтересовался Ричер. Малый примолк. – Что бы тогда ни произошло, это было тридцать лет назад.

– Когда человек делает нечто подобное, он должен за это заплатить.

– Тот человек умер.

– Грехи отцов – слышал о них когда-нибудь?

– Какие грехи? Вы проиграли в драке, только и всего.

– Мы никогда не проигрываем. Рано или поздно мы побеждаем. А Армстронг смотрел.

Заставляй его говорить, думал Ричер. Однако, глядя в эти безумные глаза, он не знал, что сказать дальше.

– Ну ладно, присяжные посовещались и вернулись, – сообщил малый. – Вы оба приговорены к смерти. И сейчас я вас пристрелю.

– Только не из этой винтовки, – сказал Ричер. – У нее дуло забито снегом. Она просто взорвется у тебя в руках.

Малый опустил винтовку. Дуло ее было наполнено заледеневшим снегом. Он переложил винтовку в левую руку, сунул правую под плащ и вытащил пистолет. «Глок». Скорее всего, оружие полицейское. Малый сдвинул предохранитель и наставил пистолет Ричеру в лицо.

– И это тоже не подойдет, – сказал тот. – Служебный пистолет. Зарегистрированный. Они найдут мое тело и баллистики направят их прямиком к тебе.

Несколько долгих мгновений малый простоял, не открывая рта. Ничего не говоря. Однако «глок» он спрятал. Прошаркал по снегу к «тахо». Потом в одно движение уронил винтовку в снег и достал из машины другой пистолет. Старую «беретту» М-9, поцарапанную, всю в пятнах засохшего масла. Он снова приблизился и остановился метрах в двух от Ричера. Снял «беретту» с предохранителя и прицелился Ричеру в лоб.

– По щелчку, – произнес Ричер.

Он глядел в дуло пистолета. Боковым зрением увидел лицо Нигли. Она не поняла сказанного, однако кивнула. И чуть повела глазами. Малый из Бисмарка нажал на курок.

Раздался глухой щелчок.

Ричер рванулся вперед с уже открытым керамическим ножом и полоснул им малого по лбу. Левой рукой он вцепился в дуло «беретты», рванул его вверх, потом со всей силы вниз, выбросив навстречу колено и сломав об него руку малого. И отбросил того в сторону, так что он покатился по снегу. Нигли вроде бы и не совершила ни одного движения. Однако приземистый уже лежал в снегу у ее ног. Из обоих ушей у него текла кровь. Свой «хеклер-коч» она держала в одной руке, а пистолет приземистого в другой.

– Да? – спросила она.

Ричер кивнул. Нигли отступила на шаг, чтобы не забрызгать одежду, прицелилась и выстрелила три раза. Две пули в голову и контрольный выстрел в грудь. Потом оба они обернулись. Малый из Бисмарка ковылял по снегу, придерживая сломанную руку.

Ричер с мгновение смотрел на него пустыми, ничего не выражающими глазами. Потом забрал у Нигли «хеклер-коч», прицелился и выстрелил. Он подождал, пока малый взлетит в воздух и рухнет на спину. А после прострелил ему шею около уха. Он постарался, чтобы пуля вошла точно туда, куда получила ее Фрелих.

– Откуда ты знал? – спросила Нигли.

– Это был пистолет Фрелих. Они украли его из кухни. Фрелих продержала обоймы заряженными около пяти лет.

– Выстрелить-то он все же мог, – сказала Нигли.

– Вся наша жизнь – игра, – отозвался Ричер.

Отойдя в сторону, он подобрал свой «стейр». Снег уже начинал заметать оба тела. Ричер вытащил из карманов покойников бумажники и полицейские значки. Дочиста вытер нож о твиловый плащ человека из Бисмарка. Открыл все дверцы «тахо», чтобы снег, залетая в машину, поскорее укрыл ее. Нигли вытерла о свой костюм пистолет приземистого и бросила его в снег. Они вернулись к «юкону», залезли внутрь. Оглянулись. Все засыпал свежий снег. Часов через сорок восемь ничего уже видно не будет.

Нигли медленно стронула машину с места. Ричер стопкой сложил на коленях бумажники, вгляделся в полицейские бляхи.

– Полицейские из Айдахо, – сказал он. – Служили где-то в сельской местности к югу от Бойси, по-моему.

Он сунул бляхи в карман. Открыл бумажник человека из Бисмарка. Внутри лежало полицейское удостоверение.

– Его звали Ричардом Уилсоном. Полицейский детектив. Кроме того, в бумажнике лежали водительские права штата Айдахо и две кредитные карточки. Плюс всякие бумажки и почти триста долларов наличными. Доллары Ричер переложил себе в карман, а бумажки расправил на колене. Открыл второй бумажник. Еще одно полицейское удостоверение того же управления. Питер Уилсон. На год моложе.

У Питера было три кредитные карточки и двести долларов. Перегрузив наличность в карман, Ричер глянул вперед. На востоке небо расчистилось. В нем висела маленькая черная точка. Впереди уже обозначилась колокольня. «Юкон» мчал к ней. Черная точка увеличивалась в размерах.

– Клюшки для гольфа, – произнес Ричер. – Не образцы инструментов.

– Что?

– Квитанция «Ю-пи-эс». Однодневная доставка авиапочтой. Из Миннеаполиса. В вашингтонский мотель, на имя Ричарда Уилсона. Картонный ящик. Содержимое: связка клюшек для гольфа.

Потом он примолк. Вглядываясь еще в одну бумажку.

– Тут есть кое-что еще, – сказал он. – Возможно, пригодится Стайвесанту.